Она встретилась со мной взглядом, и мой взгляд сказал ей, что я беспокоился, после чего я сел напротив человека, который так дерзко пришёл с нами переговорить.
— Тебя кормили? Ты, наверное, голоден после такого долгого пути? — спросил я насмешливым тоном.
— Я весьма сыт тем, что ты мне уже предоставил, — ответил он. Его голос был слишком глубоким для нормальности, что подтвердило мои подозрения.
— Я не припоминаю, чтобы я тебя кормил, Мал'горос. Это ведь ты, так? — спокойно спросил я.
— Меня здесь столько, сколько этот ничтожный сосуд может вместить, — сказал эмиссар, с отвращением указав на своё тело. — Я пришёл поблагодарить тебя за проделанную для меня работу.
Его тон злил меня, и пламя ярости прожглось сквозь винный угар:
— Я скорее отдам двух сестёр в бордель, чем сделаю что-то для тебя. Не думай меня разозлить неважно выдуманными оскорблениями. Ты уже проиграл.
Он засмеялся, и ответил:
— О, но ты правда работал на меня. Ты ведь понимаешь, как мы, по-твоему «тёмные боги», действуем? Мы не можем черпать силы напрямую у поклоняющихся нам людей, нужны жертвоприношения. Сегодня была принесена самая великая жертва в истории вашей жалкой расы.
Я скрыл своё смятение:
— Твои люди сами сделали выбор, когда решили служить тебе. Мне их не жаль.
— Некоторые из них — да. Остальных пришлось убедить, чтобы они вступили в армию, — сказал он, одарив меня широкой улыбкой.
— Мне без разницы, — ответил я.
— Неужели? — спросил он. — А что если я скажу тебе, что детей этих мужчин держали заложниками в моих храмах в Гододдине? — осведомился он. Может, это было вино, или шок, я не мог быть уверен, но комната поплыла от его слов.
— Если будешь продолжать свою атаку, то у тебя может и не остаться никаких последователей, — сказал я. Ничего получше я придумать не мог, мой разум всё ещё пришёл в равновесие.
— Глупец! Убей их всех, мне плевать. Моей целью никогда не было спасение вашего рода. Убьёшь людей, я убью детей — в любом случае я стану сильнее, — сказал он с растущей угрозой.
— Твои люди не будут следовать за тобой, если убьёшь заложников, — прямо заявил я.
— Потому-то я и убиваю лишь детей, принадлежавших тем, кто пал в бою. Сегодня я собрал двойной урожай, — ответил он тошнотворной ухмылкой.
Мне поплохело, но я не терял решимости:
— Если ты надеешься подточить мою решимость, то ты допускаешь печальную ошибку.
— Отнюдь, я здесь лишь для того, чтобы открыть тебе глаза. Я нахожу неудовлетворительным уничтожение невежественного противника. Я оказываю тебе честь. Никто из вашего рода не убивал стольких за день со времён твоего предка, Ти́риона, — самодовольно ответил он.
— Кого?
— Как же быстро смертные забывают. Тирион Иллэниэл был основателем твоего рода — человек, поднявший Элентирские Горы. Человек, уничтоживший мой народ и отправивший меня путём, который теперь привёл меня к тебе, его далёкому правнуку. Неужели ты думал, что происходишь от какого-то благородного рода? Этот человек был тысячекратным убийцей, он погубил почти стольких же из своего народа, как и из моего. Геноцид — это преступление, которое не остаётся без наказания.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил я.
На миг его глаза загорелись радостью:
— Чтобы лишить тебя последнего заблуждения. Считаешь себя героем? Ты не лучше простого головореза. Думаешь, что сражаешься для спасения невинных жизней? Ты их лишь забираешь. Думаешь, что я — безумный бог из забытого века? Ты прав, но я сражался тысячу лет и более, чтобы отомстить за убийство моего народа. Твой почитаемый предок уничтожил мир, установившийся между Ши'хар и человечеством. Он убил их всего лишь из гордости. Я рассказываю тебе это для того, чтобы ты понял, что ты не лучше его — чтобы в конце, когда отчаяние захлестнёт тебя, ты знал, что не сражаешься ни за что, а после твоей смерти я продолжу свою войну, пока все представители вашей никчёмной расы не исчезнут.
Пока он говорил, моё лицо побледнело — его слова обрушивались на меня, показывая мне глупость моих мечтаний. Я не мог принять правду сказанного им, ибо этим я уничтожил бы сам себя. Я силился найти логичный ответ, но ничего не придумал. Я спасся от необходимости отвечать, когда меч Пенелопы метнулся к нему, появившись будто из ниоткуда. Его магически улучшенное лезвие прошло через щит эмиссара, будто тот не существовал, и несколько секунд спустя его голова упала на пол, продолжая лыбиться на нас. Мы с Дорианом в шоке уставились на Пенни.
Она нагло уставилась на нас в ответ:
— Он слишком много болтал, — сказала она, и стала вытирать свой меч о мантию мертвеца.
Её небрежность разбила сжавшую моё сердце тьму, и я засмеялся. Однако Дориан не увидел в этом ничего смешного:
— Этот человек был здесь под белым флагом! Ты не можешь… ты не можешь так поступать!
Пенелопа улыбнулась ему:
— Ты просто завидуешь, что я первой до этого додумалась, — ответила она. Прежде чем Дориан смог ответить, в дверь постучали. Я встал, и открыл дверь, чтобы не слишком задумываться о словах эмиссара.
У входа стоял Марк, выглядевший как слуга, с подносом еды и несколькими кружками в руках.
— Я подумал, что ты, возможно, захочешь предложить нашему гостю что-н… — начал он, заглядывая мне через плечо. Было очевидно, что он лишь любопытствовал, поскольку я исключил его из переговоров. Его глаза округлились, когда он заметил на полу обезглавленный труп.
— Наш «гость» неважно себя чувствует, — без всякого выражения сказал я ему. — Но поскольку ты склонен играть в слугу, то, быть может, ты будешь достаточно мил, чтобы прибрать эту мерзость, — указал я на труп, и проскользнул мимо Марка.
Пенни подошла, и взяла одну из кружек эля:
— Ох, это очень мило с твоей стороны, Маркус, — сказала она, и последовала за мной по коридору.
Он немного посмотрел нам вслед, прежде чем вернуться со своим подносом на кухню, оставив Дориана стоять в главном зале одного. Дориан окинул тело мертвеца спокойным взглядом.
— Вот чёрт, — сказал он сам себе.
* * *
Несколько часов спустя я стоял во дворе замка, наблюдая за возвращением группы Сайхана. Он придержал свою лошадь рядом со мной, и посмотрел вниз.
— Ты славно потрудился, — сделал он мне комплимент. Я не был в восторге от такого рода похвалы.
— Как оно там? — спросил я.
— По моим прикидкам, они потеряли почти восемь человек из каждого десятка. Твоя магия была весьма эффективна. Мы поискали на дороге выживших, но большинство из них уже умерли к тому времени, когда мы их нашли, — сказал он мне.
— Вы смогли доехать до самого Арундэла?
