— Мне твои глаза нравились такими, какими они были, — заворчал я. Сверкая этими голубыми бриллиантами под своими тёмными волосами, она выглядела почти неестественно.
— Узы сделают тебя сильнее, быстрее, и более способной в бою, чем ты была раньше. Эффект прямо пропорционален силе связанного узами волшебника. Сейчас ты, возможно, даже стала сильнее меня, — проинформировал её старый воин.
Почти не думая, она отвесила ему хлёсткую пощёчину. Пенни была настолько быстра, что я едва уловил движение её руки.
— Теперь и ты получай, — сказала она.
Воин осклабился, потирая лицо:
— Полагаю, теперь мы квиты.
— Едва ли, я тебе должна ещё где-то дюжину, но они подождут, пока мы не начнём тренировки.
— Не быть такой самоуверенной. Ты всё ещё неуклюжая как новорождённый щенок. Уйдёт время на то, чтобы приноровиться к твоим новым силе и скорости.
Я, с другой стороны, совсем не чувствовал себя лучше. Сделка показалась мне очень односторонней. Но голоса пропали, это уж точно. Я больше не мог слышать бормотание ветра, биение сердца земли, или звук голоса этой слишком уж реальной женщины. Теперь, когда их не было, мне стало их не хватать — полагаю, я начал привыкать к ним. Мир теперь казался более пустым, более стерильным — будто из него вытянули жизнь. Тут мне в голову пришла мысль:
— Где Роуз?
Мы уставились друг на друга. Она была с нами в начале, но теперь её нигде не было видно.
— Я видела, как она шагнула прочь, передав мне меч, но я за ней не смотрела, — сказала Пенни.
Я раскинул свой разум вокруг, исследуя дом вокруг нас. Я сразу же нашёл Марка, его отца, Джеймса, и ещё несколько человек, но Роуз среди них не было. Я тщательнее изучил комнату вокруг нас, и тогда почувствовал её, погребённую под горой обломков, где обрушилась одна из стен. Её сердце учащённо билось, так что я знал, что она всё ещё была жива.
— Она там, — объявил я, и подошёл к горке камня и балок. — Она завалена, но жива.
Я не стал ждать, пока Пенни или Сайхан начнут оттаскивать прочь обломки, вместо этого я произнёс несколько слов, и, используя свою волю, быстро убрал прочь большие гранитные блоки и упавшие балки. Под всем этим располагалась прочная каменная оболочка. Выглядело это так, будто пол потёк вверх, обтекая её сверху и с боков, сформировав щит из цельного камня. Я не был уверен, как это убрать или воспроизвести текучесть камня, поэтому я осторожно протянулся туда, чтобы осмотреть расположение тела Роуз внутри оболочки.
Получив ясный образ её тела, я создал силовой щит внутри пустого пространства, вокруг неё и между ней и камнем. Потом я применил острый, подобный молоту удар своего разума, расколов похожую на каменный саркофаг оболочку. Когда камень разбился, я увидел внутри испуганное лицо Роуз. Как только куски камня опали, она попыталась встать, но лишь ударилась головой о твёрдый щит, которым я её окружил.
— Ай! — пискнула она.
Если бы не серьёзная природа этой ситуации, я, возможно, засмеялся бы. Я сделал себе зарубку в уме, чтобы запомнить это для будущих дразнилок, а потом убрал с неё щит.
— Как ты вообще сподобилась это сделать, Роуз?
Она стала аккуратно отряхиваться. Она была почти как кошка, вылизывающая свой мех — настолько тщательно она действовала.
— Я отошла, чтобы понаблюдать, а потом пол зашевелился. Я упала вон там, и на меня обрушилась стена. Я думала, что меня раздавит.
— Ну, ты каким-то образом выжила. Как ты заставила камень окружить тебя вот так?
— Я думаю, это сделала вон та каменная женщина. Она увидела меня, когда обрушилась стена, и я думаю, что она заставила пол подняться и окружить меня… или что-то такое. Я на самом деле не уверена, так быстро всё это произошло, — сказала она.
Я зыркнул на Сайхана:
— И снова — работа моего спящего разума, несомненно, — протянул я. Не знаю, почему я продолжал пытаться использовать на нём сарказм — он, похоже, был совершенно к нему невосприимчив.
— Скорее всего, — ответил он.
Но я этому не верил. Кем бы ни являлась эта женщина, фрагментом моего подсознания она уж точно не была. Она была реальна, и, если учитывать её действия, она не могла быть злой. Конечно, по той же логике богиня Марка тоже была добросердечной. У неё имелась ярко выраженная тенденция к исцелению больных и прочим добрым делам. Я решил, что пока отложу окончательное решение. У каменной леди могут быть скрытые мотивы, как и у богов.
Наконец появился Джеймс Ланкастер:
— Уже не опасно заходить? — спросил он, заглянув через расколотый дверной проём. — Проклятье! Мордэкай, каждый раз, когда я впускаю тебя в мой дом — случается вот это. Полагаю, на этот раз у тебя тоже есть хорошее оправдание? — осведомился он. Джеймс напускал на себя деланный гнев, но меня ему было не провести.
— Простите, мы с Пенни держались за руки, и я немного перевозбудился, ваша светлость, — ответил я. Непристойно? Конечно, но после всего случившегося я подумал, что никого это не озаботит.
Какое-то время Джеймс безо всякого выражения смотрел на меня, а потом Сайхан начал тихо хихикать. До этого я никогда не слышал, чтобы он смеялся, но это запустило цепную реакцию, выпуская накопленное у всех нервное беспокойство. Джеймс смеялся громче всех, как обычно. Мощный, утробный смех — я сделал себя ещё зарубок в уме, чтобы в следующий раз у меня лучше получилось ему подражать.
Глава 15
Следующим утром мы выехали с утра пораньше. Я предложил заплатить Джеймсу за нанесённый его дому ущерб, но он отказался, сказав, что и так уже в долгу передо мной за спасение его жизни. Мы устроили спор, но у нас было слишком много других дел, поэтому спорил я не особо энергично.
Ехали мы не спеша. Мы могли бы двигаться быстрее, но нёсшие золото мулы — нет. Пенни вернулась к своей одежде «путешествующей воительницы» — кольчуга поверх стёганой куртки. Теперь она носила свой меч с гордостью — похоже, что узы его улучшили. До этого я его не зачаровывал, но теперь он был таким же острым, как тот, что я сделал для Дориана.
Я размышлял об этом на ходу. Поскольку он не был зачарован, то я предположил, что дававшая ему остроту магия должна была постоянно возобновляться связывавшими нас узами. Это означало, что узы имели какую-то постоянную цену — на их поддержание будет необходим лёгкий отток наших личных энергий. Я задумался, чего ещё они могли нам стоить, но я знал слишком мало, чтобы предположить что-то дельное.
Пенни была в хорошем настроении. Лучше всего его можно было бы описать словом «жизнерадостное». Она была такой с тех самых пор, как сформировались узы — новая сила и энергия наполнили её радостной жаждой жизни. Я весьма уверен, что она с нетерпением ждала вечерней тренировки с Сайханом. Она так и сказала — ей ещё нужно было с ним поквитаться. Я надеялся, что они не нанесут друг другу никаких ран, которые я не смог бы исцелить.
