Следующий час был сбивающей с толку мешаниной чисел и бухгалтерии. Решив сотрудничать, Мистер Астон стал эталоном учтивости и услужливости. Компания моего отца закрылась несколько лет назад, но они работали более десяти лет после его смерти, выплачивая его долю прибыли банку. Граф ди'Камерон также был добропорядочным вкладчиком, когда речь шла о том, чтобы быть готовым к будущему. Когда Астон наконец всё сложил, сумма меня ошарашила. Я мгновенно понял, почему банк так не хотел отдавать мне средства.
— Стойте, не могли бы вы повторить ещё раз? — спросил я.
— Двадцать шесть тысяч четыреста двадцать три золотых марки в ликвидных активах, плюс шестипроцентная доля в Королевском Банке Лосайона, — покорно повторил Астон. — После чего вам также следует принять во внимание свои земельные активы, горнодобывающие операции в южных Элентирах, медные шахты и шерстяное производство в Гододдине…
— Шерстяное производство?
— Расположенный там торговый концерн, покупающий и продающий шерсть — предположительно, ваш отец вложился в них из-за высоких цен на шерсть здесь, в Лосайоне. Значительная часть грузов, которые перевозила другая его компания, состояла из шерсти. После коллапса власти в Гододдине, производство прекратило поставки в Лосайон, из-за чего Трайгард Экспортс начала медленно угасать. Хотя две нации больше не вовлечены в активную торговлю друг с другом, его доля в производстве шерсти никуда не делась. У меня нет свежих данных, но Банк Гододдина всё ещё должен вести учёт его доходов в той стране, какими бы они ни были.
Вопреки хаосу, гражданской войне и восстанию, банк всё ещё продолжал работать? Полагаю, банки не очень интересуются вопросами власти и религии… бизнес идёт своим чередом. Мой разум ещё не оправился от шока, вызванного его словами:
— Что именно означает шестипроцентная доля в Банке Лосайона? Это процент, выплачиваемый мне с моих финансовых резервов?
— Ох, нет! Это шестипроцентная доля во владении банком. Ваши счета получают небольшие дивиденды со всей прибыли банка в каждый квартал. Но если вы хотели бы продать свою долю в банке, то мы, наверное, смогли бы довольно быстро найти покупателя… — сказал Астон, и его глаза засветились от жадности.
— Нет, меня это вполне устраивает, — остановил я его. — Я думаю, что пока оставлю неликвидные активы в покое. Числа, которые вы мне сообщили, значительно превышают мои ожидания. Неужели всё дворянство настолько богато? — задал я казавшийся мне глупым вопрос, но шок нанёс сильный удар моему самоконтролю.
Мистер Астон фыркнул:
— Едва ли! Немалое их число находится у банка в долгу. Вы — наверное, четвёртый или пятый из самых богатых людей в Лосайоне на данный момент. У короля гораздо больше, и у герцогств Трэмонта и Ланкастера дела обстоят тоже очень хорошо. Большая часть ваших денег находится на счетах вашего отца. Счета Камерона были в приличном состоянии, но Иллэниэлы наращивали своё богатство с самого дня основания нашей нации.
Мне пришла в голову мысль — если бы я позволил… чему-то, чем бы оно ни было… уничтожить банк, то я уничтожал бы свою собственность. Я чуть не засмеялся.
— Мне нужно будет снять денег для моего возвращения домой, около пяти тысяч марок будет достаточно.
Банкир побледнел, услышав эту сумму, но оставил свои мысли при себе:
— Очень хорошо.
— Я также хочу, чтобы был написан аккредитив для Леди Роуз Хайтауэр, чтобы она могла использовать остальные средства, — продолжил я.
— Простите? — подавился он.
— Что именно вам не ясно?
— Каким объёмом средств вы желаете позволить ей распоряжаться? — осторожно спросил он. Вид у него был такой, будто он проглотил кость.
— «Остальные» подразумевает «все», кроме, конечно, неликвидных активов, — с сарказмом ответил я.
— Но… она же может вас обанкротить! — сказал он, почти крича. Он бы меня разозлил, если бы не тот факт, что он сейчас пытался защитить мои вложения. Тут я задумался покрепче… он, наверное, защищал и свои собственные интересы. Я немногое знал о финансах, но я мог предположить, что у банка могло и не быть столько наличных средств. Возможно, его беспокоило, что Роуз сделает банк неплатёжеспособным, сняв сумму, превышающую наличный резерв. Это также частично объяснило бы его изначальные усилия по замедлению моего доступа к моим счетам.
— Мистер Астон, я понимаю ваши страхи. Я безоговорочно доверяю Леди Роуз, а вот в банке я всё ещё не уверен. Я осознаю, что если она воспользуется всеми этими деньгами целиком, то это может поставить банк в неудобное положение. Я не думаю, что ей потребуется это делать, по крайней мере — не прямо сейчас. А пока я думаю, что для банка было бы лучше всего потратить следующий месяц на то, чтобы позаботиться о наличии резервов, достаточных для того, чтобы не полагаться более на баланс моих счетов для поддержания платёжеспособности.
Он покраснел:
— Вы намекаете, что…
Я перебил его:
— Я ни на что не намекаю, Мистер Астон. Вы знаете свой банк гораздо лучше меня. Позаботьтесь, чтобы у неё был доступ к этим средствам. Если у неё будут какие-то проблемы со снятием средств с моих счетов, то мне придётся вернуться в Албамарл, и я буду недоволен, — вперил я в него твёрдый взгляд.
— Очень хорошо, милорд, я думаю, что мы понимаем друг друга, — отозвался он. Астон был не рад, но он видел, что его прижали к стене.
После этого он составил аккредитив, подписал его, и нотариально заверил. Забрать пять тысяч марок из банка оказалось гораздо утомительнее, чем я думал. Такое количество монет весило почти четыреста фунтов. В конце концов нам пришлось уйти, и купить пару мулов и крепкие кожаные сумки, чтобы было куда загрузить деньги. Это задача почему-то привела меня в хорошее настроение. Что-то насчёт чувства того, что я имею несколько сотен фунтов золота, практически у себя «в кармане», кружило мне голову. Я же говорил, что я — дурак. Любой вменяемый человек осознал бы, насколько опасно будет иметь при себе столько денег.
Глава 13
Мы отправились к городской резиденции Ланкастера. Я обещал встретиться там с Маркусом и Роуз до отъезда в Уошбрук. Нам снова пришлось положиться на сайханово знание города, чтобы отыскать это место. Ни я, ни Пенни ни разу там не были.
Сайхан всю дорогу казался напряжённым. Он всё время оборачивался, чтобы посмотреть назад.
— Я ни разу в жизни не видел, чтобы человек делал что-то глупее этого, — наконец сказал он.
— Попробуй пожить с ним, — добавила Пенни.
— Что? — спросил я, поскольку мог лишь предположить, что они говорили обо мне.
Взгляд Пенни упал на меня:
— А ты как думаешь? Мы шагаем по городу с несколькими сотнями фунтов золота, небрежно нагруженного на пару мулов. Ты напрашиваешься на неприятности.
А-х-х, конечно, они волновались о золоте.
