Северов вскочил, подбежал к поверженному старику и пнул его ногой в бок:
– Старый идиот! Ты мне за все заплатишь!
В его лице было немыслимое облегчение и злоба на старика за только что пережитые страх и унижение. Он еще и еще раз пнул неподвижное тело.
– Олег Николаевич, может, не надо? – подал голос Палыч. – Он ранен. Старик, опять же… как бы чего не вышло…
– Ранен! – рявкнул Северов, повернувшись к нему. – Ты что так долго тянул? Ждал, пока он меня пристрелит? И почему вообще ты его не убил? Он должен был сдохнуть!
– Олег Николаевич, зачем нам лишние проблемы…
– У нас так и так будут проблемы! И что за история с какими-то эпидемиологами?
– Олег Николаевич, я вам все объясню. Я был в безвыходном положении…
– С тобой я позже разберусь! – Северов обжег его взглядом и бросился в свой кабинет, где проходила историческая встреча.
Впрочем, встреча уже прервалась.
Первый гость – сухощавый подтянутый мужчина с брезгливым начальственным лицом – поспешно вышел во двор и садился в свою машину. Он сбежал, едва услышал выстрелы. Дверцы машин хлопали, закрываясь, и меньше чем через минуту кавалькада выехала с участка.
Второй гость – грузный, обрюзгший, с желто-седыми волосами, похожий на разбуженного посреди зимы медведя гризли, – стоял посреди кабинета, наливаясь яростью. Увидев появившегося на пороге Северова, он страшно оскалился и проревел:
– Ты, козел, что устроил? Ты мне все дело сорвал! Я эту встречу столько времени готовил!
– Михаил Михайлович, – жалким, испуганным голосом проблеял Северов, – я вам все объясню. Это недоразумение… это чистая случайность…
Из-за плеча страшного человека выдвинулся его телохранитель. Волчьи глаза вспыхнули холодным безжалостным блеском, рука потянулась к наплечной кобуре, но прежде он вопросительно взглянул на хозяина.
– Не сейчас! – рявкнул тот и шагнул к двери.
Северов отлетел с его пути, как осенний листок, подхваченный ураганом. Страшный человек вышел в коридор, скользнул по Северову полным ненависти взглядом и прошипел:
– Ну, мало тебе не покажется…
Ворота не успели закрыться за кавалькадой второго гостя, как в них влетела машина «скорой помощи». Брызнув гравием, она затормозила перед крыльцом.
– Что такое? Кто впустил? Кто позволил? – к машине с красным крестом подбежал дежурный охранник.
– Не видишь? – выглянув из машины, проговорил врач с серым от усталости лицом и ввалившимися глазами. – Ослеп, что ли? «Скорая помощь»!
– Какая еще «скорая»? Мы не вызывали!
– Нам звонок поступил, что у вас человек с огнестрельным ранением. Не тяни время! У нас и без тебя работы невпроворот! И так эпидемия, а еще вы с огнестрелом! Где раненый?
– Какой еще раненый? У нас нет никаких раненых! – орал охранник, явно переигрывая.
– У нас вызов отмечен! Твоя фамилия как? Распишись вот здесь, что отказываешься допустить бригаду к раненому! – и врач протянул охраннику какой-то разграфленный листок.
Охранник замялся и попятился. Черт его знает, что там в доме случилось, он на себя ответственность брать не собирался. Пускай начальство разбирается.
В это время на крыльце дома появилась молодая худощавая женщина. Это «Рита», услышав выстрелы у соседей на участке, поняла, что дело Никиты Сергеевича плохо, и ворвалась к наблюдателям. Да они и сами уже видели, что встреча прервалась, потому что машины гостей разъезжались. «Но Северов вышел их проводить живой и невредимый. Значит, стреляли в старика», – мелькнула у «Риты» мысль.
Фомин поглядел на нее зверем (чуть всю операцию не сорвали!), но все же позвонил в «скорую», а она, воспользовавшись тем, что ворота открыты, а стало быть, сигнализация отключена, просто перелезла через забор в самом отдаленном месте. Не зря по утрам бегала мимо участка «олигарха», все присмотрела, все разведала.
«Рита» замахала руками и закричала:
– Здесь, здесь раненый! Здесь, в доме! Идите сюда! Скорее, он истечет кровью!
Из машины выскочил рослый санитар с носилками и вместе с врачом припустил к крыльцу. Охранник попытался остановить их, но врач зашипел на него:
– Опять ты под ногами путаешься? Хочешь, чтобы я полицию вызвал? Сейчас за сопротивление работе медицинских служб знаешь как строго наказывают!
Охранник попятился.
Медики влетели в дом и через две минуты снова появились на крыльце с носилками, на которых лежал Никита Сергеевич. «Маргарита» торопливо шагала следом.
Раненого поспешно погрузили в машину, и «скорая помощь» выехала за ворота.
– Как он? – спросила врача «Маргарита».
– Да ничего, жить будет. Рана поверхностная, пуля прошла по касательной. Кровотечение было сильное, но кровь мы остановили, а что он в отключке – это от шока, от потери крови, да и возраст солидный. В больницу?
– Не надо в больницу, там он только вирус подцепит или еще какую-нибудь заразу. Завезите нас домой, это тут рядом, вон в тот дом с башенкой. Я за ним сама присмотрю.
– А вы умеете?
– Умею, не беспокойтесь. Я курсы младшего медперсонала заканчивала.
– Ну, как скажете. В больницу сейчас и правда лучше не попадать.
«Скорая» подъехала к дому академика Сикорского. Никиту Сергеевича под удивленными и растерянными взглядами обитателей занесли в дом и уложили на постель. Выходя, врач бросил «Маргарите»:
– Фомину привет. Но больше в такие игры не играйте.
– Постараюсь! И спасибо вам!
Обитатели дома, собравшись в гостиной, мучились неизвестностью. Вид у всех был ошеломленный, один Гена Раевский смотрелся молодцом – не дергался, не вздрагивал от каждого звука, не отводил глаза, как он делал после ночной встречи. Лена устало молчала. Дарья суетилась возле своего Пабло, который выглядел не блестяще: щека распухла, синяк из синего стал фиолетовым с желтыми вкраплениями.
– Эй, амиго, кто это тебя так? – Гена с размаху стукнул Пабло по плечу, отчего тот застонал и отвернулся.
– Отвали от него! – рявкнула Дарья и ощетинилась дредами, как еж колючками.
– Да ладно, я-то что… – Гена отступил и запел тихонько: «Не плачь по мне, Аргентина…»
Со слухом у него было неважно – видно, на оба уха ему наступил очковый медведь, именно они водятся в Аргентине.
– Саша, ты сходила бы наверх, выяснила, как он там, – сказал Митя, которому в кои-то веки не было все по фигу.
Александра кивнула и, осторожно поднявшись по лестнице, заглянула в комнату.
Никита Сергеевич лежал в постели, «Рита» перебирала лекарства в коробке.
– Что с ним случилось? – спросила Александра шепотом, чтобы не беспокоить старика.
