А в июне 1962-го лихая группа под его управлением играла песню «Fingertips Part 2» и вроде бы уже закончила исполнение, когда малыш Стиви решил, что нужно вернуться на сцену и продолжить. Выяснилось, что бас-гитарист тем временем успел куда-то деться, а на сцене подключал свой инструмент участник следующего ансамбля, изрядно удивившийся, когда рядом вновь появились музыканты предыдущей группы. На отметке примерно в две с половиной минуты в оригинальной фонограмме хорошо слышно, как новый басист (скорее всего это был Джо Свифт из The Marvelettes), вынужденный подыгрывать незнакомой песне, кричит: «Какая тональность? Какая тональность?!»
«Тональность жизни», – ответит ему Стиви Уандер спустя четырнадцать лет.
Глава 20
Делай что хочешь
Рок-музыка из Индонезии
Трек-лист:
1). Koes Plus – Mobil Tua
2). The Brims – Anti-Gandja
3). Murry – Pantum Lama
4). AKA – Do What You Like
5). Shark Move – Evil War
6). Guruh Gipsy – Barong Gundah
7). Harry Roesli – Sekar Jepun
8). The Rollies – Bad News
Наверное, это самая неожиданная глава в этой книге – поэтому я даже решил перед публикацией дописать в нее отдельный вступительный абзац (остальные тексты опубликованы максимально близко к тому, в каком виде они звучали в радиоэфире). Не секрет, что в эпоху массового широкополосного интернета окончательно стало очевидно, что в самых отдаленных уголках мира существовала и существует интереснейшая музыкальная сцена. В одной лишь моей скромной коллекции есть записи из полудюжины разных африканских стран или из Передней и Восточной Азии, не говоря о Латинской Америке или Австралии с Новой Зеландией (а одна пластинка даже происходит с острова Фиджи). Другое дело, что многие локальные сцены, в основном, дают нам разновидности того, что с несколько колониальным высокомерием принято называть world music – иными словами, собственных этнически-фольклорных музыкальных традиций. Исследовать эти диковинные, максимально далекие от европейских конвенций звуки, разгадывать и дешифровывать их – занятие безумно увлекательное, однако в то же время и безнадежно далекое от формата «Хождения по звукам». Иное дело – когда экзотический фольклорный мелос (или, скажем, темпоритмическая организация музыки) входит во взаимодействие с привозным, хорошо знакомым нам евроамериканским саундом, будь то поп, рок, фанк, соул или что-нибудь еще. Образцы таких гибридных сочетаний уже встречались на страницах этой книги, например, в главах об эфиопском джазе или турецкой психоделии. И именно ими оказывается неожиданно богата и история индонезийской звукозаписи, с которой, таким образом, хочется познакомиться чуть подробнее – а заодно по касательной затронуть и происходившие на этой территории социально-политические процессы (эхом которых, разумеется, отзывалась местная популярная музыка).
Знакомство это, вероятно, есть смысл начинать с одной из самых популярных и долгоиграющих групп в Индонезии. До 1969 года она называлась Koes Bersaudara, то есть «братья Кус», и действительно, весь ансамбль состоял из братьев – по образу и подобию, скажем, группы The Beach Boys. Но дальше из группы ушел барабанщик и на его место взяли чужого человека, не члена семьи – он везде фигурировал под прозвищем Марри. Поэтому проект пришлось переименовать: с тех пор он называется Koes Plus, то есть «братья Кус плюс». Л – логика!
Честно говоря, человеку со стороны сольные записи Марри – например, чудесная ориентальная психоделика трека «Pantum Lama» – могут показаться интереснее, чем работы Koes Plus, редко покидавших пространство эдакого софт-рокового мейнстрима. Зато пример Koes Plus ярко демонстрирует специфическое устройство индонезийского шоу-бизнеса: несмотря на то, что в стране на группу только что не молятся, ее участники по сей день не получают авторских отчислений с продаж своих записей, включая и суперизвестные хитовые альбомы. Добро пожаловать в Индонезию – капиталистическая система товарно-денежных отношений тут и сейчас-то распространена не повсеместно, а в 1960-е и 1970-е годы, когда Koes Plus и многие другие местные музыканты переживали расцвет, ни о чем подобном и вовсе не шло речи. Поэтому представители сурового индонезийского шоу-бизнеса единовременно выплачивали участникам проекта по три миллиона рупий за каждый альбом – и все, дальше никаких прав на собственный материал они не имели.
Это – далеко не единственная причуда местной культурной политики; впрочем, и музыка, исполняемая индонезийскими поп-музыкантами, зачастую была по-своему ничуть не менее причудлива. Вот, скажем, трек «Anti-Gandja», записанный в 1972 году группой The Brims – очаровательный пример наивного агитационного искусства: ансамбль был составлен из сотрудников одного из полицейских департаментов, которые по долгу службы боролись в том числе с распространением наркотиков – ну и вот, записали песню, призывающую слушателей не иметь дела с запрещенными препаратами. Но истинной диковиной композицию делает тот факт, что с точки зрения структуры и звучания трека перед нами, в сущности, то, что называется психо-битом – гаражная психоделия шестидесятнического типа, достигшая Индонезии с небольшой временной задержкой. Ну а психоделия – разумеется, как раз культурное течение, во многом инспирированное именно расширяющими сознание наркотическими экспериментами. То есть получается гениальное несоответствие формы и содержания: психоделический гимн с ярко-выраженным антипсиходелическим посылом.
Не секрет, что Индонезия – самая густонаселенная мусульманская страна в мире (и вообще четвертая по населению на планете: после Китая, Индии и США); интересно при этом, что никаких религиозных гонений на популярную музыку «евроатлантического» образца тут никогда не было – в отличие, к примеру, от Ирана, где Исламская революция в 1970-е уничтожила все ростки западнической поп- и рок-культуры. Зато они – гонения – здесь порой случались не по религиозным, а по более приземленным политическим мотивам. Первым президентом Индонезии после провозглашения независимости от Нидерландов в 1945 году стал Сукарно, союзник Советского Союза и человек, в общем, антизападных взглядов. Неудивительно, что когда по всему миру стала греметь группа The Beatles, Сукарно назвал битломанию «психическим заболеванием», «симптомом упадка западной культуры» и запретил импортировать в страну какой-либо рок-н-ролл и его производные. «Братьев Кус» при Сукарно даже ненадолго посадили в тюрьму – хотя на тот момент они играли скорее не рок-н-ролл, а что-то среднее между серфом и поп-балладами.
Режим первого президента, который с тех пор называется в Индонезии «старым порядком», пал в середине 1960-х, и после пары лет безвременья лидером стал совсем другой человек, хотя и с похожим именем: Сухарто. При нем установился так называемый «новый порядок», и этому новому порядку, разумеется, соответствовали новые звуки. Скажем, группа AKA из города Сурабая, которая увековечила в своем названии обыкновенную городскую аптеку, принадлежавшую отцу ее солиста и предоставлявшую музыкантам репетиционное пространство, играла весьма достойный психоделический хард-рок западного типа. Заголовок их первого альбома кажется чрезвычайно показательным: «Do What You Like», «делай что хочешь!». Казалось, индонезийские музыканты наконец дождались того самого глотка свободы, который стимулировал к развитию рок-музыку и ее многочисленные производные в том числе и в более политически благополучных регионах.
