Так, например, Цицерон формально был казнён за нарушение им запрета на возвращение в Рим. Ему было запрещено возвращаться в Рим под страхом смерти, так как он был приговорен к лишению огня и воды и подвергнут ссылке (аналог казни для богатых римлян) из-за того, что в период своего консульства издал приказ умертвить без суда участников заговора Катилины.
В эпоху гонений на христиан в I–III веках нашей эры апостол Павел (Савл) также был казнён, а не отдан на съедение львам, как другие христиане, потому что являлся римским гражданином.
Таким образом, равенство в Древнем Риме предполагало следующие составляющие:
• равенство всех людей от рождения по природе человека, когда сегодняшний раб завтра может быть освобождён и станет свободным человеком, так же как сегодняшний свободный человек может стать рабом;
• формальное равенство всех свободных граждан между собой и также формальное равенство рабов – между собой;
• равенство статуса граждан по имущественному цензу;
• равные гарантии римских граждан в защите от правового произвола (запрет на лишение жизни или наказание иначе как по приговору суда в мирное время).
Цицерону принадлежит новация, связанная с тем, что представители господствующего класса должны стремиться также к равенству в познании философии, в образовании (humanitas), в гуманном отношении к окружающим людям и миру. Другими словами, для Цицерона было важно равенство, не привнесённое аппаратом принуждения государства, а внутреннее ощущение равенства человеком, когда каждый человек воспринимает других людей без высокомерия, равными себе по природе создания.
Великая французская Революция 1789–1794 гг. унаследовала понятие равенства (égalité) из Древнего Рима в значениях: равноправие, справедливость, паритет, эквивалентность.
Буржуазия и руководимый ею народ боролись за экономическое пространство – равенство на участие в экономической деятельности страны, за право иметь тождественные экономические права и, откровенно скажем, за право оттеснить от власти праздную аристократию.
Второй составляющей равенства Французской революции стал лозунг защиты народа от тирании, то есть фактически от феодального произвола.
В наше время в большинстве стран равенство презюмируется как норма жизни, хотя на практике существует большой разрыв между фактическим его воплощением в капиталистических странах и недавнем СССР. Безусловно, сейчас каждый может претендовать на самый высокий жизненный статус.
Вместе с тем неравенство современного мира проистекает не столько из права, сколько из разных стартовых возможностей людей. Проводя почти тотальную коммерциализацию образования, правительство «отсекает» от образования – в первую очередь высшего, а следовательно, от возможности двигаться вверх по социальной лестнице – многие миллионы наших сограждан. Да, формально они имеют те же права и возможности, что и состоятельная часть населения, но в условиях грабительского капитализма они не обладают фактической, экономической возможностью осуществить эти права.
Представляется, что советская система образования, которая дала возможность миллионам талантливых мальков и девочек подняться на вершины науки, искусства и власти от сохи и от прялки, явно была недооценена теми, кто разваливал СССР в 1991 году. С другой стороны, возможно, некоторые понимали её ценность и действовали из предательских побуждений.
Особенно подло и нечестно выглядят на этом фоне заявления многочисленных современных отечественных политиков, которые сами «выбились из грязи» только благодаря эгалитарной советской модели, а теперь заявляют о её «рыночной неэффективности». Будучи неспособными родить что-то своё, они продолжают лишь паразитировать на остатках былого величия павшей советской империи.
Задача будущего, безусловно, – это возвращение к идеалу эгалитарного социалистического равенства, но не в плане материального уравнения всех и вся, а в сути идей Цицерона о соответствии человечества и человека как личности высокой планке философа – человека образованного, гуманного, мыслящего.
Античное Просвещение и принцип гуманности
Нельзя человека заставить быть добродетельным, его следует добродетели научить148.
Гуманизм – humanismus, от лат. Humanitas, или humanitatis.
Словом humanitas Цицерон называл идеал греческого образования свободного человека, мировоззрение и образ жизни, которому должны были следовать просвещённые представители высших классов римского населения, а в перспективе – и все люди. В древнегреческом языке прямых аналогов для этого термина нет.
Древний Рим как античное Просвещение во многом основывался на десакрализации религии и борьбы с религиозными культами и суевериями в образованных слоях римских граждан. Этому посвящен, в частности, трактат Лукреция «О природе вещей»149.
Смысл виделся и Лукрецию, и Цицерону в том, чтобы найти суть правильного отношения человека к человеку, так как религиозные языческие верования того времени не удовлетворяли нравственным представлениям философов. Действительно, посмотрите на греческих, а вслед за ними на римских богов – Зевса, Юпитера, Сатурна – обладая властью и силой, они вряд ли могли выступить образцом нравственного поведения, так как постоянно впадали в гнев, обманывали, прелюбодействовали, предавали и т. д.
Античное Просвещение Древнего Рима, как и европейское XVIII века, исходило из уверенности в возможности для человека быть или стать счастливым, стремиться к хорошей жизни на земле, а не после смерти, уверенности в возможности совершенствовать свою жизнь при помощи разума, понимания необходимости освободиться его от предрассудков150. Эти философы Древнего Рима, так же как их последователи позднейшей эпохи, создали «партию гуманности», не существовавшую как социальная структура, но выражавшую совпадающие взгляды на общество и правила жизни и воспитания в нём человека.
Общими взглядами для «партии гуманности» являлись: вера в разум – возможность рационального устройства общества, признаваемая ими самостоятельность человека как индивида, договорная модель социальных отношений, равенство свободных лиц (граждан Рима), толерантность, частная собственность и универсализм.
Однозначно и бесповоротно признавалось, что достижение общества, руководимого разумом, невозможно без популяризации знания, без стремления к его широкому распространению среди народных масс, без избавления разума от невежества.
В отличие от Просвещения XVIII века, взгляды которого в значительной степени были атеистическими или базировались на вере в некое Высшее существо (М. Робеспьер)151, просветители Древнего Рима не отвергали религию, но отвергали богов, которые явно не могли выступать для человека образцом его поступков и образа мыслей.
