Камень был полуночно-синего цвета, настолько тёмного, что казался почти чёрным, если только на него не падал ярчайший солнечный свет. Весил он почти десять фунтов, и по размеру приближался к голове взрослого человека. В моём магическом взоре он гудел от скрытой силы, ожидая руку той, которая раскроет его потенциал, ожидая ту, кого я избрал.
Ариадна посмотрела на меня с удивлением и, хоть и умело это скрывала, с лёгкой опаской. Она изящно шагнула вперёд, и без колебаний приняла камень:
— Твой дар необычен, Лорд Камерон, но мы примем его с благодарностью от имени народа Лосайона, — сказала она, и обозначила жестом одного из лакеев, указывая, что ему следует выйти вперёд, и взять для неё камень.
Я тихо прошептал, позаботившись, чтобы она меня слышала:
— Я знаю, что это — шок, но тебе просто придётся мне довериться. Только ты можешь принять этот дар. Его не сможет взять никто кроме тебя.
Королева пододвинулась ближе, и ответила тем же:
— Ты спятил? Нельзя вдруг брать, и устраивать такой сюрприз посреди официальной церемонии. Надо было предупредить меня.
— Доверься мне, — тихо повторил я. — Положи ладонь на яйцо, и заяви, что принимаешь его от имени рода Ланкастер, — проинструктировал её я. Мне хотелось сказать больше, но времени не хватало, и вся толпа смотрела на нас. Я планировал подождать, и дать ей камень наедине, поскольку не ожидал, что мне позволят сделать дар прилюдно. Вытащить его в конце моей речи было спонтанным порывом.
— Маркус бы посоветовал тебе согласиться, — добавил я.
Ариадна моргнула, и посмотрела прямо на меня. На миг прошлое отступило, и мы снова были детьми. Я улыбнулся ей, и она, моргнув, протянула руку, поверив, что самый близкий друг её старшего брата её не предаст. Кладя ладонь на твёрдую поверхность, она громко произнесла:
— От имени Дома Ланкастер, я принимаю твой дар.
Когда её рука коснулась камня, послышался звук, ярки и сияющий, как если бы ударили в серебряный колокол. Ариадна застыла в шоке, когда сила коснулась её внутреннего источника, на всю жизнь связывая себя с ней. В воздухе вокруг неё появился призрачный образ в форме дракона, но быстро сжался вокруг неё, и почти сразу же исчез.
— Ка́руин, — внезапно сказала Ариадна, — его зовут Каруин.
— Дракон вылупится через десять дней, — сказал я ей. — Он будет служить вам всю вашу жизнь, а когда ваши дни истекут, он тоже умрёт, но не навсегда. Подобно легендарному фениксу, этот дракон вернётся в яйцо, ожидая касания вашего наследника, чтобы снова родится как новое существо. Заботьтесь о нём хорошо.
Ариадна взяла яйцо обеими руками, пошатнувшись, когда отступила назад. Двое её лакеев поспешили вперёд, чтобы помочь ей удержать равновесие, но я заметил, что яйцо она продолжала прижимать к себе. Узы уже укоренились, и она не могла вынести мысли о том, чтобы его касался кто-то другой. Она бросила на меня стремительный взгляд:
— Что со мной не так? Всё кажется другим — сказала она с лёгкой ноткой паники в голосе.
— Не волнуйтесь, — сказал я ей. — Узы с Каруниом влияют на ваше тело и ощущения примерно так же, как узы с землёй, которыми обладали Рыцари Камня. Однако в отличие от тех уз, эти лишены тех же недостатков. Через несколько дней вы привыкнете, — объяснил я, и отвернулся, что было непростительным нарушением этикета при общении с особами королевской крови, но я в эти дни не особо волновался о правилах.
— Подожди, — приказала она. — Я не знаю ничего про уход за драконом. Я думала, они не существуют, за исключением Гарэса.
— Теперь существуют, — сказал я ей. — Нужды Каруина будут невелики, и если ему чего-то будет не хватать, вы узнаете, — постучал я по своей голове, обозначая способность дракона говорить напрямую с её разумом. При этом я продолжал идти прочь вместе с Пенни. Мы прошли через дворян, и направились в толпу. Люди расступались перед нами, боясь моей близости.
Я подозревал, что Королева подумывала приказать мне вернуться, но она, наверное, раздумала это делать. Никто не пытался препятствовать нашему уходу, и мы ленивой походкой направились к нашему городскому дому.
— Весьма импровизированный способ предлагать подарок, — сделала наблюдение Пенни, пока мы шли по улице.
Я улыбнулся:
— Я собирался преподнести его ей наедине, поскольку мне не собирались давать слово. Но когда Роуз меня вызвала, я просто поддался порыву.
— Ты почти ничего ей не объяснил.
— Дракон скажет ей всё, что ей нужно знать. Через несколько дней пошлю письмо. Я просто не мог больше оставаться там. Эта толпа… — недоговорил я.
— Тебя это всё ещё беспокоит, так ведь? — спросила она.
Я кивнул, мне было неудобно даже обсуждать это. Мою спину покалывало от воспоминаний о наказании плетью, но на самом деле не по себе мне было от стыда.
— Ты дал им больше, чем они заслуживают, — гневно сказала Пенни. — Это они тебе должны, а не ты — им.
За это я её и любил. Пенни готова была до конца света стоять на моей стороне, но я всё равно не был согласен. Я знал, что не был безвинен. Я сжал её руку, но промолчал, не став спорить.
Мы прошли ещё немного, прежде чем она снова нарушила молчание:
— Ты всё ещё не спросил меня насчёт украшений в моих волосах. Уверена, ты их заметил.
Они светились от мощных чар, и она надела их уже во второй раз.
— Я решил, что ты расскажешь, когда будешь готова.
— Мог бы хоть притвориться, что тебе любопытно, — посетовала она, а затем сжала металлические цилиндры на концах обоих своих кос. Потянув, она высвободила их, вытягивая вместе с ними металлические шнуры. Покидая её волосы, металл выпрямился, а цилиндры стали рукоятками для двух странных, похожих на палки орудий, каждое из которых было чуть длиннее двух футов.
— Они выглядят довольно опасными, — сказал я, замечая мерцание магии, покрывавшей каждое из металлических орудий.
— Так и есть, — согласилась она, продемонстрировав это ударом по фонарному столбу, мимо которого мы проходили.
Она задела его лишь кончиком, но тот с практически непринуждённой лёгкостью прорубил в древесине неглубокую канавку.
— Элэйн придумала их, чтобы у меня было что-то незаметное, чтобы взять на твой суд, но должна признать, что у них есть один крупный недостаток.
— Какой?
Она указала на свои волосы, распущенные и волнистые после распускания кос:
— Ножен нет, а заплетать обратно волосы — это долго.
Я засмеялся, и наклонился, чтобы поцеловать её. Теперь, когда мы были одни, мир казался более ярким, и я с нетерпением ожидал, как увижу наших детей, когда мы вернёмся в Камерон.
Эпилог
Годы спокойно текли, накатывая из будущего, проходя через настоящее, и плавно уплывая в прошлое без той турбулентности, которая была отличительной чертой моей жизни с тех пор, как я только узнал о своих магических способностях. И я по ней совсем не тосковал. Приключения — по крайней мере, такие, какими я их познал — были просто вежливой формулировкой для слов «кто-то умрёт».
