6). Ryuichi Sakamoto – Riot in Lagos
7). Ryuichi Sakamoto – You Do Me
8). Ryuichi Sakamoto – Rain (I Want a Divorce)
9). Ryuichi Sakamoto – Asadoya Yunta
10). Ryuichi Sakamoto & David Sylvian – Forbidden Colours
О Рюити Сакамото я узнал много лет назад, посмотрев фильм Нагисы Осимы «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс». Сакамото в нем выступил не только в композиторской – что вполне естественно, – но и в актерской роли, составив удивительный дуэт с другим великим музыкантом-тире-актером, Дэвидом Боуи (и, разумеется, именно из-за Боуи я вообще и взялся подростком смотреть это кино). Режиссер Осима был уверен, что в его картине о концентрационном лагере в Японии лучше всего будут выглядеть именно непрофессиональные актеры – и оказался прав: между Боуи и Сакамото на экране возникает совершенно особенная химия, захватывающий обмен электрическими импульсами. Сам музыкант, кстати, тепло вспоминал о съемках – процесс происходил на острове, и Сакамото и Боуи много общались не только на площадке, но и за ее пределами: больше в нерабочее время там толком и делать было нечего.
Знакомство с творчеством Рюити Сакамото через кинематограф – наверное, самый распространенный путь, по которому к его записям приходят слушатели: для меня точкой входа стал фильм «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс», для других эту роль могли сыграть, например, картины Бернардо Бертолуччи («Последний император» или «Маленький Будда»). Между тем к моменту сочинения своих популярных саундтреков музыкант давным-давно был состоявшимся артистом, обладателем весьма необычного творческого почерка. Как автор он впервые по-настоящему раскрылся в группе Yellow Magic Orchestra – уникальном музыкальном конгломерате, существовавшем в Японии во второй половине 1970-х годов. У руля этого состава стоял музыкант по имени Харуоми Хосоно – по состоянию на конец 1970-х уже вполне себе ветеран японской поп-сцены. Десятилетием ранее он работал в группе Happy End, которую иногда называли «японскими The Beatles» и которая одной из первых стала иногда петь на родном японском языке, а не только на импортном английском. Идея Хосоно в Yellow Magic Orchestra поначалу заключалась в том, чтобы немножко поглумиться над музыкальным жанром, который обозначается словом «экзотика» – это такой прекраснодушный преимущественно американский easy-listening 1950–60-х годов, например, работы таких авторов, как Мартин Денни и Лес Бакстер, эксплуатировавшие кое-какие поверхностные образы восточной музыки для создания легких «попсовых» инструментальных композиций с псевдоориентальным флером. Вы наверняка видели среди развалов винила по одному доллару за штуку массу пластинок с условным Тадж Махалом или горой Фудзи на обложке – а рядом стоит какая-нибудь знойная восточная фемина; при этом музыку, разумеется, играют сплошь бледнолицые профи из какой-нибудь Миннесоты или, там, Нью-Гэмпшира – и все довольны.
Так что многие фрагменты первого альбома Yellow Magic Orchestra представляли собой нечто вроде обратной аппроприации. Если вдуматься, дико остроумная затея – американская музыка, вдохновленная стереотипами о Японии, возвращается в саму Японию и получает там немного издевательское, но при этом яркое и футуристическое прочтение. Однако прочтение оказалось настолько ярким, а переделанный хит Мартина Денни «Firecracker» – таким оглушительным хитом, что одним опытом дело в итоге не ограничилось, и группа превратилась в постоянный студийный и концертный состав. А главными действующими лицами в нем стали идеолог Хосоно, другой японский поп-ветеран Юкихиро Такахаси и их более юный коллега, талантливый студент токийского университета Рюити Сакамото. Который к этому времени уже был известен, во-первых, как сессионный музыкант, а во-вторых, как сочинитель с очень необычным перечнем интересов – с одной стороны, The Beatles и идущая от них мелодическая традиция, с другой стороны, передовая электроника (Kraftwerk, синтезаторы, драм-машины и так далее), и с третьей стороны – академическая музыка, прежде всего работы французских композиторов-импрессионистов, таких как Клод Дебюсси или Эрик Сати. Последнее прекрасно слышно в пьесе под названием «Grasshoppers» с дебютного сольного альбома Сакамото, «Thousand Knives», изданного в 1978 году. Кстати, хоть фактически это и сольное фортепианное произведение, лишенное ритм-секции, это обстоятельство, тем не менее, ничуть не помешало ему в дальнейшем быть использованным как семпл не кем-нибудь, а рэпером Гостфейсом Килла, видным участником легендарной группировки Wu-Tang Clan.
За «Firecracker», первым хитом Yellow Magic Orchestra, последовали другие – вновь с характерно восточным коварством маскирующие нетривиальность замысла легкомысленными мелодийками, а вечный иронический прищур прячущие за обманчиво дуболомными ритмами ранних драм-машин. Мотив сокрытия, утайки сквозит, например, в самом заголовке трека «Behind the Mask», с которым произошла удивительная история: хотите верьте, хотите нет, но Майкл Джексон мечтал выпустить кавер-версию этой песни, причем планировал вставить ее не куда-нибудь, а в альбом «Thriller»! Но бывает же такое – менеджмент короля поп-музыки не смог найти общий язык с несговорчивыми японцами, и уже целиком записанный и сведенный трек пришлось оставить в архивах: в свет он вышел на одном из сборников уже после смерти певца. В итоге вместо Джексона кавер на «Behind the Mask» записала другая западная знаменитость – Эрик Клэптон, а спродюсировал его версию третий селебрити, Фил Коллинз; короче говоря, произведение Рюити Сакамото и Yellow Magic Orchestra успешно зажило своей собственной жизнью. Что, пожалуй, говорит о том, что японский проект добился своего – ведь его отцы-основатели, и Сакамото в том числе, не скрывали, что ориентируются не только на внутренний, но и на внешний рынок.
В свете всего вышесказанного титул «японских Kraftwerk», присвоенный Yellow Magic Orchestra критиками, кажется отчасти точным, но ни в коем случае не исчерпывающим. Техно-поп немецкой группы был полностью самодостаточным и существовал в своем, тщательно сконструированном мире; японцы же играли в эту футуристическую эстетику, как дети играют в конструктор, то теряя к ней интерес, то обретая его заново. Хотя спору нет – с технологической точки зрения группа была прокачана на зависть: подобно Kraftwerk, эти люди находились в авангарде электромузыкальной мысли своего времени. По спискам оборудования, публиковавшимся на задниках их пластинок, можно изучать электронику 1970-х и 1980-х – здесь было все, вплоть до суперпродвинутой драм-машины Roland TR-808, без которой немыслима танцевальная музыка 1980-х и которая вообще стала своего рода поп-музыкальным фетишем: название альбома Канье Уэста «808s and Heartbreak» – это тоже о ней. И именно Yellow Magic Orchestra – а вовсе не какой-нибудь продюсер из мира детройтского техно – использовали ее самыми первыми. Параллельно они предвосхитили и, например, стиль чиптюн, основанный на писклявых звуках из старинных аркадных видеоигр. Причем их записи на компьютерную тематику на несколько лет определили сходные работы Kraftwerk; кое-где Yellow Magic Orchestra, получается, даже обставили своих соратников из старого света.
Но описанное выше разнообразие влияний, впитанных Рюити Сакамото в молодости, предопределило, во-первых, то, что рано или поздно ему в Yellow Magic Orchestra должно было стать тесно, а во-вторых, ту извилистую кривую, которой в дальнейшем будет следовать его карьера. Частично сольные эксперименты композитора отталкивались от коллективных опытов с Хосоно и Такахаси – но как будто бы шли даже дальше: таков, к примеру, выдающийся трек «Riot in Lagos» с альбома «B-Unit» 1980 года, звучащий без малейшего преувеличения как какая-нибудь неизданная работа, скажем, Афекса Твина середины 1990-х (стало быть, между делом на футуристической фабрике японского музыкального искусства изобрели еще и IDM).
