«Это ещё что за чертовщина?». Я был поражён её необузданным потенциалом, даже когда клинки начали рубить стены вокруг неё, уничтожая каменную кладку и ударяясь о мою броню. К сожалению, её недостаточная искусность показала себя, когда один из клинков задел её брата, глубоко врезавшись ему в бок и отбросив его к одной из стен. Кровь брызнула во все стороны.
Время будто остановилось, пока я смотрел, как он оседает, сильно кровоточа. Не в силах пробить её щит, я сделал единственное, что я знал, и, подняв свой меч, направил с помощью него порыв ветра, отбросив Мойру обратно к двери. Прежде чем она смогла прийти в себя, я подбежал к Мэттью, и приставил свой меч к его горлу.
— Не двигайся, или я убью мальчишку! — крикнул я, резко остановив её приготовления к новой атаке на меня.
Все взгляды сошлись на мне — и скованных воинов, и, в особенности, Пенни и Мойры. Я видел, как мысли Мойры понеслись вскачь, пока она пыталась найти решение, которое спасло бы её брата, но времени на это я ей не дал. Неуклюже работая пальцами, я вытащил из мешочка зачарованные защитные камни, и, произнеся слово, послал их окружить меня, Сэра Игана, и моего умирающего сына.
Сняв перчатки, я быстро вынул ключ, связывавший меня с Камерой Железного Сердца, и наскоро установил перемычку между ним и моими защитными камнями. Создание такой перемычки без предварительных приготовлений было рискованным делом, но мои знания и многолетняя практика были достаточными, чтобы справиться с этой задачей. Мойра уже начала молотить по моему зачарованному щиту, и без дополнительной силы тот не продержался бы под её ударами. Как только перемычка была готова, я вздохнул с облегчением — теперь прервать меня мог разве что кто-то из богов.
Теперь я обратил своё внимание на Мэттью. Его рана была серьёзной, и мои чувства поведали мне, что он умрёт в течение нескольких минут, если я его не исцелю. Основной проблемой был мой чрезвычайно низкий уровень эйсара. Коснувшись его сейчас, я, наверное, невольно выпил бы его жизнь одновременно с починкой его тела. Связь с Камерой Железного Сердца уже была, по сути, занята, но у меня поблизости был другой источник — Сэр Иган.
Во взгляде Игана сквозило отчаяние, пока он беспомощно наблюдал, как я снимаю его перчатку, обнажая его руку.
— Я хочу, чтобы ты зачерпнул силы земли. Это поможет компенсировать то, что я заберу у тебя, — сказал я ему, но не стал дожидаться того, чтобы узнать, понял ли он. Взяв его за руку, я начал усиленно вытягивать из него эйсар.
Огонь свежей человеческой жизни бушевал во мне, пока я черпал из Игана, посылая в меня мощный водопад эмоций, и к нему была примешана древняя сила, глубокая сила земли. Я тянул из него, пока не стал бояться за его жизнь, заливая в себя весь эйсар, которым он мог пожертвовать, прежде чем отпустить его руку. Выпустить его было нелегко, но меня ждало нечто более важное.
Рана моего сына была несложной, и залечивание кожи и мышц всегда легко мне давалось. Однако сегодняшний случай был иным. Мне приходилось крепко держать в узде поток эйсара, чтобы не выпить его жизнь, пока я латал кровеносные сосуды и соединял ткани. Это дополнительное осложнение, в совокупности с неуклюжестью из-за носимой мною брони, усложняли мою задачу. Не помогал и тот факт, что Мойра, похоже, думала, будто я убиваю её брата.
Зачарованный щит вибрировал от её неистовых атак, но я не осмеливался отрывать взгляд от Мэттью, пока не закончил закрывать его рану. Я тщательно позаботился о том, чтобы все кровеносные сосуды были правильным образом соединены, и что кожа и остальные ткани были совмещены верно. Неряшливая работа оставила бы шрамы, которые позже помешали бы ему свободно двигаться.
Когда я наконец закончил и поднял взгляд, лицо Мойры шокировало меня. Её кожа покраснела, а глаза опухли от слёз отчаяния. В какой-то момент она освободила Сайхана и свою мать. Пенни стояла, положив ладонь Мойре на плечо, будто успокаивая её, но напряжение в её взгляде заставило меня внутренне содрогнуться.
— Ты не можешь вечно прятаться под своим панцирем, — сказала она сухим голосом, от которого у меня по спине пробежал холодок. — Рано или поздно ты выйдешь, и когда это случится, я разорву тебя на куски.
Мойра на миг отвела взгляд:
— Дракон приближается.
— Мы не можем позволить этому существу забрать его, — ответила Пенни.
Было ясно, что они не могли видеть, что именно я делал, и они предположили худшее. Я уставился на них обеих, пытаясь решить, как лучше договориться о мирном разрешении ситуации. Гарэс приближался, но выбраться из-за моего щита и добраться до дракона будет проблематично. Пока я смотрел, глаза Мойры остекленели, будто она сосредоточилась на чём-то далёком. До меня едва слышно донёсся её голос, достигающий места, которого я больше не мог коснуться:
— «Мама, помоги мне. Ты мне нужна».
Она звала Мойру Сэнтир.
Каменный пол под их стопами поплыл, будто был жидким, вспучиваясь вверх, образуя тело Каменной Леди, Мойры Сэнтир… матери моей приёмной дочери. Своим магическим взором я видел, как колебался её эйсар. Его у неё почти не осталось, и даже манифестация могла стоить ей слишком дорого, но она всё равно явилась, ответив на зов своей дочери.
Я снова надел перчатки, и взял на руки бесчувственное тело моего сына. Мне нужно было какое-то преимущество в переговорах. С моей женой и дочкой против меня, у меня не было надежды сбежать. Гарэс не мог забраться внутрь, и я был слишком слаб, чтобы вырваться наружу силой.
— Мальчик всё ещё жив, — объявил я своим глубоким искусственным голосом.
— Чего ты хочешь… — быстро сказала Пенни, прежде чем добавить: — …и кто ты такой? — задала она вопрос. На её лице был написан её невысказанный страх. У неё уже были подозрения относительно моей личности. Я слишком поздно осознал, что забыл вернуть иллюзию, скрывавшую герб Камерона, украшавший мой нагрудник.
Поскольку я был закрыт с головы до ног в зачарованную броню, она никак не могла видеть черты моего лица, когда я ответил:
— Я — Брэксус, созданный служить Мордэкаю Иллэниэлу. Я ищу лишь возможности убрать тело этой Ши'Хар согласно его приказаниям.
Мне мгновенно стало ясно, что моей жене не понравилось ничего из только что сказанного. Она гневно нахмурилась:
— Мой муж мёртв. Как ты можешь утверждать, что получаешь его приказы? Почему ты носишь его броню?
— Он создал меня перед своей смертью, чтобы убедиться в том, что его желания будут выполнены, если он погибнет слишком рано, — сымпровизировал я. Шлем в этом помогал. Пенни слишком хорошо меня знала, и если бы она могла видеть моё лицо, то легко бы уловила мою ложь. «Конечно, если бы у меня не было шлема, то она своими глазами могла бы увидеть, кто я».
Глаза Пенни сузились:
— Это не объясняет то, почему ты носишь его броню.
— Я и есть броня.
— Ты совсем недавно снимал перчатку, — парировала она.
