— Почему ты это сделала?
«Ну хоть кто-то со мной согласен», — подумал я про себя.
Глава 12
Мои глаза открылись, открыв мне сцену, которой позавидовали бы многие мужчины. Я был в каменном саркофаге, в объятьях потрясающе прекрасной женщины. Хоть большую часть её мягких черт я не мог ощутить, поскольку она хоть и была одета в тонкое платье, моё собственное тело было заключено в сталь. Я знал её имя, Лираллианта, и хотя унаследованные мной воспоминания о ней были любящими, мои личные чувства теперь сильно отличались.
— Почему ты это сделала? — спросил я, не в силах как-то получше выразить своё смятение.
Она потянулась, и грациозно встала из каменного ящика. Она ответила мне на своём собственном языке, хотя я её понял:
— Вопросы задавать буду я. Как долго я спала?
Меня взяли силой, скрутили, и вернули в моё мёртвое тело. Вместо мирной смерти я был воскрешён, на этот раз не по своей воле. Я всё ещё был чудовищем, и ненавидел её за это:
— Это так ты меня благодаришь? Кто-то наконец освобождает тебя после всех этих лет, и первым делом ты лишаешь его положенной ему смерти, и засыпаешь вопросами? Некромантия запрещена, — заявил я. Заклинательное плетение, которое она использовала на мне, подобное тому, что создал Тиллмэйриас, и тому, что создало их Тёмных Богов, уже давно было строго запрещено Ши'Хар.
Она произнесла несколько резких слов, и по мне прошло странное ощущение. Затем она снова спросила:
— Как долго я спала?
— Примерно две тысячи лет, плюс-минус несколько десятилетий. Точного счёта у меня нет, — сказал я настолько правдиво, насколько знал. Другого выбора у меня не было. «Сукинадочь!» — молча выругался я, когда осознал, что она принудила меня к повиновению. Моя ситуация была похожа на ту, в которой находился Карэнт.
— Где мой Киа́нти? — сказала она, продолжая допрос. Использованное ею слово по значению ближе всего было к слову «супруг», или, в её случае — «муж». Она искала своего партнёра.
Воспоминания пронеслись через мой разум, хотел я этого или нет. Открыв рот, я ответил:
— На другой стороне моря, за тем местом, что ныне зовётся Залив Гарулона. Он укоренился в месте, которое теперь является островом, безымянным, потерянным для знаний рода людского, — сказал я, ткнув на запад, показывая направление. Удовлетворив её принуждение, я расслабился на миг, и затем добавил: — Ты всегда такая стерва, когда просыпаешься, или это просто из-за того, что тебе уже две тысячи лет?
Её губы шевельнулись в улыбке:
— Ты злишься на меня?
Мои глаза сузились:
— Верно, чёрт побери, я в ярости!
— Тогда зачем ты разбудил меня, и почему от тебя несёт магией Тиллмэйриаса? — спокойно ответила она.
Это была долгая история, но я постарался просуммировать её, не упустив никаких важных подробностей. Её принуждение не оставляло мне выбора. Я объяснил современные события насколько хорошо, насколько мог, охватив свою борьбу с Сияющими Богами, возвращение Тиллмэйриаса, и его окончательное поражение, когда я украл у него заклинательное плетение, закреплявшее его дух в мире живых.
Пока я рассказывал, я был несколько раз вынужден остановиться, и описать некоторые события, случившиеся за последнюю тысячу лет, или около того, в частности — войну с Балинтором, и разрушения, создавшие Залив Гарулона. Лираллианта терпеливо слушала мою лекцию, порой останавливая меня, чтобы задавать уместные вопросы или узнать дополнительные подробности, когда те требовались ей. Она никогда не просила меня ничего повторить, и быстро стало ясно, что её острый ум сохранял всё, что она слышала. В её взгляде я видел, как двигались её мысли, и я подозревал, что она обладала недоступным мне пониманием некоторых пересказанных мною событий.
— Осмотрев тебя, я осознал, что единственным способом снять заклинательное плетение Тиллмэйриаса, чтобы освободить тебя от чар стазиса — пожертвовать собой прежде, чем я смогу достичь остальные мои цели, но я посчитал, что ты была единственной надеждой остановить Мал'гороса, — сказал я, заканчивая своё изложение.
— Однако же ты зол на меня за то, что я воссоздала магию, не дающую тебе умереть, — сделала наблюдение она. — Твои цели и эмоции не совсем совпадают друг с другом.
Я вздохнул:
— Надежда покончить с моим несчастным положением была для меня облегчением. Я готов сбросить с себя свою ношу. Мне почти нечего больше дать моей семье, кроме боли.
— Твоей семье?
Выражение на её лице свидетельствовало о комбинации юмора и печали. Я знал, что она не забыла моё краткое изложение событий, поэтому её вопрос показался мне практически бессмысленным:
— Учитывая уже наложенное тобой на меня заклинание принуждения, я начинаю подозревать, что ты почти нисколько не сопереживаешь моему положению.
По её телу пробежала безмолвная дрожь, и её лицо исказилось от внезапной боли. Через несколько секунд то, что вызывало у неё дискомфорт, прошло, и она расслабилась, разжав кулаки.
— Я сочувствую вашему роду больше, чем ты осознаёшь, и теперь, услышав твой рассказ, я понимаю, что я в значительном долгу у Мордэкая Иллэниэла и его семьи.
Хотя язык её тела был странным, меня больше озаботили её слова:
— Что значит — его семьи?
Её тело на миг напряглось, прежде чем она ответила:
— Ты сказал мне, что не мог войти в это жилище через нормальную дверь из-за магической защиты. Ты мог это делать до твоего преображения, но теперь она тебя больше не узнаёт. Ты думал о том, что из этого следует?
Я внимательно наблюдал за ней. У неё, похоже, были какие-то мышечные спазмы.
— Я предположил, что моя трансформация сделала меня неузнаваемым для идентификационных чар, — ответил я. Секунду спустя я добавил: — Ты в порядке?
— Вообще-то нет, — ответила она, — но в этом нет ничего неожиданного. Мне скоро нужно будет вернуться в стазис. Ты сможешь воссоздать эти чары?
— Если потребуется — конечно смогу. Что с тобой не так? Нам всё ещё нужна твоя помощь в борьбе с Мал'горосом, или хотя бы твои знания. Я не восстановлю чары, пока ты хотя бы не скажешь мне, как его контролировать, — настоял я.
— Ты надменен, но ты сделаешь в точности то, что я прикажу, — парировала она со вспышкой гнева во взгляде. — Ты получишь желаемые тобой знания лишь после того, как мои приказы будут выполнены, и я воссоединюсь с моим Кианти. Лишь после этого мы поможем тебе остановить Мал'гороса.
Пока она говорила, я заметил кое-что в её стопах — ногти на пальцах её ног казались слишком длинными, или, быть может, длинными были сами пальцы. Она закрыла глаза, и пальцы её рук начала описывать изящные окружности, создавая из её магии что-то напоминавшее зелёную птичку. Когда она закончила, создание дважды облетело её, прежде чем метнуться в сторону открытой двери в комнату. Когда оно исчезло, Лираллианта начала забираться обратно в каменный саркофаг.
