Сайхан подвёл свою лошадь ближе к моей:
— Держи глаза открытыми — если за нами кто-то явится, то они вероятнее всего сделают свой ход этой ночью, или завтра.
Я не забыл о нашем прежнем разговоре:
— Знаю. Я уже давно сканирую холмы вокруг нас. Когда они приблизятся, я их почувствую. У нас будет полно времени на подготовку.
— Подготовка — это хорошо, но я на неё не рассчитываю. Люди могут тебя удивить — они могут выдумать какой-то способ избежать обнаружения, с которым ты прежде не сталкивался, — ответил он.
Типично — я мог бы сказать ему, что они нападут на нас голыми и вооружёнными только ложками, а он, наверное, предупредил бы меня, какой опасной может быть ложка в руках отчаянного человека. Думаю, он жил в состоянии непрекращающейся паранойи.
Марк нагнулся поближе ко мне:
— Тебе нужно расслабиться, Морт. Ты кажешься напряжённым.
— Это не я напряжён… или, точнее, я не был бы напряжён, если бы он не был таким мнительным, — ответил я.
Мы ехали до полудня, и только тогда остановились на обед. После остановки Пенни намеренно спрыгнула со своей лошади, а затем забралась обратно в седло, прыгнув с места. Это действие настолько её порадовало, что она повторила его несколько раз. Она уже собиралась перепрыгнуть через лошадь целиком, но вынуждена была остановиться. Её бедная кобыла испугалась её странных проделок, и чуть не стала брыкаться. Следующие несколько минут Пенни потратила на то, чтобы её успокоить.
— Тебе это доставляет слишком уж много удовольствия, — сказал я несколько минут спустя, пока мы ели хлеб с сыром.
— А ты, мой милый мужчина, ревнуешь, — парировала она.
— Едва ли — я с той же лёгкостью мог бы заставить лошадь перелететь через тебя, но я слишком забочусь о чувствах бедной кобылы, чтобы подвергать её такому испытанию, — сварливо ответил я.
— Если вы двое закончили есть, то пришло время для следующего урока для моей воспитанницы. Очевидно, что ей нужно сжечь лишнюю энергию, — вмешался Сайхан.
Они сошлись на полянке у дороги. Я с интересом ждал исхода. По всем признакам, у Пенни было больше силы и ловкости, чем вообще полагалось людям — мужчинам или женщинам. Но ставил я всё равно на старого воина — всё же у опыта есть преимущество, и его неустанные тренировки сделали его практически настолько сильным, насколько обычный человек вообще может надеяться стать.
Они бились голыми руками. Сайхан посчитал, что будет слишком опасно тренироваться с оружием, пока она не привыкнет к своим новым способностям. Это вполне могло быть признанием того, что он боялся получить от неё рану — или, возможно, что он может быть вынужден зайти слишком далеко, защищаясь. Я не был уверен, что из этого было правдой.
Как только он сказал «готов», она напала на него, быстрее камышовой кошки. Пенни двигалась почти быстрее моего взгляда, но миг спустя она проплыла мимо него, растянувшись на траве. Я подумал, что после этого она может приостановиться ненадолго, но я ошибался. Едва коснувшись земли, она снова вскинулась, и направилась к Сайхану. Он был готов, и несколько секунд спустя она полетела в другом направлении.
— Будь внимательна, чёрт тебя дери! — крикнул он ей. — В настоящем бою ты или Мордэкай могли бы оказаться мёртвыми, учитывая то, сколько времени ты тратишь впустую, бегая туда-сюда и падая на задницу!
Это задело её за живое — она вскочила с земли так, будто та была батутом. Пенни изогнулась в воздухе — возможно, она планировала сделать кувырок, но не рассчитала. Она чуть не перевернулась головой вниз, упав лицом в землю, но рефлексы спасли её. Выставив обе руки, она приземлилась на них, и снова оттолкнулась. В результате получилась комбинация из переката и кувырка, с помощью которой она перелетела через голову Сайхана. Пенни легко приземлилась у него за спиной, но прежде чем она смогла атаковать, его удар ногой назад попал ей прямо в живот. Я вздрогнул, услышав, как из неё со свистом выбило дух. Она пролетела несколько футов спиной вперёд, и упала, задыхаясь и хватая ртом воздух.
Сайхан «прыгал» от бешенства. Это было бы отличной шуткой, но он был воистину разгневан, а она была не в той форме, чтобы оценить мой юмор. Сайхан сделал два быстрых шага, и, схватившись за её волосы, рывком поднял Пенни с земли:
— Это было наитупейшим дерьмом из всего того, что я, к моему несчастью, имел возможность лицезреть!
Пенни попыталась что-то сказать, но в итоге обблевала его противной смесью хлеба и сыра. Если бы я не волновался так сильно о ней, то я бы тогда засмеялся, но вместо этого я подбежал, чтобы ей помочь.
— Проклятье! — закричал Сайхан. За этим последовала длинная цепочка непечатных слов, которые я, к сожалению, по большей части пропустил мимо ушей — некоторые из них я никогда прежде не слышал. Я был уверен как никогда, что он наверняка какое-то время пробыл матросом, или, возможно, служил во флоте. Значительная часть его ругательств имела чисто морской уклон.
— Может, нам устроить перерыв нашему перерыву… — предложил я.
— А ты не вмешивайся! — заревел он на меня. Сайхан выглядел так, будто он готов был избить её, и назвать это «тренировкой» просто из мести за токсичное вещество, которым она его обблевала. Вместо этого он потопал прочь к лошадям, ища полотенце.
— Ты в порядке, Пенни? — попытался я помочь ей встать.
— Уйди от меня! — закричала она, оттолкнув меня назад. Я не думаю, что она намеревалась толкнуть меня настолько сильно, но в итоге я пролетел несколько футов, и шлёпнулся на задницу. — Я не хочу твоей помощи, Морт! Я сама справлюсь, — выдала Пенни. Она пошла в противоположном направлении, и вскоре я остался один, сидя на полянке.
— Чёрт, да что я такого сделал? — спросил я сам себя. Бывают дни, когда просто не выгодно пытаться помочь твоей смертоубийственной подружке, когда она поранилась. Честно, «смертоубийственная» — это не преувеличение. Она сама призналась, что прежде уже совершила убийство. Хотя, конечно, обстоятельства были исключительные.
Подошёл Марк — он молча наблюдал за схваткой.
— Она всегда была гордой, Морт. Когда чья-то гордость оскорблена, лучше всего держаться на некотором расстоянии, — заметил он.
— Я только помочь хотел.
Он вздохнул:
— Слушай, с тех самых пор, как в тебе объявились твои магические таланты, всё вращалось вокруг тебя. Потом ты обнаружил, что унаследовал не одно, а целых два состояния; не говоря уже о том, что ты — дворянин. Как ты думаешь, как она после всего этого себя чувствует?
— Счастливой? — осмелился я.
— Нет, придурок… ничтожной. Она была тебе ровней, а стала девушкой, которой просто повезло достаточно для того, чтобы раньше всех запустить в тебя свои коготки, — резко ответил он.
— Я ничего не могу поделать со своим происхождением… да и со всем остальным. Но всё равно, мне это всё не важно, если не будет её, — с чувством сказал я. — Ты же знаешь!
