Николай Александрович уставился куда-то в пустоту перед собой. В какую-то несуществующую точку. Он прекрасно представлял то, что происходило там, за стеной. Кто туда вошёл. Как им навстречу вышли отборные бойцы лейб-конвоя, а их боевые товарищи зашли со спины заговорщикам, окружая и не давая им никаких шансов. Как проходил сценарий «беседы». Как их «вяжут» и обыскивают… И как в своей комнате плачет и молится Клеопатра, потрясённая заговором по-своему, по-женски…
Наконец затихли.
Стук в дверь.
– Ваше Императорское Величество, разрешите? – спросил командир тех, кто руководил этим участком операции.
– Входите, – громко произнёс Николай Александрович и невольно стиснул рукоятку лёгкого автоматического карабина, лежавшего у него на столе. Опытная модель. Чрезвычайно опасная на такой дистанции.
Дверь открылась, и бойцы лейб-конвоя начали вводить задержанных, жёстко и довольно грубо фиксируя их. Быстро. Все помятые. Лица кое-кого с кровоподтёками: видно, что усмиряли их прикладом, без какого-либо пиетета. Ярослав, кстати, чистенький. Просто бледный, но следов сопротивления нет.
«Пожалели или сам не дёргался?»
Император встал. Подошёл к первому субъекту. Девица. Развращённая и избалованная особа. Редкая тварь, упивавшаяся своей безнаказанностью. Как-никак любовница самого наследника престола. Хотя удалось вскрыть по меньшей мере два десятка жутких, просто кошмарных смертей замученных ею людей. Очень уж она любила извращённый садизм. Как только на неё вышли, сразу всплыли попавшие под сукно дела и фотографии тех изуродованных трупов… молодых девушек и юношей, чьи смерть и боль доставили ей сексуальное удовольствие. Ярослав, судя по всему, в этом не участвовал, но покрывал свою любовницу и не осуждал.
Или участвовал?
Николай Александрович скосился на сына и увидел на его пальце кольцо. Такое, неприглядное на первый взгляд. Когда он его впервые заметил, то поинтересовался: откуда. Тот сказал, что подарок любовницы. Этакое баловство. В одном из дел, что достали из-под сукна, это кольцо тоже фигурировало. Не в виде фото, нет, но с достаточно точным описанием. Оно, со слов матери одной из замученных девушек, было обручальным подарком её дочери… и оно пропало…
Ярослав, заметив этот взгляд отца, вздрогнул, побледнел ещё пуще прежнего и невольно отвёл руку за спину, скрывая кольцо с глаз.
– Знал? – хрипло спросил Николай Александрович.
Тот промолчал, выглядя совершенно оцепеневшим. Император перевёл взгляд на его любовницу. О! Это был огонь! Покорность и вызов. Страх и вожделение. Красивая. Смазливая. Воплощённое желание. Она, видимо, истолковала этот внимательный взгляд по-своему и пошло улыбнулась, выразительно проведя языком по губам. Явно приглашая монарха поразвлечься.
Секунда.
Николай Александрович спокойно достал кинжал из ножен, что висели у него на поясе. И просто, без замаха, ударил им ей в живот. Дёрнул обратно. Но рука подвела: лезвие пошло не только назад, но и вверх, распоров ей живот почти до грудной клетки. Всё-таки Император не был профессиональным мясником или ликвидатором, а потому не умел уверенно работать ножом по живому телу.
Девица раскрыла рот в беззвучном крике и начала оседать на пол. Кивок. И бойцы лейб-конвоя её отпустили. Мгновение. Другое. И вот она уже на полу в стремительно увеличивающейся луже собственной крови и дерьма. Глаза выпучены. Рот открыт и она, словно рыба, выброшенная на берег, пытается им что-то сказать. Но не может. Видимо, боль столь сильна, что не давала ей даже кричать. Тело скрючилось, а кишки бесформенной кучей вывалились наружу, частично освободившись от содержимого. Помещение сразу же наполнилось характерным запахом парного мяса и дерьма.
С отвращением глядя на дело рук своих, Николай вспомнил фотографии в прочитанных досье. И там жертвы этих тварей выглядели ещё страшнее. Поэтому он подошёл к следующему задержанному и ударил его ножом уже вполне осознанно. И новое тело оседает на пол. Пока ещё живое. Но ненадолго. Следующий. Ещё. Ещё. Ещё…
Наконец он подошёл к сыну.
Весь в крови с ног до головы. Глаза стеклянные. Пустые. Никакого выражения на лице. Просто спокойствие… словно он не испытывал никаких эмоций.
– Отец… – проблеял Ярослав.
Никакой реакции.
– Отец, я нужен тебе! – затараторил он. И начал взахлёб рассказывать, что его дети, рождённые дочерью Тэнно, унаследуют Японию. А её нельзя упускать. Она очень нужна для Империи. И так далее, и тому подобное.
Тишина. Император стоял и смотрел на своего сына как какой-то бездушный механизм. Ярослав ведь шёл его убивать. И что теперь? Как с ним поступать?
– Значит, не пожалели… – тихо произнёс Николай Александрович, поняв, что парень даже не попытался оказать сопротивления. Даже та девица и то получила по лицу прикладом, пусть и несильно. Значит, пыталась дёргаться, несмотря ни на что. А этот – нет… вот и сейчас…
– Отец… – снова, сквозь слезы, произнёс Ярослав, упав на колени. – Не убивай меня… Пожалуйста… Я не виноват… Это всё они… Они… Я больше не буду… Молю! Ради мамы!
Как в этот момент Император сумел отвернуть клинок и ударить кулаком – никто не знает. Чудо – не иначе. Но ударил он так, что выбил Ярославу несколько передних зубов, уронив на спину.
– Увести, – прохрипел Николай Александрович. – Попытается бежать – убить.
– Слушаюсь, – максимально нейтрально произнёс командир этой команды и, кивнув парочке бойцов, отправился выполнять приказ.
Император же повернулся. Прошёл среди этих тел к своему столу. Переступил через ту, первую, девицу. Она всё ещё была жива и тихонько выла на каком-то едва различимом ультразвуке. Скребя руками по паркету и пытаясь собрать обратно в себя вывалившиеся кишки. Она оставалась последней живой из всех приговорённых им к казни на месте. Но ей такая участь была поделом. Ещё легко отделалась, если верить результатам расследования.
Он сел за стол.
Отхлебнул глоток кофе. Поморщился. Раскурил сигару. Достал вечернюю газету и начал её читать.
Прошла минута. Другая. Пятая.
Послышались быстрые шаги.
В открытую дверь заглянул один из адъютантов и замер на пороге кабинета, больше напоминавшего скотобойню. В этот момент тело девицы захрипело, выгнулось и наконец затихло.
– Что там со Святополком? – максимально ровным голосом спросил Николай Александрович.
– Своей комнаты не покидал. Мертвецки пьян, – перекрестившись, произнёс адъютант.
– А должен был?
– Должен. Они, – кивнул парень на трупы, – за ним заходили.
– Хорошо. Ступай. Хотя нет. Распорядись приготовить ванну…
Примерно в то же самое время было совершено покушение на президента Франции. И оно удалось… Он ведь не выступал дирижёром этой провокации. А нужды в нём более не было.
