Именно в это время «сияющие боги» заняли своё место на переднем крае умов и сердец людей. Многие менее великие волшебники и другие люди, позже ставшие известными как святые, заключили пакты с сияющими богами — Миллисэнт Вечерней Звезды, До́роном Железным Богом, Ка́рэнтом Справедливым и Сэлиором Ярким.
Великие волшебники и архимаг Мойра Сэнтир продолжали с недоверием относиться к сияющим богам, но работали вместе с растущей силой церквей, чтобы спасти остатки их расколотой цивилизации. Их война против Балинтора и его приспешников затянулась на многие годы, но в конце концов стало очевидно, что победить они не могли.
Род людской неумолимо катился к грани вымирания, пока наконец не осталась лишь одна примечательная твердыня в землях, ныне известных как Королевство Лосайон. Мойра, великие волшебники, и святые новых церквей долго и упорно боролись, но в конце они поняли, что поражение было близко. В отчаянии, Мойра воззвала к земле так, как никогда прежде не взывал ни один архимаг. Из земли поднялся великий камень, всё ещё стоящий там, где позже появилась столица Лосайона, и Мойра вступила в переговоры с землёй.
Волшебники того времени знали, что всё вещественное, живое и неживое, было разумно и имело сознание. Сама земля была самым великим и большим из этих существ, но её разум был странным и чужеродным для умов людей. Архимаги прошлого были способны взывать к ней, творя великие дела, но их соединение было ограниченным. Мойра отбросила прочь свою человечность, и соединилась с землёй полностью, войдя в поднявшийся перед ней камень.
Случившиеся после этого события трудно принять, если бы не физические доказательства, оставшиеся для современных учёных. Элентирские Горы родили массивный каменный колосс, который напрямую сразился с тёмным богом. Сила Балинтора превосходила силу любого смертного существа, но он был встревожен почти бесконечной силой, которой обладал страж земли. Днями и неделями он отступал, пока не пришёл в землю, известную тогда как Га́рулон.
Гарулон в те дни был красивой страной, но уже был разрушен войной. Все обитатели этого региона были мертвы, или бежали с выжившими, которые всё ещё сопротивлялись Балинтору. Земля выбрала это место в качестве могилы для Балинтора, и именно там колосс схватился с тёмным богом. Он стащил его на землю, и сама земля поднялась над ними. Под ними открылась великая пропасть, и Балинтор был проглочен, раздавлен в лоне земли. Его смерть выпустила мощный взрыв, и остатки региона были разбиты на куски, оставив великую пропасть, которую скоро заполнило море.
Позже это событие стало известно как «Раскол». Когда бог был повержен, остатки человечества уничтожили его слуг, тёмных существ, известных как «шиггрэс». Неживые твари, шиггрэс плохо поддавались искоренению, но в конце концов им всем положили конец. Человечество снова было в безопасности.
Цивилизация медленно восстановилась, но не осталось ни одного живого архимага, и осталось мало магов из великих родов. Новые религии заполучили многочисленных последователей во время войны против Балинтора, и их власть росла среди правителей новых наций. Действия Джерода, спустившего тёмного бога на человечество, не были забыты, и люди стали бояться, что другой волшебник может повторить его ошибку.
Была достигнута договорённость между правителями того времени, новыми церквями и оставшимися волшебниками великих родов. Чтобы уберечься от слабости и человеческого несовершенства, каждый волшебник, имевший силу для создания моста между мирами, создавал магические духовные узы с другим человеком. Узы защищали их разум от нежелательных внешних воздействий, вроде тёмных богов, и если они предавали род человеческий, добровольно отдаваясь одному из тёмных богов, то партнёр по узам мог оборвать жизнь нарушителя. Узы соединяли жизнь волшебника с жизнью его партнёра — смерть одного обеспечивала смерть другого.
Со временем носители уз стали называться Анас'Меридум, что по-лайсиански означало «Носитель Пакта». Они были последней защитой от очередной трагичной ошибки. После этого больше не родилось ни одного нового архимага, а великие рода истощились. Узы означали, что любой могущественный волшебник имел в два раза более высокую вероятность умереть от несчастных случаев или болезней, и они были более уязвимы для убийц, вопреки легендарным бойцовским способностям Анас'Меридум.
У меня закружилась голова от информации, которую я только что вычитал. Создание Анас'Меридум было результатом какого-то договора? Судя по написанному, оставшиеся после раскола волшебники находились в очень невыгодном положении, политически. Что важнее, было ясно, что волшебники долго жили, не нуждаясь в узах, чтобы спасти их от безумия. Я всё больше и больше убеждался в том, что причины для уз вращались в основном вокруг угрозы повторения ошибки и политических необходимостей того времени.
Другим, что воистину меня увлекало, был термин «архимаг». Мне не с чем было это сравнить, но судя по написанному, слышать «голоса» было всё-таки совсем не так уж плохо. Судя по моему опыту до связывания узами, я явно был способен определить один из голосов как принадлежавший тому, что я описал бы как «сама земля» — если так, то означало ли это, что я был потенциальным архимагом? Я снова обнаружил себя проклинающим тот факт, что мой биологический отец умер, ничему меня не научив. Я понятия не имел, какие у моего потенциального статуса архимага могли быть последствия — я всё ещё пытался понять, что означало просто быть волшебником.
Это также заставило меня задуматься о каменной леди. Она сильно отличалась от других «голосов», которые я слышал, и теперь я подозревал, что она, возможно, была архимагом, которую упоминала книга. «Мойра Сэнтир…» — подумал я вслух. Если бы только книга назвала имя её любовника. Было сказано, что он был из рода Иллэниэл, но если его звали так же, как меня, то я мог быть уверен, что она и моя «каменная леди» были одним и тем же лицом. Если она действительно была каким-то историческим архимагом, всё ещё живой, после прожитых в самой земле веков… я совершенно не мог представить, какие у неё могли быть знания.
Стук в дверь заставил меня вернуться в настоящее — снаружи я обнаружил Марка.
— Входи, — сказал я ему. — Я тебя не особо видел последние пару дней.
— После того, как я доставил твоё сообщение Арундэлу, я оказался призван помогать больным, — ответил он. — Там было несколько человек, пострадавших летом.
— Ох, — не смог я придумать никакого другого ответа.
— Однако я подумал, что тебе следует знать: Шэлдон вернулся вчера вечером в ужасном настроении. Ты правда произвёл на него мощное впечатление.
Я мрачно улыбнулся:
— Это у нас с ним взаимно. Что он сказал?
— Я не буду тратить твоё время, цитируя большую часть его слов. Оратор из него не очень вдохновлённый, наиболее оригинальным оскорблением у него было «синолорд», — сказал Маркус, улыбнувшись мне на миг, прежде чем его лицо приняло серьёзное выражение. — Гораздо тревожнее тот факт, что он уже готовится провести зиму в столице.
— Он уже уезжает? — спросил я, удивлённый тем, что он двигался так быстро. — Что он сказал своим людям?
