Пока он концентрировался, разводя увенчанные клешнями руки в стороны и подальше от своего тела, две другие руки метнулись вперёд, вскрывая броню, покрывавшую его грудь и живот, рвя кольчугу почти так же легко, будто та была кожаной. Дориана пронзила боль, когда шипы вонзились ему в живот. «Рано или поздно это должно было произойти», — сказал голос у него в подсознании, но остальные его мысли не обратили на это внимания.
С вызывающим рёвом боли, Дориан Торнбер упёрся сапогом чудовищу в грудь, и толкнул, напрягая свои мощные плечи. Тварь закричала, и рыцарь оторвал две её руки от её тела. Оставшиеся руки снова нанесли удар по нему, сбив его вбок, но он снова встал, и набросился на существо, пока то не пришло в себя. Дориан знал, что должен был прикончить тварь, пока его собственная сила не подведёт его.
Забыв о своём мече, он боролся с тварью голыми руками, оторвав две оставшиеся передние конечности, прежде чем приняться за ноги. Подобно обезумевшему ребёнку, он раздирал существо на части, одну конечность за другой, пока от того не осталось лишь дёргающееся тело. Более не будучи способным сделать что-то одними лишь руками, он потратил немного времени, чтобы вытащить свой меч из руки, из которой тот всё ещё торчал. С его помощью Дориан перерубил каждую руку и ногу как минимум на три части, а потом перерубил надвое само тело, хотя на это ушло какое-то время. Туловище существа было таким прочным, что рубить его было так же трудно, как рубить надвое ствол дерева… с помощью обычного меча.
Закончив, он оглядел двор, небрежно опираясь на свой меч, будто тот был тростью. Двор был по большей части пуст, и те солдаты, которые остались, рассыпались по стенам, молча наблюдая за ним. Большинство из них держали в руках арбалеты, взведённые и направленные в его сторону. Его кольчуга ни за что на свете не остановила бы ни один из этих арбалетных стрел. Дориан удивился, как он вообще продолжает дышать. «Я уже должен был умереть».
— Чего вы ждёте!? — заревел он зрителям. — Сколько ещё вас, ублюдков, я должен убить, прежде чем вы меня наконец прикончите!?
Никто не ответил, лишь один из солдат бросил арбалет, и отступил в башню на стене.
— Отвечайте!!
Ещё несколько человек побросали оружие, и Дориан не мог понять, что они делают. Посмотрев вниз, он оглядел свои грудь и живот, боясь увидеть, какие раны он уже получил. «У меня наверное кишки свисают… какого чёрта?!». Он поражённо уставился на свой живот.
Кольчуга и кожа брони были порваны, но его открывшийся живот был цел, помимо каких-то странных царапин на его серой коже. Он шлёпнул себя ладонью по животу, обнаружив, что тот твёрдый и сухой. Ощущение было примерно такое, будто он стучал двумя камнями друг о друга. Посмотрев вниз, он увидел разбросанные вокруг него по земле арбалетные болты. Некоторые из них торчали из земли, но другие были сломаны, будто они ударились обо что-то твёрдое. «Что-то вроде меня», — подумал он. «Я начал обращаться, как Морт и предупреждал. Я сейчас больше камень, чем человек».
— Бля.
Более не в силах придумать ничего получше, Дориан пошёл на противоположную сторону пустого двора, пока не нашёл металлическую шапку, которую потерял, когда чудовище в первый раз напало на него. Отряхнув шапку, он надел её на голову. Восстановив своё достоинство, он уставился на надвратную башню, и заорал:
— Если вы не собираетесь меня убивать, тогда открывайте чёртовы ворота! Если только вы не хотите сдаться?
Он зашагал в сторону надвратной башни. Обе решётки и ворота открылись задолго до того, как он дошёл до них.
Глава 25
Албамарл выглядел не так, как я ожидал. В нескольких местах поднимался дым, и был он слишком густым по сравнению с обычным дымком, поднимавшемся из печных труб и от костров. Такой дым можно было ожидать от горящих зданий. Город выглядел так, будто в нём шла война.
— «Где мне сесть?» — спросил Гарэс.
У меня в голове промелькнула дюжина мест, но самое важное из них стояло на голову выше остальных.
— Дом Иллэниэл, мне нужно забрать Лираллианту, — сказал я. Я хотел сказать «проведать семью», но заставлявшее меня принуждение всё ещё действовало. Вне зависимости от личных причин, я просто не мог сделать ничего иного… только если у меня не было на то логичной причины.
Тут заговорила Мойра:
— «Бессмыслица какая-то. Когда мы улетали, никаких признаков войны не было».
На это у меня не было ответа, хотя были подозрения. Когда мы приземлились на улице, нас ждала знакомая фигура, и я надеялся, что тут мы и получим новую информацию.
— Ты сказал, что встретишься со мной на следующий день, но прошло почти пять, — пожаловался Карэнт, подходя к нам.
— У тебя что, были какие-то другие планы? — уколол я. Когда он раскрыл рот, чтобы ответить, я перебил его: — Не отвечай. Я бы предпочёл услышать о том, что происходило в наше отсутствие.
— Герцог Трэмонт вступил борьбу за корону. То, что вы видите вокруг — плоды гражданской войны, — ответил Карэнт.
Принуждающая меня магия была нетерпелива, я чувствовал, как она тянет меня к месту, где ждала Лира. «Я должен сперва узнать, какие силы могут выступить против меня», — рассудил я внутри, и ощутил, как принуждение ослабло.
— Выкладывай подробности, но покороче. У меня мало времени.
— Его отравитель сумел обезвредить королевскую гвардию и людей Хайтауэра. Он убил Короля и Королеву два дня назад, но не сумел убрать их дочь. Твой друг, Торнбер, помог ей бежать, и она собрала под свои знамёна остатки городских защитников. Бой был кровавый и злой. У Трэмонта в городе много наёмников, и его поддерживает значительное количество церковных войск, — объяснил ослабленный бог.
— Где он нашёл столько продажных клинков? — подумал я слух. Мои эмоции были к этому моменту на опасно низком уровне, поскольку от человека я подпитывался в последний раз несколько дней тому назад. От небрежного упоминания о смерти моих тётки и дяди у меня лишь что-то слегка заныло внутри, и ничего больше.
— Многие из них — Шаддос Крис, слуги и прислужники Мал'гороса, — проинформировал меня Карэнт. — Мне неясно, осознаёт ли это Трэмонт, и есть ли ему вообще какое-то дело до этого.
Я немного подумал над его словами, прежде чем задать свой следующий вопрос:
— Где сейчас моя семья?
— В здании, которое находится перед тобой. С ними Королева, — ответил он.
— Королева?
Карэнт хитро улыбнулся:
— Народ начал звать Ариадну «Железной Королевой».
Это меня удивило. В моих воспоминаниях Ариадна была милой девушкой с мягким нравом. Хотя она выросла в умную и практичную женщину, я едва ли мог представить, что кто-то даст ей такое имя.
— И она это позволяет? — спросил я.
— Они не называют её так в лицо. Она всё ещё настаивает на том, чтобы к ней обращались как к принцессе, поскольку коронации не было, — объяснил Карэнт. — Я не могу подтвердить это лично, но твоя жена получила весть из дому о том, что Замок Ланкастер разграблен и сожжён. Они надеялись на поддержку, или, по меньшей мере, на помощь от Прэйсианов. Насколько мы знаем, те отступили в Замок Камерон.
