Он тихо засмеялся:
— Давай. Кричи, если хочешь. Кто поверит твоему слову против моего? Я застал тебя роющейся в моём имуществе, когда вернулся в мою комнату, — сказал он, и небрежно протянул руку, смахнув шкатулку драгоценностей с туалетного столика. По полу рассыпались кольца с драгоценными камнями, которые стоили больше, чем все деньги, что она заработала за всю жизнь. — Похоже, что ты дёрнулась от испуга, когда я застал тебя.
Безысходность тёмной волной накатила на Пенни. Теперь ей уже было не сбежать, она мгновенно поняла, что её жизнь кончена, её мечты перечеркнул этот напыщенный, избалованный дворянчик. От этой мысли она разозлилась, и решила всё равно закричать. Если уж её втопчут в грязь, то она позаботится, чтобы как можно больше грязи заляпало ублюдка, который сделал это возможным. Она глубоко вдохнула.
— Расслабься. Я не собираюсь делать тебе больно, дорогая моя, или лишать тебя девственности, если ты этого боишься. Я просто хочу ответы на несколько вопросов, — говорил он, успокаивающе улыбаясь ей.
— Какие вопросы? — спросила она, на миг в неё зажглась надежда, и ей стало стыдно за то, как легко ему удалось ею манипулировать.
— Расскажи мне о своём друге, Мастере Элдридже, — потребовал он. Это совершенно сбило её с толку. «Почему он интересуется Мортом?» — подумала она про себя. Насколько она знала, Мордэкай должен был быть совершенно вне круга интересов людей вроде Дэвона Трэмонта.
— Прошу прощения, сэр, но я совсем его не знаю, он лишь недавно прибыл сюда, и… — начала она, но Дэвон шагнул вперёд. Она замолчала. Он теперь стоял лишь в нескольких дюймах от неё.
— Как тебя зовут, девушка?
— Пенелопа, сэр, но люди здесь зовут меня Пенни, — пролепетала она. Ей не понравилось, как раболепно прозвучали эти слова.
— Что ж, Пенелопа, известная как Пенни, позволь мне кое-что тебе объяснить. Ты слушаешь? — сказал он по-прежнему спокойным голосом, но теперь она слышала, как его дыхание стало более хриплым. Она не доверяла сейчас своему голосу, но сумела кивнуть. Если вы когда-нибудь сталкивались с большим диким зверем в детстве, то сможете понять, как она себя чувствовала. Угроза исходила от него волнами.
— Я совершенно ненавижу, когда мне лгут, Пенни. Ненавижу. И я думаю, что сейчас ты мне лжёшь. Я знаю, потому что я видел, как ты на него сегодня смотрела, — продолжил он. Сердце Пенни билось так быстро, что ей казалось, что оно вырвется у неё из груди. — Ты считаешь меня глупцом, Пенни? — спросил Дэвон. Она не подняла головы, чтобы не встречаться с ним взглядом, но он на это был не согласен. — Посмотри на меня, Пенни, — настоял он, поднимая ей подбородок. Крупные слёзы показались у неё на глазах, и потекли по щекам, предавая ему её страх.
— Ты знаешь Мастера Элдриджа?
— Я же сказала вам, сэр, не знаю. Я лишь наблюдала за ним потому, что он казался красивы… — её голова дёрнулась назад от хлёсткой пощёчины — достаточно сильной, чтобы причинить ей адскую боль, но и достаточно мягкой, чтобы не оставить ссадины. Что-то надломилось, и её страх превратился в ярость, она подняла руку, чтобы ударить его в ответ. Она была так разгневана, что если бы попала, то он уж точно бы заработал синяк. Однако Дэвон был готов, сильный и быстрый, он поймал её запястье, и внезапно вывернул ей руку, развернув её, удерживая руку у неё за спиной. Ей казалось, что её рука вот-вот сломается, когда он надавил. Теперь, когда она была беззащитна, он вдавил ей лицо в матрас.
— А вот теперь ты начинаешь меня бесить. Тебе же хуже, Пенни. Я хотел ограничиться милой, дружеской беседой, но ты, похоже, просто не хочешь сотрудничать, — сказал он. Дэвон лежал на ней, придавливая её своим весом, и, что хуже, она ощутила вызывающий у неё беспокойство бугор позади себя. Его голос звучал у её уха хрипло и сухо, когда он продолжил: — Ничто так не возбуждает меня, как девушка с пламенным характером. Я научился ломать девчонок вроде тебя. Прямо как с молодой кобылой, иногда нужно их крепко пришпорить, чтобы приучить их к удилам и узде. Уверен, твой муж однажды меня поблагодарит, — говорил он, при этом его рука забралась ей под юбку, неумолимо двигаясь вверх по её ноге.
Отчаяние на миг лишило её рассудка:
— Нет, постойте, подождите, я скажу. Пожалуйста, остановитесь! Он — сын кузнеца. Он совсем не важный, пожалуйста, вы не можете так делать! — заплакала она, её голос был пропитан страхом. Его рука достигла верхней части её бедра, и, ощущая касание его пальцев, она потеряла контроль. Из её горла вырвался первобытный крик ярости и страха, стремящийся воспрепятствовать происходившей с ней несправедливости.
Звук был настолько сильным, что на миг Дэвон отпрянул, шокированный громкостью крика исходившего из настолько молодой женщины. «Грэта́к», — рявкнул он повелительным тоном, и её крик внезапно оборвался, каждая мышца в её теле застыла на месте. Дэвон отпустил её руку, и перевернул её на кровати, чтобы увидеть её лицо.
— А ты и впрямь особенная, не так ли, дорогуша? Не думаю, что я когда-либо слышал, чтобы девушка кричала так громко, как ты, — улыбнулся он ей. — Но ты ведь сейчас и не будешь больше девушкой, так ведь? — говорил он, глядя на неё сверху вниз с разливающимся на лице удовольствием. Он протянул руку, и начал спокойно пытаться распустить завязки её лифа, что вскоре оказалось довольно трудным. Схватив её за ворот, он разорвал его в стороны, открыв её груди.
Пенни не могла дышать — её лёгкие были парализованы так же надёжно, как и остальные её мышцы. Единственное движение, которое ей осталось — её глаза, которые дико вращались, пока она искала способ сбежать. Её голова пульсировала в такт с её сердцем, пока она боролась, чтобы вдохнуть. Дэвон склонился, и медленно лизнул её лицо, оставив на её шее и губах слюнявый след.
— Не думаю, что когда-либо видел такой милый пурпурный оттенок, — сказал он с насмешкой. — Ке́лтис, — произнёс он, и коснулся её горла, прежде чем провести рукой вниз, чтобы грубо ущипнуть её сосок. Её горло раскрылось, и она внезапно смогла вдохнуть. Она втянула воздух в свои лёгкие, воздух входил в неё крупными, тяжёлыми всхлипами. Она приготовилась снова закричать, но он приложил палец к её губам, предостерегая её. Страх заставил Пенни остановиться.
— Ну же, давай будем хорошей девочкой. Если ещё раз закричишь, я могу и не позволить тебе вдохнуть в следующий раз. К тому же, разве не лучше, когда ты в этом соучаствуешь? Знание о том, что ты могла закричать, но промолчала? Иногда требуется что-то подобное, чтобы научить кого-то тому, насколько важна жизнь, и это определённо стоит больше твоей девственности, — плотоядно ухмыльнулся он, потянув её юбку вверх, выставляя на свет её наготу.
Пенни закрыла глаза, она больше не могла смотреть на ужасную реальность происходившего. А потом её затопило благословенное беспамятство, и она потеряла сознание.
Глава 7
Искусное использование эйсара волшебником опирается на последнюю из трёх важных характеристик, которая называется просто «контроль». Из трёх атрибутов этот — единственный, который может значительно меняться с практикой или обучением. Маги, пережившие созревание, в целом учатся направлять свой эйсар с помощью какого-нибудь метода символизма и ритуала, обычно с применением одного или нескольких мёртвых языков. Хотя эйсар может быть использовал без языка или символов, как часто делают молодые маги, делать так довольно опасно. Волшебники учатся использовать язык или систему ритуалов для того, чтобы управлять не только тем, «как» высвобождается их сила, но и «когда». Необученный маг, чья сила лежит исключительно в его мыслях, действительно опасен, поскольку его сила может пробудиться в любой момент, придав его непрошеным мыслям смертоносное могущество.
