Глава 6
Холодный пот
Джеймс Браун
Трек-лист:
1). Get Up (I Feel Like Being a) Sex Machine
2). Superbad
3). Please Please Please
4). Try Me
5). Papa’s Got a Brand New Bag
6). Cold Sweat
7). It’s a Man’s Man’s Man’s World
8). Ain’t It Funky Now
9). The Payback
Джеймсу Брауну сполна подходит незабвенное ленинское определение «глыба, матерый человечище». Впрочем, если вам оно не нравится или кажется набившим оскомину, то в его собственной, с позволения сказать, агиографии – а жизненный путь этого человека в самом деле описан во множестве источников с подробностями, подобающими скорее житиям святых, пусть святым он и не был ни разу – есть и другие устойчивые дефиниции. «Крестный отец соула», «Мистер динамит», «Самый трудолюбивый человек в шоу-бизнесе», «Министр нового нового супертяжелого фанка»… Последнее определение принадлежит самому артисту, и «нового нового» – это не опечатка, а точная цитата: видимо, одного слова не хватало для того, чтобы донести мысль с должной аффирмативностью, – требовалось повторить его дважды.
Ну и конечно – «Секс-машина»! Трек «Get Up (I Feel like Being a) Sex Machine» вышел в 1970-м, и прозвище закрепилось за музыкантом сразу же, благо реальность его ничуть не опровергала и даже наоборот: у Джеймса Брауна только законных, официально признанных детей было с десяток, а еще до сих пор на экранах радаров периодически появляются женщины, требующие провести анализ ДНК – дескать, отцом их ребенка был именно знаменитый певец. Сейчас все эти дети ссорятся из-за творческого наследия своего плодовитого папаши – а плодовит он был в том числе и музыкально: бэк-каталог «крестного отца соула» насчитывает около восьмисот песен, и одних синглов там было столько, что уже в эпоху CD хватило на то, чтобы забить ими двадцать два компакт-диска. Пожалуй, про «самого трудолюбивого человека в шоу-бизнесе» – это тоже в точку.
Большинство этих синглов, к тому же, были хитами – правда, не в общечеловеческих поп-чартах, а в специализированном R&B-рейтинге. 96 песен в верхней десятке – больше было только у Элвиса, и Пресли, к слову, был единственным, кого Браун считал равным или даже превосходящим себя артистом; когда тот умер, Джеймс добился того, что ему организовали персональное прощание и разрыдался над телом покойного короля рок-н-ролла, причитая: «Ах, Элвис, сукин сын, это что же получается, я больше не номер два?..». Почти все эти песни – так или иначе о самом Брауне: например, припев «I got soul and I’m super bad» из трека «Super Bad» (тоже 1970-й) – очередная вполне исчерпывающая характеристика. «У меня есть соул, и я суперкрут» – конечно, нас в школе учили, что «bad» означает «плохой», но в определенном контексте это может быть и позитивным эпитетом: как у Джеймса Брауна или, скажем, в «Bad» Майкла Джексона. Между прочим, именно Джексону в 2003 году довелось вручать Джеймсу так называемую BET Lifetime Achievement Award, премию развлекательного телевидения, ориентированного на темнокожую аудиторию, – король поп-музыки не смог сдержать слез и сказал, что «никто не оказал [на него] такого влияния, как Браун».
Для того чтобы понять, в чем это влияние заключалось, историю Джеймса Брауна нужно вкратце рассказать с самого начала: революционность его канонических хитов 1960–70-х годов становится ясна именно в сравнении с тем, как он начинал, и с тем, как выглядела американская музыкальная сцена в описываемый период. На сцену эту наш герой явился с черного хода, он не был никак связан, например, с фирмами Motown или Stax, которые традиционно определяли ее звучание. Однако в полном соответствии с собственным бурным темпераментом Браун навел на ней такого шороха, что мало не покажется.
Конечно, ранние записи Джеймса – примером здесь может служить, например, песня «Please Please Please» 1956 года – звучат совсем по-другому, чем «Sex Machine» или «Super Bad». Никаким фанком, стилем, апологетом которого Браун станет позже, тут и не пахнет – вместо этого коллектив Famous Flames под его управлением играет вполне традиционный пятидесятнический ритм-энд-блюз, или R&B. В саунде выделяется разве что сам харизматичный фронтмен, повторяющий рефрен композиции – please, please, please – с такой убежденностью, с такой искренней мольбой в голосе, что, кажется, от этого и впрямь зависит его жизнь или, как минимум, личное счастье.
На момент записи первого сингла Джеймсу Брауну было 23 года, и в его биографии уже было немало мрачных страниц – рожденный в очень бедной семье, он еще маленьким ребенком был отправлен на воспитание к родной тетушке, Хани Вашингтон, которая промышляла тем, что гнала самогон и владела борделем в городке Августа, штат Джорджия. Там Браун получал крохи денег за то, что пел и танцевал на улице, привлекая внимание публики к тетиному заведению. Из школы его выгнали в шестом классе, когда выяснилось, что у Джеймса нет приличной одежды, чтобы появляться на уроках; после этого в резюме будущей звезды оказались такие профессии, как «сборщик хлопка» и «чистильщик ботинок». Кончилось все так, как, видимо, и должно было кончиться – за угон автомобиля Браун в шестнадцать лет попал в тюрьму, где отсидел три года. В тюрьме, однако, он стал петь госпелы и даже заслужил первое (но далеко не последнее!) в своей жизни прилипчивое прозвище – «музыкальная шкатулка». В итоге при пересмотре его дела судья согласился отпустить Джеймса на волю, взяв с него обещание, что тот будет петь в церкви и восхвалять деяния Господа нашего Иисуса Христа. Именно этот эпизод можно считать официальным началом его карьеры.
Первым брауновским хитом номер один оказалась композиция «Try Me» 1958 года, записанная с тем же самым составом Famous Flames; в него нашего героя сначала приняли барабанщиком, но потом он быстро взял бразды правления в свои руки, победив номинального фронтмена Бобби Берда в сценическом вокальном поединке. У Берда не было ни единого шанса – Браун, во-первых, был певец от Бога, а во-вторых, прирожденным лидером. К середине 1960-х он выбил себе новый контракт с лейблом King Records, по которому сам принимал все решения относительно состава и репертуара – задолго до того, как того же самого добились соул-певцы с лейбла Motown: например, Марвин Гэй или Стиви Уандер. Кроме того, он и впрямь был трудоголиком – с программой под названием James Brown Revue концертировал практически ежедневно. При этом он жестко продумывал в каждом выступлении, во-первых, последовательность песен (в этом смысле Браун был своего рода прото-диджеем, который «сводил» живые песни так же, как современные диджеи сводят пластинки), а во-вторых, некоторые сценические кунштюки и ритуалы. Так, в финале Джеймс непременно должен был убедительно сымитировать обморок или страшное изнеможение, его начинали уносить со сцены, после чего он как бы «воскресал», приходил в себя и вприпрыжку возвращался к микрофону.
То есть – блистательный певец, выдающийся шоумен, а кроме того, если позволите перефразировать название знаменитого фильма с Чарли Чаплиным, – великий диктатор! Чего только не натерпелись от него аккомпанирующие музыканты! «Ты должен был всегда вступать вовремя, – рассказывал позже долго сотрудничавший с Брауном джазовый саксофонист Масео Паркер, – кроме того, ты должен был выглядеть с иголочки, в отутюженной униформе, вплоть до галстука, иначе плохи твои дела». «Плохи дела» означали как минимум штраф, как максимум – отчисление из ансамбля; когда Джеймс Браун танцевал, развернувшись спиной к публике и лицом к своим музыкантам, он на самом деле мимикой и жестами демонстрировал им, кто где сбился и сколько должен будет за это заплатить из собственного кармана. Впрочем, играть в его ансамбле все равно уже к середине 1960-х было настолько престижно и почетно – а главное, настолько интересно с непосредственно музыкальной точки зрения, – что противоречивая личность бэндлидера никого не смущала.
