Мой новый слуга с жалостью посмотрел на меня:
— Вам нравится то, чем вы стали? Вы мертвы. В вас нет истинной жизни, нет чувств, нет страсти… нет даже радости или печали, но умереть вы тоже не можете. Нет конца, нет надежды. Вы будете продолжать существовать в таком виде целую вечность, как пародия на жизнь. Любое ваше удовольствие будет мимолётным, украденным у рабов, которых вы когда-то защищали, — сказал Карэнт, и на время умолк, чтобы позволить своим словам быть полностью осмысленными, прежде чем снова повторить свой вопрос: — Вам нравится то, чем вы стали?
«Ну, с такой точки зрения». Я всё же отказывался признавать, что я могу опуститься до уровня Карэнта и подобных ему магических конструктов. Между нами всё ещё была одна большая разница: я был человеком, по крайней мере — изначально. Он был создан как искусственный разум. Однако сущность его доводов была верна, мне не нравилось то, чем я стал, и я также сочувствовал его положению.
— Я не согласен с твоими прошлыми действиями, но я могу понять твою боль. Когда всё закончится, я тебя развоплощу, — сказал я ему.
Карэнт засмеялся:
— Ваш предок сказал то же самое. Он умер прежде, чем смог сдержать своё обещание. На вас у меня надежды ещё меньше.
— Я не могу умереть, — напомнил я ему.
— Это действительно так, — согласился Карэнт, — но Мал'горос всё равно может вас погубить. Ваши намерения для меня — меньше, чем ничто. Если вы меня не развоплотите, то я останусь без господина, и свою свободу я использую, чтобы целую вечность причинять страдания вашим людям.
Я зыркнул на него, но мне почти нечем было ему пригрозить. Он уже был под моим контролем.
— Возьми это письмо, и оставь его под дверью Леди Элиз Торнбер. Позаботься о том, чтобы она его нашла. Когда сделаешь это, я хочу, чтобы ты собрал для меня сведения в столице.
— Как пожелаете, милорд, — с раболепным поклоном ответил он. — Какого рода сведения вы ищете?
— Послушай, что говорится на советах Короля. Я хочу знать состояние дел в Лосайоне. Посмотри, сможешь ли ты выяснить что-то и насчёт Мал'гороса. Я хотел бы знать, чем он занимался, пока я был в отлучке, — коротко ответил я.
— Если я к нему приближусь, то слуги у вас больше не будет, — проинформировал он меня.
— Он не может тебя уничтожить, — напомнил я.
— Он может поглотить всю имеющуюся у меня силу, и заточить то, что от меня останется. Я перестану быть полезным.
— Избегай контактов, — сказал я ему. — Я вернусь в Албамарл в течение пары дней. Найди меня, и доложи о тех новостях, которые к тому времени соберёшь.
— Хорошо, тогда я откланиваюсь, милорд, — поклонился Карэнт, и направился к двери. Однако прежде чем пройти её, он приложил ладонь к стене: — Что вы сделаете с… — оставил он вопрос недосказанным.
— С силой, которую я извлёк из тебя? — сказал я, проясняя его вопрос.
— Да.
Я вздохнул:
— Наверное, я возьму с собой связующее звено, чтобы я мог черпать из неё силу по мере надобности.
— Это кажется неэффективным, — заметил он.
— Что ты имеешь ввиду?
— Вы теперь — бессмертный локус. Вы можете содержать в себе неограниченное количество, — объяснил он.
Это стало для меня новостью. Я уже держал в себе значительное количество эйсара животных и растений, которых я убил, не говоря уже о моих встречах с Мёртл, но я не особо думал в направлении того, был ли этому предел.
— Я на самом деле не рассматривал это в таком свете, — признался я.
— Вам придётся научиться перестать думать как человек. Это вас ограничивает.
— Ценю твой мудрый совет, — с сарказмом сказал я. — А теперь иди.
Когда он ушёл, я вышел обратно из комнаты, и нашёл ключевую руну для чар, пленивших Карэнта. Ключевая руна была связующим звеном, зачарованным кристаллом, который мог позволить мне черпать и использовать силу, хранившуюся в Камере Железного Сердца. Изначально я планировал просто оставить его себе, используя эту силу лишь по мере необходимости, но теперь я задумался, не следует ли мне попытаться сделать то, на что намекнул Карэнт. «Я могу попытаться впитать эту силу, держа её в себе».
Для нормального мага было самоубийством зачерпнуть и попытаться удержать такой объём силы. Даже десятая её часть была бесспорно смертельна. Даже для могущественных магов, к числу которых я принадлежал, любое количество свыше нескольких процентов от общей ёмкости неминуемо вызывало перманентное выгорание. Карэнт и ему подобные были созданы как чисто магические существа, как нечто лишь немногим большее, чем покорные разумы со способностью удерживать и использовать эйсар. Теперь, когда я невольно стал немёртвым чудовищем, я, по сути, стал таким же, как они, за исключением того, что у меня всё ещё было физическое тело.
Смогу ли я удержать такой объём? Смогу ли я его контролировать?
«Есть лишь один способ это узнать».
Я приложил ладонь к ключевой руне, и начал втягивать.
Глава 9
— Ты слишком напряжён, — сказала Роуз, используя свой самый увещевающий голос.
— Да как можно расслабиться, когда кто-то всё время стоит над душой, и говорит, что я напряжён? — с несколько чрезмерным нажимом ответил Дориан.
Роуз проглотила гневный ответ, и вместо этого убрала ладони с его плеч. Она редко выходила из себя, но этого жеста было достаточно, чтобы передать её чувства.
Дориан поймал её руку прежде, чем она успела отойти:
— Прости. Ты права.
— Сильный стресс сейчас не только у тебя, — напомнила она ему.
— Я знаю, — согласился он. — Мне просто не нравится, какой оборот дела приняли после смерти Морта.
— Какие дела? Возрождение четырёх церквей, или давление Совета Лордов на Короля? — спросила она.
— И то, и другое, но особенно — новые «чудеса», которые присваивают себе церкви. Мы точно знаем, что Сэлиор всё ещё запечатан в тот магический камень Морта, а Карэнт — в Камере Железного Сердца. Так как они могу являться, и отдавать приказы своим последователям? — сказал он, повторяя некоторые из услышанных ими новостей.
Роуз кивнула:
— Ты уже знаешь мою теорию.
— Что один из других богов вмешался, выдавая себя за них?
— Угу, — ответила она.
Он внимательно посмотрел ей в лицо. Дориану повезло жениться на одной из самых умных женщин в королевстве… одной из самых умных в королевстве вообще, женщин или мужчин. За годы он научился доверять её догадкам.
— Однако кое-чего всё ещё не хватает — мотив кажется бессмысленным. Если один из других богов хотел расширить свою власть, то им следовало бы использовать своё собственное имя, чтобы перетянуть на себя последователей.
