— Так просто схрумкай его, и возвращайся, — легкомысленно ответил он.
Она похлопала его по щеке:
— Всё не так просто.
— А что случится-то? — спросил он, прежде чем добавить: — Подожди, нет, скажи мне сперва, где этот магический плод. Я ни разу его не видел.
— Зачем тебе знать? — спросила она.
— Просто любопытно.
— Он растёт в моём жилище, — ответила она.
— Неужели? — воскликнул он. — Я часто бывал там, пока тебя не было, и ни разу его не видел.
— Он выглядит очень похожим на кялмус, но этот висит прямо над моим местом для сна. Цвет его слегка темнее, чем у обычного кялмуса, но я не удивлена, что ты его не заметил, — сказала она ему.
Её откровенная открытость насчёт столь важной для Рощи Иллэниэл вещи его удивила:
— Никто его не сторожит?
— Другие рощи сторожат свои лошти, но у Иллэниэлов нет необходимости в стражах. У нас невозможно украсть.
— Почему?
Лираллианта сомкнула губы, она и так уже слишком много сказала.
— Ты не можешь сказать об этом постороннему?
— Я не могу сказать тебе, — ответила она.
Теперь Тирион оскорбился:
— Это ужасно личное ограничение.
— В том, что касается тебя, всё очень сложно, Тирион, — сказала она. — Ты — не посторонний, ты — мой кианти, но старейшины вынесли на твой счёт особые постановления.
— Они мне не доверяют.
— Нет, — с чувством сказала она. — Они полностью тебе доверяют. Иллэниэлы никогда не пойдут против тебя. Тебе не нужно их бояться.
— Они мне доверяют, но не скажут, почему именно. Они не причинят мне вреда, но и делиться своими тайнами не станут. Бессмыслица какая-то, — пожаловался он.
— Вместо того, чтобы беспокоиться о том, что мы не можем изменить, нам следует наслаждаться тем, что имеем, — сказала она ему.
Тирион зарычал от фрустрации, но чуть погодя отбросил своё раздражение прочь:
— И что случится, когда ты съешь этот плод? Как долго тебя не будет?
— Я буду в отлучке по меньшей мере на год, — призналась она.
— По меньшей мере? — воскликнул он. — Насколько же сильно эта штука взболтает тебе мозги?
— От эффектов, вызванных лошти, я должна оправиться за несколько дней. Остаток года — лишь формальность, период ожидания, — объяснила она.
— Ожидания чего?
— Чтобы посмотреть, стану ли я нестабильна. Такая большая лавина знаний выводит некоторых из равновесия. Этот год — время для наблюдения, чтобы решить, безопасно ли мне возвращаться в рощу.
— Ты сказала «по меньшей мере год», сколько времени это займёт, если тебя сочтут неуравновешенной?
— Если меня сочтут ущербной, то я буду уничтожена, — признала она. — Опасности безумных хранителей знаний слишком велики, чтобы рисковать.
— Просто откажись, — сказал он ей. — Я бы предпочёл не рисковать тобой.
Лираллианта улыбнулась:
— Не бойся, любовь моя, для Рощи Иллэниэл это — лишь формальность. Никто из тех, кого избрали старейшины Иллэниэлов, никогда не подведёт.
— Но в других рощах подводят?
Она кивнула.
— Так почему Иллэниэлы в этом настолько лучше других?
Лираллианта опустила взгляд:
— Давай поговорим о чём-нибудь другом.
— Снова эта хрень про «не рассказывай Тириону наши тайны», так? — кисло ответил он. Когда после нескольких мгновений ожидания она промолчала, он издал глубокий вздох: — Ладно, ты упомянула завтрак, и это мне кое о чём напомнило.
Она вопросительно взглянула на него.
— Я видел, как Кораллтис использовал нечто под названием «стазис-плетение» на одном из моих детей после битвы на арене, но у меня было мало времени, чтобы это плетение изучить. Ты можешь создать его для меня?
Она подозрительно посмотрела на него:
— Зачем тебе нужно видеть что-то подобное?
— Я хочу попытаться его воспроизвести, — честно сказал он.
— С какой целью?
Он снова вздохнул, на этот раз — с притворной досадой:
— Похоже, ты мне действительно не доверяешь, так ведь?
— Конечно же доверяю, — ответила она с намёком на гнев, — но я бы хотела знать, что тобой движет. Стазисное плетение сложное, и эксперименты с ним могут оказаться опасными.
— Ты не думаешь, что у меня получится, — бросил он вызов.
Она встала с кровати, предавая своими движениями своё раздражение:
— Почему тебе всё должно казаться оскорблением? Завтрак готов, нам следует пойти насладиться новейшими плодами трудов Кэйт.
Его ладонь упала ей на плечо:
— Покажи мне… пожалуйста.
— Это было бы неблагоразумно.
— А что, если я пообещаю, что позволю тебе наблюдать, пока сам буду пытаться его воспроизвести? Уверен, это потребует какого-то времени, но я не буду работать над ним без тебя, — сказал он, пытаясь её успокоить.
— Ты так и не сказал мне, в чём твоя цель.
Позволив своим плечам повиснуть, он старательно изобразил, что сдаётся:
— Если пообещаешь, что не скажешь Кэйт…
— А она-то тут при чём?
— Я хотел сделать ей подарок. Если бы у неё была коробка, которая могла бы сохранять мясо и другие вещи, то ей бы это очень помогло, — ответил он. Свой разум он сосредоточил исключительно на этой мысли. Это было его единственной целью. Никакой другой у него не было.
Поза Лираллианты смягчилась:
— Это значило бы для неё так много?
Он кивнул.
— Ладно, — сказала она, уступая. — Я создам маленькое плетение, но ты должен его лишь изучать. Не пытайся ничего делать без моего присутствия.
Тирион улыбнулся:
— Конечно.
* * *
Прошла ещё неделя, но в отличие от прошлых недель, эта и будущие обещали много позитивных перемен. Здания вокруг Албамарла росли по мере того, как планы Раяна по расширению строительства медленно развёртывались. Сам дом Тириона тоже скоро должен был начать расширяться, как только у них освободятся для этого время и усилия.
Последняя поставка товаров из Колна включала в себя шерсть и немного льна из Линкольна. Фиона и Долтон Брауны приехали вместе с грузом, привезя не только ткань, но и иголки с нитками. Дэвид вырос, учась у отца портняжному делу, и при поддержке Абби и некоторых других он начал шить им новую одежду.
Они больше не были рабами.
