— Не позволяй ей погружаться слишком глубоко, — предостерёг он Раяна.
— Я буду в порядке, Отец, — заметила Эмма. — Просто позаботься о том, чтобы я следовала по правильному пути.
Несколько секунд спустя её взгляд устремился вдаль, а земляная стена перед ними раскрылась, явив тёмный проход.
Все трое вошли, и почва закрылась позади них. Туннель простирался вперёд лишь на тридцать футов, но по ходу их движения он двигался вместе с ним, раскрываясь впереди, и закрываясь позади. Чем дальше они шли, тем глубже он становился, а Тирион не отрывал своего магического взора от земли над ними, отмечая их путь.
— Тут немного влево, — сказал он Раяну, отдавая очередной приказ сыну, на ходу державшему Эмму за руку. Раян безмолвно передал эту информацию сестре, и туннель начал забирать влево, огибая один из массивных корней деревьев богов.
— Ты уверен, что они нас не обнаружат? — в десятый раз спросил Раян.
— Нет, — сказал Тирион, — ты же не чувствуешь, будто что-то происходит?
Раян покачал головой. Что бы Эмма ни делала, оно, похоже, не поддавалось обнаружению. Земля двигалась будто сама по себе.
— Она хитрая, — похвалил Тирион. — Не думаю, что кто-то снаружи сможет почувствовать пустоту, в которой мы сейчас находимся.
— А я — чувствую, — сказал Раян.
— Потому что мы находимся внутри, — отозвался Тирион. — Я слышу, как земля говорит с ней. Она, или оно, говорит, что здесь ничего нет — ничего кроме земли. Думаю, будь мы на поверхности, мы бы даже не узнали, что здесь есть проход.
— Надеюсь, — сказал его сын.
Так они и шли ещё час, двигаясь медленно, избегая больших корней деревьев Рощи Иллэниэл, пока Тирион наконец не сказал им остановиться:
— Вот оно.
Раян сжал руку Эммы, общаясь с ней разум к разуму — минуту спустя она моргнула, выйдя из своего похожего на транс состояния. Тирион подошёл к нему с другой стороны, и взялся за его левую руку:
— Сосредоточьте своё внимание над нами, — сказал он им. — Будьте наготове.
Глаза Эммы снова остекленели, и лицо Тириона приобрело схожее выражение. Ему было труднее, поскольку голос, который он искал, был дальше, приглушённый тяжёлым слоем земли над ними. Тем не менее, Тирион нашёл его, и скоро его разум плыл вместе с ветром.
В жилище Лираллианты, высоко над ними, тяжёлый плод с тёмной кожурой свисал с ветки над её постелью. По виду он почти не отличался от кялмуса, который можно было найти где угодно, но был плотнее, и обладал иным цветом. В ветвь ударил внезапный бриз.
Ветер был недостаточно сильным, чтобы повредить ветви, но внутри него был более тонкий порыв воздуха, двигавшийся гораздо быстрее, и обладавший бритвенной остротой. Он аккуратно рассёк черенок, удерживавший имевший пурпурный оттенок плод на месте, и тот начал падать.
Очередной порыв ветра подхватил плод, и на миг приподнял его, мягко послав его падать в сторону, чтобы тот упал не на кровать, а вылетел из жилища, падая вниз, к далёкой земле. Несколько секунд плод набирал скорость, прежде чем воздух снова стал странно двигаться, дуя снизу вверх, замедляя его снижение. Когда плод наконец коснулся земли, это случилось настолько мягко, что произошло почти беззвучно.
Земля благодарно приняла его, и тёмная почва поглотила плод, не оставив ни следа в том месте, где он пролежал короткий миг. Лошти исчез.
В тёмной каверне, внизу, плод появился из земли, и аккуратно упал в подставленные руки Тириона. Раскрыв лежавший рядом шерстяной мешок, он вынул покрытую странной резьбой деревянную шкатулку. У той была крышка на петлях, которую он проворно открыл. Внутри шкатулка была выложена бархатом.
Положив в неё лошти, Тирион вновь закрыл шкатулку, и, приложив крошечное усилие воли, привёл в действие вырезанные на её деревянной поверхности чары стазиса. Внутри время остановилось, поймав лошти в вечно неподвижном мгновении.
Полтора часа спустя он тихо забрался обратно в кровать, осторожно, чтобы не потревожить тело спавшей Лираллианты. Тирион лежал в кровати, обдумывая свои недавние действия. Эмму и Раяна он послал обратно в кровати, прежде чем спрятать лошти. Никто не найдёт его, у крытого в глубоком, тайном месте в земле.
Там он и будет ждать, пока Тирион не будет готов.
Тирион лежал в кровати рядом со своей возлюбленной из Ши'Хар, не в силах заснуть — и улыбался в темноте.
Эпилог
— Почему ты остановился? — с некоторой настойчивостью сказал Мэттью.
— Я устал, — честно сказал я. — Это — хорошее место, где рассказ можно приостановить, и вам всем нужно поспать.
Мэттью был несогласен:
— Мне не хочется спать. Просто расскажи до конца.
— Я уже не один час говорю. Сжальтесь над вашим рассказчиком, — с изнурённой улыбкой сказал я.
Мойра попыталась встать на мою сторону:
— Не знаю, хочу ли я вообще слышать остальное. Он сделал из своих детей злых убийц, а теперь, когда они подписали первый мирный договор между людьми и Ши'Хар, он сразу же предал их доверие.
Я внимательно наблюдал за ней:
— Ты имеешь ввиду кражу лошти?
Моя дочь кивнула:
— Это ведь и положит начало войне, так ведь?
Посмотрев в потолок, я осторожно ответил:
— Нет, вообще-то не положит. После этого они будут ещё довольно долго жить мирно… в некотором роде.
Мойра нахмурилась:
— Но он же украл его, разве они не прознают, кто это сделал?
Линаралла начала было говорить, но я поднял ладонь, чтобы остановить её:
— Ты уже знаешь, почему кража не создала серьёзный инцидент, — сказал я девушке Ши'Хар. — Так ведь?
— Эта история мне незнакома, но дар старейшин Иллэниэлов сделал бы для них невозможным не…
— А — а! — сказал я, заставляя её замолчать. — Ты испортишь им всё удовольствие.
Линаралла быстро закрыла рот.
Мойра заворчала:
— Это нечестно! Линн, можешь рассказать мне, когда уйдём.
Сереброволосая девушка серьёзно ответила:
— Твой отец не хочет, чтобы я говорила тебе об этом.
Я улыбнулся — такого ответа я и ожидал.
Однако бунт Мойры ещё не был закончен:
— Тебе не обязательно его слушать — просто расскажешь мне, когда мы будем одни.
— Тирион и Лираллианта сказали, чтобы я слушалась его так, будто он — мой отец, — объяснила Ши'Хар. — Я не могу их ослушаться.
— Если бы только мои собственные дети были такими же послушными, — ехидно заметил я.
Мэттью засмеялся:
