И здесь я начинаю задумываться – а не единственная ли это глава в этой книге, в которой упоминаются одновременно Мадонна, Карлхайнц Штокхаузен, Канье Уэст и Radiohead? Вот он где, кроссовер-успех! А почему он случился? Ну, можно говорить о несомненном таланте Афекса Твина просто как оператора разного рода электромузыкальных машин – это понятно. Можно отмечать, как и было сделано выше, то, что ему удалось вдохнуть в электронику живое дыхание и, более того, не какую-то абстрактную теплоту, а собственные настроения, чувства, эмоции и идеи. Можно говорить об изобретательности – она ведь проявлена и в музыке, и в бесконечных окружающих ее историях, вымышленных и реальных, и в оформлении, и в каких-то маркетинговых придумках, сопровождающих издание записей, и, наконец, в количестве альтер-эго – напомню, Афекс Твин выпускал и выпускает музыку под дюжиной разных имен.
И вот еще кое-что важное: это, конечно, не бином Ньютона, но вдруг вы не замечали – во всех языках (по крайней мере во всех, которыми я немножко владею), к слову «музыка» относится глагол «играть». В русском – понятно, в английском – to play music, во французском – jouer la musique, в немецком – Musik spielen и так далее. Вот Афекс Твин играет музыку в самом буквальном значении этого слова: она была и остается для него увлекательной игрой. И это само по себе – даже безотносительно результата – страшно обаятельно и захватывающе.
Напоследок нельзя не рассказать о том, что кажется очередной шизофренической выдумкой, связанной с Афексом Твином, но, видимо, на самом деле является правдой. На протяжении нескольких лет выдающийся британский электронщик, культовый артист, суперзвезда лейбла Warp и умной танцевальной музыки жил в подмосковном городе Реутов. Это все не очень афишировалось, но с 2011-го по 2014 год Афекса Твина периодически встречали на московских клубных вечеринках и только что не в супермаркете «Пятерочка». Дело в том, что его спутница жизни – русская девушка Анастасия. Отсюда некоторые неожиданности в относительно свежем творчестве артиста – в альбом-камбэк «Syro» (уже само его название хочется прочесть как «Сыро») входит, например, трек, в котором женский голос много раз произносит на русском языке слово «носочки». Собственно, это прекрасно годится на роль альтернативного названия для композиции, потому что официально она озаглавлена «CIRCLONT14 shrymoming mix», что, конечно, без допинга невозможно ни запомнить, ни выговорить.
Но все же самое замечательное, что Афекс Твин делал в последние лет 15, на мой взгляд, это записи проекта под названием The Tuss. Там тоже была целая мистификация – сообщалось, что за этой музыкой стоят какие-то совсем другие люди (разумеется, выдуманные музыкантом), и так далее. Но сначала дотошные поклонники услышали в саунде очень редкий синтезатор Yamaha GX-1, который точно есть у Афекса Твина, а потом он и сам, уже в эпоху «Syro», совершил запоздалый творческий каминг-аут. Под вывеской The Tuss в 2007-м были изданы две музыкальные короткометражки: «Confederation Trough» и «Rushup Edge», вторая – пожалуй, среди самого лучшего материала, когда-либо выходившего из-под его пера.
Глава 35
Шкатулка в форме сердца
Nirvana
Трек-лист:
1). Come as You Are
2). Love Buzz
3). About a Girl
4). Negative Creep
5). Smells Like Teen Spirit
6). Lithium
7). Polly
8). Heart-Shaped Box
9). All Apologies
Всегда трудно говорить (и писать) об артистах, находящихся в статусе «священных коров». К Nirvana это точно относится: для моего поколения, для тех, чей подростковый возраст пришелся на конец 1990-х, это была, возможно, Самая Главная Группа – один мой друг, например, весь наш с ним общий девятый класс проходил в замызганном балахоне с ее логотипом, а еще переписывал всем желающим ее альбомы со своих аудиокассет, знал наизусть тексты всех песен, купил себе цепочку и бандану с названием ансамбля, ну и так далее и тому подобное. Шел 1998 год, и, значит, самой группы к тому моменту уже некоторое время не существовало, что, однако, на народной к ней любви если как-то и сказывалось, то как раз самым положительным образом. Ведь прекратила она существование в силу трагических обстоятельств – а трагедия всегда хорошо продается, и ореол мученичества, который возникает вокруг людей, ее переживших (или не переживших) по циничным законам шоу-бизнеса и вообще социальной культуры нашего времени, только усиливает всеобщую к ним привязанность.
«Нирванизм», фанатское почитание группы и ее лидера, Курта Кобейна – совсем не только отечественный феномен. На родине Кобейна, в городке Абердин, штат Вашингтон, после его безвременной смерти в 1994 году поменяли табличку, маркирующую въезд в город: раньше там было написано просто Абердин, а теперь – «Aberdeen. Come as You Are», по названию одной из лучших песен Nirvana (уж точно основанной на одном из лучших их риффов). То есть простые и ясные строки из творчества Кобейна проняли даже городской муниципалитет – что говорить о миллионах покупателей пластинок ансамбля, которые косплеили их автора задолго до того, как само слово «косплей», максимально точное копирование чьего-то образа, уже в XXI веке окончательно вошло во всеобщий обиход.
Наверное, когда Курта называют, скажем, в десятке величайших гитаристов в истории популярной музыки, как это делали многочисленные рок-журналы в последние пару десятков лет, включая, например, «Rolling Stone» (поначалу, кстати, поставивший легендарной пластинке Nirvana «Nevermind» всего лишь четыре балла из пяти), кого-то это может смутить или насмешить. Ну какой из него великий гитарист, – скажет иной читатель, – даже соло почти не играл, песни сочинял на три-четыре аккорда, и «Полет шмеля» на электрогитаре никогда в жизни не смог бы исполнить. Однако все эти рассуждения находятся в контексте романтических представлений о технической виртуозности как главном мериле музыкантского величия – Кобейна же этот дискурс всегда интересовал меньше всего. Он, грубо говоря, был про другое – и ниже попытка понять, про что именно.
Вернемся на мгновение в 1988-й – сколоченная незадолго до того группа Nirvana выпускает первый сингл, и это… «Love Buzz», кавер-версия песни ансамбля Shocking Blue! Да-да, того самого, который всем известен по песне, в нашей стране получившей «народное» название «Шизгара» (а в оригинале озаглавленной «Venus»). Разумеется, трек Shocking Blue молодыми музыкантами из Сиэтла заметно «нирванизирован», если вы позволите мне такой неологизм – гитары становятся тяжелее, а на место ангелического вокала венгерской певицы Маришки Вереш приходят сиплые крики Кобейна. Но все равно – легенды буйного и непричесанного стиля гранж (именно к нему относится творчество Nirvana), получается, начинают свой творческий путь с кавер-версии поп-песенки рубежа 1960–70-х.
Это очень показательный момент, во многом объясняющий их будущий невероятный коммерческий успех. Ведь гранж – он же альтернативный рок рубежа 80–90-х – был, в сущности, довольно закрытой историей, как и любая подобная субкультура: он возник как реакция на коммерциализацию тяжелой гитарной музыки в 1980-е и ревниво относился к жанровой чистоте. Влияние панк-рока допускалось и приветствовалось, влияние ортодоксального хэви-метала тоже, а вот мелодичная поп-музыка 1960-х – это уже было что-то чуждое, непонятное, неправильное и, казалось бы, не вписывающееся в доктрины новой музыки, которая пуще всего прочего привечала негативные человеческие эмоции, такие как злость, разочарование, стыд, депрессия и тоска. Но Курт Кобейн с детства любил, например, группу The Beatles – и хотя некоторое время пытался как-то это скрывать, в действительности пронес эту любовь через всю свою недолгую жизнь. Ну а где The Beatles, там, в сущности, уже недалеко и до Shocking Blue. И именно отсюда, как кажется, происходят яркие мелодии песен Nirvana – которые как раз и позволили ансамблю выстрелить куда громче и заметнее, чем это удалось всем их соратникам по сцене, будь то Pearl Jam, Alice in Chains или даже Soundgarden.
