Глава 1
— Король в щекотливом положении — объяснила Роуз. — Ходят слухи, что Сэлиор и Карэнт вернулись, и церкви осмелели, теперь, когда… — позволила она словам повиснуть в воздухе, не договорив.
Графиня ди'Камерон находилась в раздражённом состоянии. Постоянные напоминания её подруги Роуз были ей не по нраву, и она устала от деликатности, которую та продолжала проявлять каждый раз, когда речь заходила о смерти Мордэкая.
— Теперь, когда Мордэкай мёртв, — сказала Пенни, завершив фразу вместо неё. — Просто скажи это, Роуз. Я устала от того, что все осторожничают, говоря об этом несчастье.
На миг гнев мелькнул во взгляде Роуз, но она подавила это чувство:
— Мне тоже нелегко, Пенни. Никто из нас на самом деле не знает, как дальше действовать в таких обстоятельствах.
— Мне плевать, насколько щекотлива эта ситуация, я выпущу кишки первому же напыщенному хлыщу, который хоть намекнёт на то, что мне следует снова выйти замуж! — рявкнула Пенни.
— Никто этого не предлагает, — поспешно ответила Роуз, пытаясь её успокоить. — Прошло лишь шесть месяцев, никто не осмелится. Я просто хочу, чтобы ты осознавала, что это должно случится, вероятно — через несколько дней после годовщины его смерти.
— Проклятые стервятники! — сплюнула Пенни, нисколько не пытаясь вести себя так, как подобает леди. — Кучка скучных мелких лордов, сидящих и ждущих, пока не пройдёт полный год, прежде чем начать попытки украсть его земли — меня тошнит от одной лишь мысли об этом.
Леди Роуз слегка побледнела при столь резких словах, хотя она полностью понимала, что Пенни чувствовала.
— Твой сын всё равно унаследует, но они будут требовать назначения кого-то с подобающими родословной и опытом в качестве управляющего ваших владений.
— Потому что я — женщина.
Роуз кивнула:
— Да — и ещё из-за того факта, что ты была рождена простолюдинкой.
— Мне всё равно. Я кастрирую первого же, кто это предложит, — угрожающей сказала Пенни. Её рука невольно легла на её меч, когда она это сказала. С тех пор, как умер Мордэкай, она стала носить оружие постоянно, вместе с зачарованной кольчугой, которую он для неё сделал.
— Тебе должно быть не всё равно! — настойчиво сказала Роуз. — Если ты зароешь голову в песок, и попытаешься это игнорировать, то результат тебе не понравится. Тебе нужно планировать наперёд, если ты хочешь извлечь наибольшую пользу из этой ситуации. Тебе нужно подумать о детях.
— Это никак не относится к детям, и полностью относится к жадности, — настаивала Пенни.
— Вот тут ты ошибаешься, — возразила Роуз. — Джеймс будет вынужден действовать, если ты не найдёшь своего собственного решения по прошествии года, или около того, — сказала она, имея ввиду Джеймса Ланкастера, короля Лосайона.
— Он не осмелится. Дженевив ему не позволит, — парировала Пенни.
Леди Роуз глубоко вздохнула:
— Королева понимает политическую ситуацию не хуже него, её личные чувства в расчёт приниматься не будут.
— Он же Король, Роуз. Они не смогут заставить меня выйти замуж, если он с ними не согласится.
— Теперь, когда Мордэкая не стало, четыре церкви возвращаются к власти. Джеймс уже непрочно сидит на троне. Сейчас он не может себе позволить упрямство, иначе Лорды взбунтуются. Вместо того, чтобы ухудшать ситуацию, прикрывая тебя, он захочет использовать тебя, чтобы упрочнить своё положение, — объяснила Роуз.
— Это совершенно отвратительно, — объявила Пенни. Король был дядей Мордэкая. Они с Мортом были близкими друзьями всей королевской семьи. — Я не могу поверить, что он попытается вот так мною воспользоваться.
Роуз вздохнула:
— Ты смотришь на это шиворот-навыворот. Эта ситуация для всех неудобная. Джеймс любит тебя, но обстоятельства вынудят его действовать. Тебе следует думать наперёд, найти способ помочь ему, и одновременно поставить своих детей в более выгодное положение.
Пенни закрыла глаза, и заскрипела зубами, пытаясь удержать вызванные гневом и фрустрацией слёзы. Взяв себя в руки, она ответила тихим голосом:
— Нам следует какое-то время поговорить о чём-нибудь другом.
Роуз сжала губы, чувствуя опасное настроение своей подруги. Она знала, что дальнейшее давление на Пенни не даст почти ничего хорошего.
— Как сегодня дела у близнецов? — спросила она. Разговор о детях часто был самым простым способом перевести беседу на более удобные темы.
Выпустив воздух, который она бессознательно удерживала в груди, Пенни слегка расслабилась:
— Похоже, что Мойра всё ещё справляется хорошо. Она плачет время от времени, но она смирилась с ситуацией. Мэттью… я не уверена, поймёт ли он когда-нибудь. Он продолжает настаивать на том, что его отец всё ещё жив.
— Это естественно — иметь желание отрицать нечто настолько ужасное, — сделала наблюдение Роуз, — но в конце концов ему придётся взглянуть правде в лицо.
— Он отказывается меня слушать, — добавила Пенни. — В последний раз, когда я пыталась объяснить это, он взвился и разозлился. Боюсь, что если буду продолжать настаивать, то это лишь отдалит его от меня ещё больше. Он не говорит об этом, но я знаю, что он полагает, будто я каким-то образом вынудила его отца уйти.
— Это чепуха, — объявила Роуз. — Даже в его возрасте у него должно быть достаточно ума, чтобы понять, что это просто неправда.
— Я в этом не уверена. Последнее, что он видел — это как я отталкивала Мордэкая прочь, прямо перед тем, как Дориан обнажил свой меч, чтобы защитить нас. Как ребёнку понять такое? — спросила Пенни.
— Возможно, если Дориан поговорит с ним, то это поможет, — предложила Роуз. — Возможно, к мужчине он лучше отзовётся, и он знает, что они с Мордэкаем были лучшими друзьями.
— Я думаю, что это было бы хорошей идеей. Уж вреда от этого определённо не будет, — согласилась Пенни.
— Он не хочет верить, что Папа мёртв, — неожиданно сказала Мойра из-за спины своей матери. Она вошла настолько тихо, что ни одна из двух женщин не заметила её присутствия.
Пенни развернулась, и притянула свою дочь поближе к себе:
— Тебе не следует подкрадываться к своей матери. Давно ты подслушиваешь?
Мойра потёрлась щекой о плечо Пенни:
— Только с того момента, когда ты сказала, что Мэттью думает, будто ты заставила Папу уйти, но я знаю, что это неправда. Моя другая мама рассказала мне, что случилось.
Это был первый раз, когда она вообще что-то сказала про Мойру Сэнтир. Древний отголосок её матери появился во время последней битвы Мордэкая, и защитил их от лидера шиггрэс. Насколько Пенни знала, каменная леди не была способна говорить. Она молчала в течение всех событий, пока наконец не вернулась в землю, не оставив ни следа своего присутствия.
