На меня упала тень, за которой последовал порыв ветра, когда дракон опустился, приземлившись передо мной. Гарэс Гэйлин долгую минуту глазел на меня, прежде чем произнёс:
— И что ты наделал на этот раз?
— Я поговорил с одним из Сияющих Богов. Сделал ему предложение, от которого он не мог отказаться, — загадочно сказал я.
— И он забрался к тебе в этот латный доспех? — спросил он. Выражения морды у дракона были ограничены, но если бы он использовал человеческое лицо, то одна из его бровей наверняка поднялась бы.
Я осклабился:
— Ни за что. Внутри этой штуки — только я. То, что осталось от бога, я послал выполнить моё поручение.
— Не могу решить, повысились или понизились твои шансы, — ответил дракон. — Ты водишь плохую компанию.
— Боги и драконы?
— Последние не компенсируют твою близость к первым, — ответил Гарэс.
«Кто мог бы вообразить, что дракону нравится обмениваться колкостями?» — подумал я.
— Довольно, — сказал я, бросая эту тему. — Мне нужен транспорт… и совет.
— Скажи, куда ты хочешь попасть, и я тебя отвезу. Моим тебе советом будет вернуть мою эйстрайлин по прибытии, — мгновенно ответил он.
Я зыркнул на него:
— Я ещё не готов отказаться от твоих услуг, — сказал я, забрался на его согнутую переднюю лапу, и уселся у основания его шеи, чуть впереди его плеч и массивных крыльев.
— Твоя сила сейчас настолько велика, что, по-моему, друзья для тебя ценнее слуг, — сделал наблюдение дракон, бывший когда-то человеком. Не дожидаясь приказов, он взмыл в воздух, набирая высоту мощными взмахами крыльев. Он сразу же направился на юг, хотя я ещё не назвал ему место назначения.
Теперь, когда мы летели, стремительный поток ветра заглушал слова, поэтому я послал свои мысли дракону напрямую:
— «Так мне следует поверить, что ты желаешь быть моим другом?» — спросил я с саркастичной ментальной интонацией.
— «Это маловероятно», — отозвался он. «Я имел ввиду твою нынешнюю тактику вообще. В последнее время большая часть твоих действий заключалась в принуждении к повиновению — сначала со мной, а теперь и с богами. Между тем, ты бросил своих друзей и семью».
Мне не понравился осуждающий поворот его наблюдений:
— «Я их не бросал, это они меня бросили. Я всё ещё пытаюсь их защитить».
— «Семантика», — не согласился Гарэс. — «Ты так и не дал им возможности сделать осведомлённый выбор».
— «Они выбрали то же, что и я выбрал бы», — горько подумал я в ответ. «Я мёртв. Я — чудовище».
— «Я в этом не совсем уверен», — подумал дракон.
— «Насчёт того, что я мёртв, или того, что я — чудовище?»
— «Насчёт мёртвости; сомнений в том, что ты стал чудовищем, у меня нет», — сухо ответил он.
— «Тогда нет практически никакой разницы, жив я или нет».
— «Не знаю», — сказал дракон, — «быть чудовищем не так уж и плохо. Думаю, быть живым мне не хватало бы больше».
* * *
— «Хорошо. Опустись здесь ненадолго», — приказал я.
Мы летели в течение пары часов, направляясь обратно к Албамарлу, когда я заметил изолированный домик. Мои эмоции всё ещё функционировали, хоть и на гораздо более низком уровне, чем когда я был жив, но я не хотел позволять им падать ниже предела, который я считал безопасным. Я решил насытиться, пока деградация не зашла слишком далеко.
— Зачем мы здесь? — вслух спросил Гарэс.
Судя по всему, он предпочитал использовать свой голос, когда ветер больше не представлял из себя проблемы.
— Мне нужно насытиться, — прямо ответил я.
— В тебя и так уже набито столько эйсара, сколько бывает у бога. Ты что, настолько жаден, что должен забирать даже крошечное количество, которое есть у этих людей?» — спросил он меня.
Я сделал свой шлем проницаемым для эйсара, чтобы мой магический взор мог нормально функционировать. Как и намекали слова Гарэса, в находившемся поблизости доме было несколько человек — пятеро, если быть точным. Учитывая их относительный возраст и пол, это, судя по всему, были двое родителей, и их трое детей.
— Для меня на самом деле имеет значение не количество, — сказал я ему, а затем объяснил, что я выяснил насчёт моего состояния и того, как на него влияет человеческий эйсар.
Гарэс, похоже, достаточно спокойно принял мои слова:
— Ты определённо стал чудовищем, — заявил дракон.
— Твоя поразительная ясность и сжатый анализ никогда не перестают меня поражать, — шутливо ответил я.
Гарэс фыркнул:
— Мне плевать, ценишь ли ты моё мнение, просто не трогай детей.
— Что?
— Я говорил не шёпотом, — спокойно сказал дракон.
Каждый раз, когда я думал, что хорошо понимаю драконичного архимага, он меня удивляет.
— Это что, была угроза?
— Со взрослыми делай что хочешь, но если ты желаешь продолжать пользоваться моей помощью, то детёнышей не трогай, — повторил он.
А если подумать, он ведь также настаивал, чтобы я оставил своего сына, когда я только очнулся после своей трансформации. У этого дракона что, слабость к детям? Я вытащил из мешочка статуэтку:
— Твоя эйстрайлин всё ещё у меня. Ты задумывался о последствиях спора со мной?
— У меня есть ограничения. Есть вещи, цену которых не покрывает твоя угроза моей эйстрайлин, — осуждающе сказал дракон.
— Я думал, тебе плевать на людей, — заявил я, но эта фраза имела скорее форму вопроса.
Он отвернул прочь свою чешуйчатую голову:
— Иди. Питайся. Только помни о том, какие у твоих решений будут последствия, — сказал он, и его поза ясно давала понять, что разговор был окончен.
Я покачал головой, и направился к дому. «Я и не собирался причинять вред детям, но его внезапное покровительство — это интересно», — подумал я про себя. Запустив руку в один из своих мешочков, я вынул алмазные кубики. «Пожалуй, сейчас и попробую их, на чём-то поменьше».
Я потратил несколько минут на их установку, передвигаясь с места на место вокруг здания, но как только я всё устроил, сработали они безупречно. Количество силы, требовавшееся для активации кубиков, было довольно большим, даже для такого маленького объёма, какой занимал этот домик, но я мог вернуть силу обратно после того, как закончу пользоваться этими чарами.
Как и планировалось, чары обездвижили всех в внутри, в то время как я по-прежнему мог передвигаться свободно. Я вытянул много силы из мужчины, но меньше, чем из Мёртл. Я надеялся, что его семья сможет обойтись без него в течение нескольких дней, пока он восполняет силы. Остановиться было трудно, но поскольку я начал с чётким планом и с твёрдым убеждением в том, что я никого не убью, сделать это было проще, чем в прошлый раз.
