Статья 127 регламентирует перемещение интернированных, которое должно проводиться гуманно. Согласно Конвенции, оно должно осуществляться по железной дороге или другими видами транспорта и в условиях, по крайней мере равных тем, в которых осуществляется передвижение войск державы, во власти которой находятся интернированные. Если в виде исключения перемещения должны совершаться пешком, то они могут иметь место только в том случае, если это позволит физическое состояние интернированных, и ни в коем случае они не должны вызывать у них чрезмерного утомления. Держава, во власти которой находятся интернированные, должна снабжать интернированных во время их перемещения питьевой водой и разнообразной пищей в достаточном количестве и хорошего качества для поддержания их здоровья в хорошем состоянии, а также предоставлять им одежду, надлежащий кров и необходимую медицинскую помощь. Она примет все необходимые меры предосторожности для обеспечения их безопасности во время перемещения и составит перед их отправкой полный список перемещаемых интернированных. Больные и раненые интернированные или интернированные инвалиды, а также роженицы не будут перемещаться в случае, если переезд может нанести ущерб состоянию их здоровья, за исключением случаев, когда этого настоятельно требует их безопасность.
Таким образом, Конвенция содержит смешанное правовое регулирование при реализации принципа гуманности: с одной стороны, в виде запретов на посягательство на жизнь, здоровье и достоинство человека, не участвующего в боевых действиях; с другой – в виде обязанности воюющей стороны подбирать и оказывать помощь раненым, вне зависимости от их принадлежности, исполнения обязанности по сохранению жизни и здоровья лиц, не участвующих в войне.
В нормах уголовного права большинства стран принцип гуманизма прямого упоминания не получил, но косвенно он, разумеется, присутствует в виде запрета жестокого, бесчеловечного или уничижающего достоинство человека обращения и наказания. Исторически появление вышеуказанного запрета восходит к эпохе французской и американской буржуазных революций, воплотивших прогрессивные идеи Просвещения об упразднении пыток, членовредительских наказаний и квалифицированных видов смертной казни как атрибутов феодального права. «Отец» современного уголовного права Чезаре Беккариа писал: «…Следует употреблять только такое наказание, которое… производило бы наиболее сильное впечатление на душу людей и было бы наименее мучительным для тела преступника»163.
Основным выражением «гуманности» Билля о правах (1689 г., Англия), Билля о правах (1791 г., США) стал запрет чрезмерных судебных залогов, наложения чрезмерных штрафов или жестоких и необычных наказаний, который был унаследован в статье 5 Всеобщей декларации прав человека 1948 года («Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению и наказанию») и в статье 7 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года («Никто не должен подвергаться пыткам или жестокому, бесчеловечному или уничижающему его достоинство обращению или наказанию. В частности, ни одно лицо не должно без его свободного согласия подвергаться медицинским или научным опытам»).
Содержание данного принципа постоянно расширяется. В сферу его регулирования вовлечена уже окружающая среда как объект возможного военного воздействия, последствия которого могут катастрофически отразиться на человеке.
Подводя итог ретроспективному анализу принципа гуманности, который, появившись как принцип выживания в межплеменных отношениях (врагов не убивали, а обращали в рабство), трансформировался к «пайдейи» (добродетели) в Древней Греции, хлебным законам братьев Гракхов, гуманизму Цицерона, а через него – к гуманизму европейского Просвещения и современности.
Можно утверждать, что основная истина римских времён не изменилась: римская добродетель, «виртус» (virtus (лат.)), как «человечность» (humanitas) в работах Цицерона и просветителей в эпоху Возрождения, когда гуманизм стал общеевропейским движением, – это, по существу, конкретный набор и даже система добродетелей и тем самым гуманизм и одновременно основополагающий этический принцип культуры, без которого и государство, и его право гибнут. Всегда гибнут.
Таким образом, гуманность – это принцип, определяющий смысл, дух законов и поведение всех членов современного общества, включая судей, адвокатов, прокуроров и иных участников правосудия.
Направления совершенствования адвокатуры и суда в России
Завершая наш разговор о римском наследии, нельзя избежать искушения оформить свои предложения для нашего сегодняшнего общества. Что можем мы взять от Рима и что должны взять? Какой опыт мы должны учесть?
На многие из этих вопросов ответы были даны по ходу изложения настоящей книги. Они были даны в общих чертах, так как опыт и достижения Римского права не ограничиваются только рамками адвокатуры и судопроизводства, они пронизывают не только всё право, но и государство, и общество в целом, применимы не только тогда, в античности, но и сейчас.
Что касается адвокатуры, наш институт неразрывно связан с институтом судебной власти, а также – через обобщение юридической практики и воплощение в ней гуманитарных идей – с законодательной ветвью власти.
Пример Цицерона, а также других известных адвокатов в ходе истории человечества (Ж. Дантон, М. Робеспьер, А. Гамильтон, А. Керенский, В. Ленин) показывает нам, что адвокаты были, есть и, наверное, останутся всегда оппонентами власти и носителями идей свободы. Отсюда главная задача российской адвокатуры – это, будучи вооруженными в том числе основополагающими принципами римского права, продолжать оппонировать власти, неизменно выполняя свою историческую роль инженеров системы права и человеческого общества. Мы должны постоянно и упорно не только в суде, но и на теоретическом уровне, и на политической арене отстаивать идеалы гуманного общества. Революции, мятежи, бунты всегда становились результатом бездействия и апатии народа. Но народ как огромная человеческая масса не может действовать, не имея интеллектуального лидера – того лидера, который даст народу идеи, заслуживающие того, чтобы их разделить и отстаивать.
Задача адвокатуры – содействовать правосудию. Не обладая собственной властью, адвокат может лишь убеждать дознавателя, следователя, судью или чиновника в расчёте на то, что перечисленные лица внемлют голосу разума и закона, требованиям истины и справедливости – читай, всему тому, чему посвящена эта книга.
К сожалению, действительность резко отличается от идеала.
Мой почти десятилетний опыт работы в практической адвокатуре в России показывает, что наш институт, особенно в сфере уголовного судопроизводства, власти всё более и более склонны воспринимать как декорацию своего произвола.
Фактическое подчинение суда исполнительной власти становится очевидным на таких ярких примерах, как споры, связанные с участием в выборах кандидатов, а также на фоне конфликта юрисдикций Конституционного Суда РФ и Конституционного Суда Республики Ингушетия по поводу соглашения о чечено-ингушской границе. Права и правды ещё можно добиться тогда, когда идёт спор равных сторон. Но заведомо более слабая сторона (гражданин в споре с государством) полностью или частично оказывается не защищён. Не обязательно, что решение выносится в пользу неправого. Нет, но, потворствуя исполнительной власти или олигархату, такие решения часто половинчаты, декоративны, неисполнимы или содержат другие существенные дефекты. Либо, пресекая отдельные случаи произвола, они не в полной мере несут в себе воспитательное воздействие, какое бы они могли иметь на нарушителя.
