– Если у вас в ближайшие сутки проявятся какие-нибудь симптомы болезни, непременно звоните в «скорую помощь». Они переадресуют звонок к нам.
– А какие симптомы? – испуганно осведомился Третий.
– Когда они появятся, вы поймете! – пообещал «инопланетянин» и сел в микроавтобус.
Автобус негромко рыкнул мотором и исчез за воротами.
Палыч проводил его злобным взглядом, а затем повернулся к своей команде:
– Все! Цирк окончен! Все приступают к службе по обычному распорядку! И чтобы сегодняшнее происшествие больше никто не вспоминал!
– Какое происшествие?
…Едва белый микроавтобус отъехал от дома «олигарха», носитель неизвестного вируса сел на носилках.
– Все? Дело сделано?
– Сделано, сделано, – ответил «главный эпидемиолог», снимая респиратор и откидывая с головы капюшон.
Он взъерошил светлые волосы и потер неаккуратно подстриженную бороду. Если бы здесь были обитатели дачи академика Сикорского, они узнали бы в мужчине нового жильца Сергея Фомина, но в микроавтобусе присутствовал только Гена Раевский, а он его и так знал.
– Ты, кстати, очень хорошо справился, – сказал Фомин, похлопав Гену по плечу. – Зря боялся, что не поверят, у тебя просто артистический талант. Вот попрут тебя, Гена, из колледжа твоего – пойдешь в артисты.
– Ага, как раз сейчас самое время, когда все театры закрыты, – огрызнулся Гена и, вздохнув, спросил серьезно: – Значит, ко мне больше никаких претензий?
– Никаких!
– И не станешь меня никому сдавать?
– Не стану, я свое слово держу. Раз ты нам помог – гуляй себе.
– Ну, так высадите меня!
– Да подожди ты! Ты что, хочешь в таком виде по улице идти? У вас в доме паника начнется!
Фомин достал ватный тампон, смочил его в спиртовом растворе и протянул «жертве вируса» вместе с небольшим круглым зеркальцем. Тот принялся протирать лицо и шею. Под действием раствора его внешность волшебным образом менялась – на глазах исчезали жуткие язвы и кровавые разводы, кожа очищалась и приобретала здоровый цвет. Через несколько минут недавний больной превратился в совершенно здорового человека, в котором нетрудно было узнать Гену Раевского.
Под конец Гена снял грязную, окровавленную одежду и облачился в спортивный костюм.
– Ну вот, теперь можешь выходить! Уж извини, что не к самому дому подвезли. И маску возьми!
Мастер снова и снова пересчитывал деньги, словно свои шансы на спасение.
И тут в углу его мастерской раздалось едва слышное шуршание.
Мастер поднял подсвечник с горящей свечой и увидел на полу большую крысу с обвислыми усами. Он хотел уже запустить в крысу башмаком, но тут крыса перекувыркнулась через голову – и мигом обратилась в сутулого господина в черном сюртуке с обсыпанными перхотью плечами.
– Никак вы хотели бросить в меня башмак! – прокаркал господин Якоби. – Так-то вы встречаете своих друзей!
– Вы мне вовсе не друг! И имейте в виду, что я намерен через неделю отдать вам свой долг и расторгнуть наш договор…
– Ах, милый мастер! – господин Якоби усмехнулся. – Коли бы все было так просто! Договор наш подписан кровью, а такие договоры расторгнуть невозможно! Так что можете не стараться, все равно из этого ничего не выйдет! Разве что вы сумеете повернуть время вспять и вернуться в тот день и час, когда мы с вами подписали договор… но вы и сами понимаете, уважаемый, что сие невозможно! Договор наш нерушим, и вы – мой, отныне и навеки!
С этими словами господин Якоби грохнулся об пол и снова превратился в крысу.
– Мерзкое создание! – воскликнул мастер, запустив-таки в крысу башмаком.
И конечно же, промазал.
Едва ворота особняка Северова закрылись за белым микроавтобусом, в кармане у Палыча зазвонил мобильный телефон. Он достал его, поднес к уху.
– Слушаю, шеф!
– Вы готовы к встрече? – прозвучал в трубке резкий голос хозяина.
– Так… так точно, шеф! – отозвался Палыч после секундного замешательства.
– Точно готовы? – повторил Северов, почувствовав в голосе подручного нотку неуверенности. – Проверили участок и дом на предмет «жучков»?
– Так точно, проверили! – бодро ответил Палыч.
– Смотри у меня! Мы с гостем через десять минут подъезжаем. Если что не так – лучше сразу скажи!
– Все так, шеф, все так!
Трубка замолчала. Палыч оглядел участок и своих подчиненных.
По-хорошему, после визита эпидемнадзора следовало снова проверить всю территорию на предмет электронных средств наблюдения, но времени на это не было. В целом, на участке был порядок, никаких следов недавнего инцидента не осталось, и Палыч решил оставить все как есть.
– Чтобы шефу ни слова о том, что здесь случилось! – отчеканил он, оглядев своих орлов. – И смотрите в оба! Я не потерплю проколов! Сегодня очень важный день!
Охранники разошлись по постам.
Палыч не стал возвращаться в свою комнату – шеф сказал, что прибудет с минуты на минуту. Не один – с гостем, с очень важным гостем, так что лучше самому за всем приглядеть.
Он еще раз внимательно окинул взором участок и посмотрел на часы. В это время за воротами раздался звук подъезжающих машин и прозвучал требовательный сигнал.
Дежурный охранник увидел на мониторе три солидных черных автомобиля, узнал среди них машину хозяина и нажал кнопку. Ворота открылись, машины въехали во двор, плавно подкатили к крыльцу. Дверцы их одновременно открылись, выскочили, как чертики из табакерки, охранники, встали по сторонам.
Из первой машины вылез сухощавый, подтянутый мужчина лет пятидесяти, в отличном английском костюме, с брезгливым начальственным выражением лица, из второй – Олег Северов.
Только сегодня Северова было трудно узнать.
Обычно он выглядел хозяином жизни, властелином мира. Лицо его было самоуверенным и решительным, на всех окружающих он смотрел сверху вниз. Сегодня же на его лице было выражение почтительного испуга, смущения и робости. Даже ростом он стал меньше, чем обычно, и заметно похудел.
– Твой дом? – проговорил гость, снисходительно окинув взглядом особняк.
– Да, Александр Евгеньевич! – проблеял Северов с выражением испуганной преданности. – Мой, Александр Евгеньевич!
– Ты все проверил? – спросил гость строго, и между бровями появилась небольшая складка. – Насчет… ты понимаешь… всяких устройств. Ты меня понимаешь.
– Мои люди все проверили. Можете не волноваться. У меня с безопасностью полный порядок.
– Я надеюсь. Ты понимаешь – если что не так, у всех будут проблемы. И у тебя первого.
– Я понимаю, Александр Евгеньевич! Не беспокойтесь, Александр Евгеньевич…
