— Он и верно настоящий друг — медленно произнес я, глядя на деда с настоящим уважением — Раз ради него на такие жертвы пошли. Собака человека ведь по запаху узнает, прежде всего, да?
Старик на самом деле пожертвовал своим обликом ради собаки. А ведь мог выбрать себе мускулистое тело брутального мужика.
— Не только по запаху. По многим признакам своего хозяина узнает. По внешности, размерам, походке, даже по хозяйскому силуэту лунной ночью и по шуму шагов. И потому как ты дверь ключом отпираешь. И лицо мое Цезарь досконально знает, до каждой черточки. Я бровью шевельну, а он уже понимает, что я сказать хочу. А если капюшон в холодную пору на лысину свою натяну, он сразу злиться начинает, потому как не нравится ему эта часть одежды. Про голос и говорить нечего — каждую интонацию ведает. Поэтому я доплатил и настоял, чтобы мой облик, голос и походка переданы были досконально. И раз он меня узнал, значит, получилось все. И вот мы здесь, вдвоем. И снова все довольны, да, Цез?
— Р-раф-ф! — вновь согласился пес и с хрустом сомкнул ужасные клыки на измочаленном древесном суке. Да… такая собачка любое дерево подгрызть не хуже бобра сможет… или человеческую ногу откусить за секунду…
— Так возьмете старика и собаку в свои ряды? — поинтересовался дед — Одному жить можно, но как-то скучно.
— Будем очень рады! — ответил я не задумываясь. Адекватный мужик — седины не в счет — и огромный пес. Что тут думать? Такому везде рады будут.
— Рады! — эхом отозвалась Леся — А погладить можно?
— Пока не тронь — покачал головой дед Федор — Кавказцы к новым людям не сразу привыкают. Он сейчас палку грызет, а сам думает — кто эти двое? Укусить или не укусить? И если я, к примеру, кого из вас позову с удаления, бежать ко мне не надо. Медленно подходите, разговаривайте спокойно. Дайте псу пообвыкнуться. А то может и кинуться.
— Ясно — вздохнул я — Будем осторожны. Вам собираться надо, дядь Федор?
— В нашем Простоквашино особых пожиток нет — хохотнул дед — Далеко отсюда?
— Километра три с гаком. Быстро дойдем.
— А корабль когда смотреть будем? Сейчас или потом сюда вернемся? Как по мне — так лучше бы сейчас его осмотреть — заметил старик.
— Корабль?! — встрепенулся я.
— Скорее остатки — вздохнул дед Федор — Его на моих глазах о камни разбило. Да и не корабль, а скорее кораблик. Большая деревянная лодка с мачтой. Целый день его по волнам туда-сюда мотало, а затем ветер подул и корабль прямой курс вон на те камни взял. Там его и разметало на куски. Так сейчас глянем?
— Сейчас! — наши с Лесей голоса прозвучали одновременно.
— Вижу предприимчивость и упорство — одобрительно прокряхтел по стариковски дядька Федор, маня нас за собой — Пошли. Тут всего десять шагов. Но много ли там осталось…
В этом мудрый старик оказался прав. Осталось немного. Ничего напоминающего корабль или хотя бы большую лодку я не увидел. У каменистого берега, среди наполовину погрузившихся в воду валунов, плавали деревянные обломки. Крупные щепки, не более. У поверхности словно змеи стелились веревки, а главное сокровище поджидало нас у самого дна, словно хищный скат — медленно колыхающаяся серая простыня какого-то материала.
— Корабль был древний и парусный, дядь Федор?
— Насчет древности не знаю. А вот парус на мачте под конец развернулся. Поймал ветер… и утащил кораблик на камни.
— Тогда неужели это… — с плеском нырнув, я ухватился за край серой простыни, и меня тут же мягко вытолкнуло наружу, обратно на воздух. Жир плавуч… — Да! — завопил я, рассмотрев трофей — Парус! Парусина! Понятия не имею, что это за материя такая, полотно наверное?
— Материя? Жирдяйчик, держи крепче, тяни шибче — поднимая брызги, ко мне подскочила Леся и мы дружно потянули сопротивляющийся парус — Это не материя! Это наш общий гардероб! От брюк до юбок! Тащи! Дядька Федор! Помогите!
— Щас, щас — за край паруса ухватилась сухая старческая рука, напряглась, и большое полотнище медленно начало вытягиваться из воды — Леся, ты с рукодельем в ладах?
— Да! Шью немножко!
— Тогда с тебя брюки! Широкие, парусиновые, можно расклешенные. Честно говоря, не нравятся мне мои древесные труселя. Словно Робинзон на пенсии выгляжу. Жирдяй, дальше мы парус сами вытянем, а ты канаты хватай. Их распустить можно. Дерево… нужно ли?
— Нет — отплевываясь, булькнул я, подгребая к себе конец толстого каната — Тут одни щепки. Только в костер. А такого дерева повсюду много. Ну, тянем, потянем, вытащить не можем….
Парус, канаты, веревки, бочонок с черным тягучим смолистым веществом. Да смола, наверное, и есть. Это просто я уже на все с подозрением смотрю. Еще десяток самых настоящих краснобоких яблок, одна пустая корзина, пустая бутылка с кривоватым горлышком — тоже пустая, никаких намеков на послание или пиратскую карту в бутыли не обнаружилось. Таков был наш более чем шикарнейший улов с места кораблекрушения. Его мы и несли себе спокойно все вместе, преодолев расстояние до нашего лагеря.
Осталось шагов тридцать. Я отчетливо различал стоящих по колено в воде двух полуобнаженных рыболовов — Каа и отчетливо различимый в профиль Буратино. Девушки сидели кружком на песке посреди пляжа и чем-то занимались, склонив головы. Идиллическая млин картина… тишина и покой. Прямо-таки словно посреди отпуска. Мужики рыбачат, жены и дочери читают модные журналы. А это бегут обнаженные официанты,… а черт!
— Каа! — истошно заорал я, сбросив груз с плеч и рванувшись вперед — Каа! Смотри туда!
Орк услышал, круто развернулся и тут же бросился вперед, несясь к девушками, за чьими спинами, шагах в пятнадцати, бежали два обнаженных мужика. Один из них резко выделялся алыми длинными волосами.
— Стоять, суки! — взревел Каа, выдергивая из-за пояса набедренной повязки револьвер — Стоять я сказал!
Девушки вздрогнули, проследили за вглядом орка и над пляжем взвился испуганный визг.
— Это они! Это они! — зашлась криком Кати — Это они!
— Стоять я сказал! — повторил орк, взрыхлив песок ногами и резко затормозив — Я! Сказал! Сто…
Б-БАХ!
В мощной зеленой руке дернулся кажущийся крохотным револьвер. Лидировавший в забеге красноволосый мужик запнулся и рухнул в песок. Несколько мгновений и его тело бесследно исчезло. Второй парень попытался остановиться, не сумел преодолеть набранную инерцию и закувыркался по серому песку.
— Б-БАХ!
В метре от «вторженца» взлетел песок от попадания пули.
Дальше последовало неожиданное — прикрыв руками голову, парень с диким ужасом завопил:
— Да вы чего?! Зачем убиваете?! Что мы сделали?!
— Каа! — крикнул я — Стой! Стой!
— Бодро тут у вас — заметил не отставший от меня дед Федор.
— Стой, Каа! — повторил я и тяжело дышащий орк опустил руку с револьвером.
