Это было единственное его воспоминание, которое можно было хоть как-то назвать родительским.
Как только дом Толбёрна стал виден, Тирион понял — что-то не так. Дом всё ещё был вне дальности действия его магического взора, но он видел, что от главного здания поднимался дым, и не было похоже, чтобы он шёл из дымохода.
Тирион ощутил прилив гнева, но отказался ему поддаваться. Лошадь ощутила его тревогу, и пошла быстрее, но он попридержал её, заставив идти ровнее. Что бы там ни случилось, оно уже закончилось. «Её силы мне могут понадобиться позже», — подумал он, кладя ладонь на шею кобылы, чтобы успокоить её. Несмотря на его вынужденное спокойствие, перед его мысленным взором предстала картина, на которой он преследует на этой лошади людей, напавших на дом Толбёрнов.
— Не сейчас, ещё рано, — сказал он себе.
Двадцать минут спустя он въезжал во двор перед домом Оуэна и Брэнды Толбёрнов. Стемнело, однако его магический взор уже обнаружил одного выжившего. Оуэн сидел в передней комнате своего дома, прижав к груди мёртвое тело своей жены. Горевшее в передней части дома пламя уже потухло, оставив фронтальную стену обожжённой и всё ещё дымившейся. Либо Оуэну повезло, либо он сам смог потушить пожар.
Тирион остановился в двадцати футах от двери, и спешился, забросив поводья на седло кобылы, и произнеся короткий приказ на эроллис. Лошади, которых держали Ши'Хар, были хорошо вышколены — он знал, что она не сдвинется с места, пока он не вернётся к ней.
Щит отразил ударивший по Тириону арбалетный болт, когда он шагнул через парадную дверь. Разряженное оружие было в руках у Оуэна. Тот всё ещё сидел на полу, держа на коленях обмякшее тело своей жены.
— Вернулся довершить начатое!? — закричал фермер. — Убей меня! Мне плевать! — Лицо Оуэна пошло пятнами, покрасневшее от гнева и испачканное сажей и слезами, оно было неприглядным свидетельством его горя и отчаяния.
В голове Тириона промелькнула тысяча мыслей. Воспоминания о сидевшем перед ним человеке, отце его лучшего друга. Он никогда не был особо близок к отцу Сэта, но этот человек всегда обращался с ним по совести. Однако прошедшие годы превратили его в незнакомца. Оуэн не показывал никаких признаков узнавания, когда посмотрел на Тириона.
— Я здесь не для того, чтобы убить тебя Оуэн.
Взгляд пожилого мужчины пристальнее сфокусировался на нём, пытаясь понять, почему этому незнакомцу известно его имя.
— Кто ты? — спросил он.
— Где Бриджид? — спросил Тирион, игнорируя вопрос. Его прежнее имя лишь разбередит раны, которые лучше оставлять нетронутыми.
Оуэн опустил взгляд, сосредоточившись на лице Брэнды у себя на коленях:
— Не скажу. Просто убей меня, чтобы я воссоединился с моей женой.
— Я пришёл сюда не убивать, — сказал Тирион. — Я хочу защитить Бриджид от тех, кто пришёл сюда до меня. Где она? У Сэта?
Оуэн снова поднял взгляд, и его лицо медленно озарилось узнаванием:
— Даниэл?
Это имя отозвалось в его сердце занозой боли:
— Что-то вроде того, — признался он. — Где Бриджид? — Он хотел наружу, хотел убраться прочь. Во взгляде Оуэна был образ Даниэла, который он не хотел вспоминать. Те ожидания принадлежали другому человеку, другой жизни.
— Она им не сказала, — ответил фермер. — Поэтому они её и убили. Она отказалась предать свою дочь.
Глаза Тириона сузились:
— Тогда почему ты жив?
— Я добрался сюда слишком поздно. Их уже не было…
— Тогда откуда ты знаешь, что она сказала? — резко спросил Тирион.
— Она бы не выдала. Она искренне любила Бриджид, любила больше своей собственной жизни. — По его носу потекли слёзы, смешиваясь с кровью, покрывавшей грудь его жены.
— Люди скажут что угодно, если причинить достаточно боли. Где Бриджид? Нельзя терять времени, если я хочу их нагнать.
— У Сэта, — ответил Оуэн Толбёрн.
Тирион отвернулся, и пошёл прочь.
— Тебе вообще есть дело до того, что она мертва? — спросил пожилой мужчина, сбитый с толку таким внезапным уходом.
Тирион приостановился, и оглянулся через плечо, позволив своему взгляду окинуть тело мёртвой женщины. Брэнда Толбёрн, нет, Брэнда Сэйер, была такой же мёртвой, как и все другие трупы, какие он видел прежде. Глядя на неё, он чувствовал пустоту. Она была причиной, из-за которой он стал тем, кем являлся сейчас.
Когда-то он её ненавидел. Ненавидел за то, что она уничтожила его мечты, и за то, что изнасиловала его, но больше он не мог чувствовать к ней даже ненависти. Он делал вещи и похуже тех, что сделала она. Глядя на покрывавшие её тело ужасные раны, он подивился тому, как долго она продержалась, прежде чем выдала им сведения, которые они искали.
«Даже она — любила. Любила своих детей».
Он вышел прочь, и взобрался на лошадь, не утрудив себя ответом. Потребуется по крайней мере час, чтобы достичь дома Сэта и Кэйт. Он уже знал, что опоздал. Теперь вопрос был лишь в том, сколько времени у него уйдёт на то, чтобы догнать тех, кто добрался сюда раньше него.
Темнота не могла коснуться его, пока он скакал в седле, ибо внутри него была такая тьма, что ей не могла бросить вызов даже безлунная ночь.
Глава 7
Свой прежний дом он миновал без остановок. Там не горел свет, и его магический взор не нашёл внутри никого, что было и к лучшему, поскольку ему нельзя было терять время. Однако он не мог не удивиться их отсутствию. Хэйли сказала ему, что их не ранили, когда забирали её.
Тирион ехал ровно. Надзиратели уже должны были побывать в доме Кэйт и Сэта Толбёрнов. Даже учитывая время, которое они провели на ферме Оуэна Толбёрна, они всё равно опережали его минимум на три или четыре часа. К этому моменту они уже схватили Бриджид, и поехали дальше. Единственный вопрос заключался в том, скольких людей они ранили или убили по пути.
Он погладил шею своей лошади, будто успокаивая её, но напряжение, которое нужно было унять, принадлежало ему самому. «Сбереги силы для погони», — подумал он.
Дом Катрин и Сэта Толбёрнов был хорошо освещён, когда явился его взору, и по мере приближения Тирион смог найти внутри несколько человек — двух женщин, одного мужчину и одного мальчика. Чуть погодя он их опознал. «Мать, Кэйт, Сэт, а мальчик — это, наверное, их сын, Эрон».
Его мать, Хэлэн Тэнник, судя по всему, готовила, стоя у печи на кухне. Мальчик был рядом, сидел за столом, странным образом тихий и неподвижный для одиннадцатилетнего ребёнка. Он был либо уставшим, либо…
— …в шоке, — сказал Тирион на скаку.
Кэйт и Сэт спорили в спальне, и хотя его магический взор не передавал их слов, но увиденного хватило ему, чтобы понять, что ссора была серьёзная. Тирион не забивал голову мыслями, отказываясь гадать. «Не моё дело…»
