— Так о чём же ты тяготишься? — осведомился он.
Этот вопрос вызвал у меня раздражение. Чёрт, да он прекрасно знал, почему я был расстроен. Он также должен был знать, что разговор на людях вряд ли улучшил бы ситуацию.
— Я обдумывал различные способы убивания людей. Если в наши земли идёт война, то мне понадобится много свежих идей. Уверен, что я не могу убивать их всех камнями по одному, так что я думал о способах убийства людей большими группами.
— Это чертовски нездоровый способ провести утро, — с сарказмом заметил он.
— Я предпочитаю считать его прагматичным.
— Было бы более практично, если бы ты потратил своё время на то, чтобы придумать, как помириться с Пенни, — парировал он.
Я заметил, что остальные наблюдали за нами. Последнее, чего я хотел — это обсуждать в их присутствии мою ситуацию с Пенни.
— Езжайте вперёд, — махнул я им. — Мне тут нужно уладить кое-что с другом.
— Конечно, — сказал Сайхан. Пенни притворилась, что вообще ничего не слышала. Они вдвоём продолжили ехать дальше, в то время как я остановил свою лошадь, и повернулся к Марку.
— Ты исходишь из предположения, что я хочу помириться с Пенни, — сказал я ему, когда они выехали за пределы слышимости.
Он внимательно на меня поглядел:
— Не гони мне пургу, Мордэкай. Я — король пурги, и я тебя знаю слишком давно.
— Твоя богиня волнуется, что если я не помирюсь с Пенни, то это испортит её планы? — спросил я. Это было чепухой, но я хотел выбить его из колеи.
— Человек, вместе с которым я вырос, никогда не стал бы действовать так, как ты действовал вчера, только не без причины. Что бы ты ни планировал, тебе нужно с кем-то говорить. Как иначе ты будешь знать, действуешь ли ты разумно, или заблуждаешься? — сказал он, игнорируя моё оскорбление.
— С чего мне доверять одержимому богом изгою?
— Потому что я — твой друг, чёрт побери!
Что-то сломалось у меня внутри:
— Ладно, если хочешь мои мысли, то тебе придётся пообещать, что это останется между нами.
— Это — твоё первое по-настоящему оскорбительное заявление за сегодня, — спокойно ответил он. Мы никогда прежде не сомневались друг в друге, и он никогда не предавал моих секретов.
— Я скоро умру, Марк. У Пенни недавно было видение.
— Что? Ты уверен?
— Она уверена, и я ей верю… это — часть причин, по которым я не хотел принимать её в качестве носительницы моего пакта.
Было видно, как до него дошло. Он пережёвывал эти мысли в течение нескольких минут, прежде чем снова заговорить. Однако много времени у него это не отняло, он умел думать быстро:
— Так ты думаешь, что ведя себя как осёл, ты убедишь её согласиться порвать узы?
— Я не знаю. Либо так, либо я сам придумаю способ их оборвать. В любом случае, когда меня не станет, ей будет легче не быть влюблённой в меня по уши. Мне тоже будет легче, — закончил я.
— Нет, не будет. Клянусь, иногда ты — величайший идиот, каких я когда-либо знал, — грустно ответил он.
— Когда-то в течение следующих шести месяцев мне придётся убить целую армию людей. Мы никак не сможем достать достаточно солдат и припасов за полгода, чтобы остановить целую нацию. Как думаешь, что это со мной сделает, Марк? Я должен радоваться, что умираю. Ты думаешь, кто-то может всё это сделать, и потом просто вернуться к нормальной жизни? — спросил я.
— Именно поэтому ты в ней и нуждаешься. Тебе нужны будут твои друзья и семья. Тебе будет нужна их поддержка. Если отсечёшь себя от всех остальных, то ты точно превратишься в чудовище, — настойчиво сказал он.
— Это не важно! Я буду мёртвым! Что из этого тебе непонятно? — закричал я в ответ.
— А по мне, так ты не выглядишь мёртвым. Я не знаю, что случится через шесть месяцев. Ты можешь умереть, а можешь и не умереть. Я недавно стал верить в чудеса, если ты не заметил. Но что важнее всего, принимаешь ли ты это или нет — если отсечёшь себя от всех, кого любишь, то с тем же успехом ты можешь уже быть мёртвым. Так зачем спешить? Живи! Выжимай как можно больше из оставшегося у тебя времени!
— Она важнее, чем это, — просто сказал я.
— Так что, к этому всё сходится? К ней? Тогда ты вдвойне глупец! Это — неправильный способ заставить её согласиться на разрыв уз.
— Ладно! Ты же такой долбаный гений, когда доходит до женщин — так почему бы тебе не сказать мне, как заставить её согласиться!? — огрызнулся я.
Марк одарил меня тёмной улыбкой:
— Подумай, Морт — вспомни прошлое.
— А?
Он наклонился ближе, пока наши лица не оказались едва в футе друг от друга, и объяснил, с подробностями, как именно заставить её согласиться. Дерзость этой идеи меня шокировала.
— Да я же никак не могу быть уверенным, что случится именно так! — воскликнул я.
— Тебе не нужно быть уверенным. Просто лги — в конце концов, ты же могущественный волшебник. Никто понятия не имеет, что ты можешь, а что — не можешь… или не знаешь, — он одарил меня очередной из своих самых ослепительных улыбок.
— Лгать ей? — спросил я, поскольку никогда прежде не задумывался о таком. — Это не кажется правильным.
— Ты будешь делать это, чтобы спасти её жизнь, забыл?
— Она назвала мне эту же причину, объясняя, почему лгала мне. Как это отличается? — спросил я.
— Никак. А пока это, возможно, позволит тебе легче простить и забыть, — сообщил он. Марк откинулся в седле, потягиваясь, и глядя на то, насколько далеко от нас были наши спутники. — Только помни одно, Морт.
— Что?
— Ты всегда был моим лучшим другом. Я думаю о тебе как о брате. Чёрт, я к тебе ближе, чем к моему родному брату. Я на твоей стороне, так что не отгораживайся больше от меня. Если я могу сделать что-то, чтобы изменить исход — то я сделаю, и у меня теперь есть довольно сильный союзник. Не теряй надежды, пока в тебе ещё теплится жизнь, — сказал он, слез со своей лошади, и подошёл к моей.
Я спешился, и обнял его — что мне и следовало сделать ещё тогда, когда я впервые увидел его в столице. Чем бы ещё он ни был теперь, он оставался моим другом. Мы снова сели верхом, и поехали за Сайханом и Пенни, понукая наших лошадей скакать быстрее, чтобы догнать их.
Ни Сайхан, ни Пенни не спросили нас, о чём мы говорили, и я не стал делиться с ними никакими сведениями. Остаток дня мы ехали, слушая рассказы Марка о его приключениях среди албамарлских леди. Для святого человека у него были довольно грешные рассказы. Мы с Пенни смеялись над несколькими из них, хотя по-прежнему не разговаривали. Моё сердце стало чуть-чуть светлее теперь, когда у меня появилась надежда — по крайней мере, надежда для неё.
Глава 18
Остаток нашей поездки прошёл без особых происшествий, и два дня спустя мы въехали в Уошбрук. Я был удивлён, когда мы обнаружили у внешних ворот двух людей. Когда мы приблизились, по их виду можно было понять: они воспринимали свою работу серьёзно.
