Впрочем, вполне вероятно, у лейбла просто не было выбора – после истории с «Wuthering Heights» боссы EMI плясали под дудку Кейт и с готовностью исполняли любой ее каприз. Для Буш же слушательские ожидания от ее музыки никогда не имели большого значения – она разве что радовалась, когда ее причудливые творческие маневры случайно совпадали со слушательским запросом, но не более того. По этой же причине порой она брала длинные творческие паузы: хотите верьте, хотите нет, но журнал New Musical Express впервые упомянул ее в ностальгической колонке под заголовком «Где они сейчас?» еще в августе 1985-го! И в самом деле, на тот момент о ней три года не было ни слуху ни духу – впрочем, тогда Кейт спустя месяц вернулась с блистательным альбомом «Hounds of Love», и на журналистский вопрос, таким образом, был оперативно дан недвусмысленный ответ. А вот с 1993-го по 2005-й – двенадцать лет! – Кейт в самом деле молчала и не выпускала музыки, взращивая сына-первенца где-то в сельском английском захолустье. Когда до ее отшельнического жилища добрался один из журналистов и с надеждой спросил, над чем она сейчас работает, Буш мгновенно ответила: «О, сейчас покажу!» – и принесла к столу два свежих пирога, только что из духовки.
Чаще всего на вопрос о лучшем альбоме поклонники Кейт называют либо «The Dreaming», либо «Hounds of Love». Первый из них – максимально эксцентричный, непредсказуемый, действительно кажущийся результатом каких-то неконтролируемых, психоделических грез: помимо заглавного трека, в нем содержится, например, бойкая песня о тяге к знаниям «Sat in Your Lap» с натурально пинг-понговым ритмическим рисунком, кабаретный вальсок «Suspended in Gaffa», а также трагедия в стиле рок под названием «Pull Out the Pin», с бэк-вокалом старого приятеля Дэвида Гилмора и нечеловеческими, звериными воплями самой Кейт: «I LOVE LIFE!!!».
Второй – более сдержанный, Буш тут наконец в полной мере смогла примирить свою исходную странность, необычность с безотказным поп-чутьем, и немудрено, что именно с «Hounds of Love» наконец состоялся ее долгожданный американский прорыв. При этом, например, сюжет хитовой песни «Running Up That Hill» – тоже тот еще: о мужчине и женщине, которые хотят заключить договор с Богом и поменяться полами и обличьями, чтобы он прочувствовал, каково это – быть ей, а она прочувствовала, что значит быть им. Другой сингл с пластинки, «Cloudbusting», основан на воспоминаниях Питера Райха, чей отец, эксцентричный изобретатель Вильгельм Райх, сконструировал приспособление под названием «тучебой»: набор длинных узких алюминиевых труб на передвижной платформе, каждая из которых веревкой соединялась с источником воды – приведенное в действие, это изобретение, говорят, способно было из ничего вызвать дождь. Клип на «Cloudbusting» скорее напоминал короткометражный фильм: сама Кейт – чем-то похожая в нем на Земфиру Рамазанову – играла маленького Питера, а заслуженный артист Дональд Сазерленд – Райха-старшего. Режиссером видео выступил, на минуточку, Терри Гиллиам.
Казалось, что с ее хаотичными танцами, ветвистыми мелодиями и предельно оригинальным композиционным стилем Кейт Буш не суждено обзавестись учениками и подражателями – о ней в восторженных тонах отзывались примерно все современники (от рафинированного арт-рокера Питера Гэбриэла до дерзкого панка Джонни Роттена), но копирование ее методов выглядело довольно-таки безнадежной затеей. Тем не менее, как ни странно, в поп-музыке 1990-х и последующих десятилетий есть целая традиция, очевидным образом возникшая именно под влиянием Буш. Речь о многочисленных странных девушках за фортепиано: от Тори Эймос (самой первой и самой главной заочной ученицы Кейт) до Регины Спектор или Алины Орловой. Действительно, внутри любого, даже самого хитросплетенного трека Кейт Буш всегда прячется песня под фортепиано: именно на этом инструменте певица привыкла сочинять свои диковинные композиции, хотя и училась в юности играть на скрипке.
Но главным достижением Кейт видится другое: она доказала, что простота и шаблонность – не единственный путь к успеху; что предельная оригинальность далеко не всегда подразумевает создание эзотерических записей для горстки посвященных; что эстетство и высоколобые литературные аллюзии не отпугивают слушателей; что «поп-музыка» (и в том числе девичья поп-музыка – гендерный момент тут тоже чрезвычайно важен) может быть настоящим искусством, а не фабричным конвейером по удовлетворению акустических и иных запросов аудитории. С песнями Кейт Буш всегда интересно – и это, если вдуматься, лучший комплимент ее творчеству.
В 1990-е Буш решила вслед за Эмили Бронте положить на музыку еще одного англоязычного классика: Джеймса Джойса; композиция называлась «Sensual World» и содержала в качестве текста легендарный поток сознания Молли Блум из романа «Улисс». Будучи уверена, что «Улисс» находится в public domain, певица оказалась неприятно удивлена, когда на ее планы наложил запрет прижимистый внук великого писателя – в итоге пришлось самостоятельно сочинить для трека другой текст взамен джойсовского. Спустя двадцать лет Кейт взялась перезаписывать свои старые песни для пластинки «Director’s Cut» и подумала: чем черт не шутит – может быть, еще разок спросить разрешения? И на этот раз получила добро, так что трек все-таки вышел в изначально задуманном виде, правда, назывался теперь по-другому: «Flower of the Mountain».
Как рассказывала сама Кейт, это история человека, который выходит со страниц книги, из двухмерного пространства, в реальный трехмерный мир и познает его на вид, на слух, на запах и на ощупь. Кажется, случайно получилась идеальная метафора и ее собственного творческого метода.
Глава 27
Если нам удастся сегодня заснуть
The Cure
Трек-лист:
1). Friday I’m in Love
2). The Hanging Gardens
3). Primary
4). Boys Don’t Cry
5). Cult Hero
6). The Lovecats
7). Caterpillar
8). How Beautiful You Are
9). The Lovesong
10). Close to Me
Сочинив в 1992-м песню «Friday I’m in Love», хронологически последний свой трек, забравшийся в США в топ-40, Роберт Смит, фронтмен и лидер группы The Cure, несколько месяцев кряду страдал настоящей паранойей: ему казалось, что он где-то подслушал основную аккордную последовательность композиции, и он заводил ее всем своим друзьям и знакомым с тем, чтобы они открыли ему глаза на то, откуда она взялась. Однако сделать этого так никто и не смог, и Смит в конечном счете понял, что, видимо, он и правда написал песню сам – в итоге родился настоящий хит, который сам музыкант, впрочем, с самого начала недолюбливал. Все дело в том, что к 1990-м, примерно на пятнадцатом году своего существования, The Cure стали действительно очень популярны – к чему сами вообще-то никогда не стремились и, пожалуй, не были готовы: стадионные выступления, изматывающие гастрольные туры, предложения использовать музыку в рекламе, выводившие Роберта Смита из себя, и так далее. И анализируя причины, которые к этому привели, лидер The Cure делал вывод: во всем виновато несколько конкретных песен – в том числе, как раз «Friday I’m in Love»; кончилось тем, что на некоторое время группа принципиально перестала играть ее на концертах.
