— Будут ли они вести с тобой переговоры?
Он улыбнулся:
— Вот теперь ты ближе к сути. Переговоры — нет, но поговорить со мной они будут не против. Они не видят во мне врага, для них я — скорее соперник.
— Значит, ты планируешь подойти к ним, а потом… что? — Она начала подозревать, какова будет природа его ответа, но хотела услышать это от него, прежде чем начнёт возражать.
— Заберу своё, — ответил он.
— Их там тринадцать… — начала она.
Он поднял ладонь:
— Нет, меня беспокоит только один, Прэйсиан.
— Ты спятил? Думаешь, можешь пойти туда, и убить двенадцать или тринадцать? У них у всех странные силы, как у тебя. Ты не видел их, когда они вошли в дом. Ничего нельзя было поделать, мы были беспомощны, Даниэл! Беспомощны! — Она остановилась, пока эмоции не захлестнули её окончательно. Сделав глубокий вдох, она сказала уже более разумным тоном: — И что насчёт Бриджид? Что насчёт твоего отца? Думаешь, они не станут использовать их против тебя?
— Заложники полезны только против праведных.
Кэйт зыркнула на него, её взгляд был красноречивее слов.
— Тебе следует идти домой, Кэйт. Я — не тот человек, каким ты меня считаешь. Я нисколько не лучше тех, кого я сейчас буду убивать. Они это знают, и я это знаю. Они не будут утруждать себя попытками использовать Бриджид в качестве заложника, потому что ценят её не меньше меня. Делать то же самое с Аланом они тоже не потрудятся, потому что даже не понимают значение слова «отец». — Он отвёл взгляд, не в силах терпеть обвинение в её глазах: — Они знают только одно — кровь, а обо мне они знают только то, что я пролил крови больше, чем все они вместе взятые.
— Бриджид или твой отец всё равно могут быть ранены во время схватки, — настаивала она, игнорируя его заявление.
— И что? — Когда он поймал её взгляд, его глаза были мертвы — в них было выражение, которое он довёл до совершенства за годы жизни среди Ши'Хар… абсолютное равнодушие.
Кэйт подавила невольную дрожь. Даниэл изменился. Она в этом не сомневалась, но она знала, несмотря на его улучшившееся актёрское мастерство, что за этой маской по-прежнему скрывалось что-то ещё. «Но не особо много», — подозревала она.
— Хороший человек не смог бы победить в этой схватке, Кат, — сказал он, обратившись к ней по её детскому прозвищу. — Я? Я готов бросить кости.
Кэйт спохватилась, что скрипит зубами, и заставила себя остановиться:
— Ладно, — наконец сказала она. — Тогда что ты планируешь?
Выражение на его лице выбило её из колеи, когда он снова заговорил:
— Этот синяк ты получила до или после того, как они забрали Бриджид?
Он указал рукой на лиловое пятно вокруг её глаза и одной из щёк.
— П…после, — неуверенно сказала она.
— Отлично, на новой рабыне всегда есть несколько отметин.
— Рабыне? — Она упёрлась в него твёрдым взглядом.
— Привыкай к этому слову. Теперь ты — одна из рабов. — Протянув руку, он поддался порыву, и притянул её к себе, грубо поцеловав, а затем добавил: — Так же, как и я.
Она отстранилась сразу же, как только он расслабил руку. Кэйт суетливо искала, что ответить:
— А что бы ты сделал, если бы я не была уже «отмеченной»?
— Поставил бы отметины, — сразу же сказал он, но даже сам не верил своим словам.
— Лжец, — выплюнула она в ответ, взяв себя в руки. — Ты — лжец, Даниэл. Я не забыла.
Её обвинение заставило всплыть болезненные воспоминания:
— Дай мне арбалет, — сказал он, выбросив прошлое из головы. Вытащив одну из арбалетных стрел из колчана, который она несла, он упорядочил свои мысли.
Ситуация едва ли была идеальной для чародейства, но Тирион годами оттачивал свою фокусировку. Его палец был слишком крупным, поэтому он использовал одно лишь своё воображение, чтобы представить линии, которые он хотел иметь на стальном кончике. Он осторожно направил свою волю, выжигая их на металле, соединяя одну за другой в маленькие треугольники и руны внутри них, пока наконечник болта не оказался плотно покрыт магическими линиями. Закончив, Тирион облачил болт в до невозможности острое поле чистой силы, похожее на клинки, которые он часто создавал вокруг своих рук.
Кэйт уставилась на стрелу, когда он отдал её обратно, заметив тонкую гравировку, но венчавшее наконечник магическое лезвие увидеть не могла.
— И что эта штука сделает? — спросила она.
— Пробьёт щит любого мага, — ответил он. «Даже сплетённый из заклинаний», — добавил он мысленно.
— Но она только одна, — заметила она.
— У тебя, скорее всего, будет время только на один выстрел.
— Их тринадцать.
— Тебе нужно подстрелить только Прэйсиана, — ответил он.
Кэйт нахмурилась:
— Прэйсиана?
— Лесного бога.
— О, — сказал она, держа оружие в руках. — Разве у них не появятся подозрения, если у меня будет заряженный арбалет?
Тирион фыркнул:
— Они даже не примут его за угрозу. К тому же, нести его буду я. Ты — моя пленница, помнишь? Когда придёт время, я передам его тебе. Тщательно прицелься, и вгони болт Прэйсиану в грудь.
— А ты что будешь делать?
— Убивать. После того, как сделаешь выстрел, держись от меня как можно дальше. Если будет возможность, хватай Бриджид, и беги. Если не будет — просто беги, — сказал он.
— А если промахнусь?
— Прэйсианы могут становиться невидимыми. Ши'Хар вероятнее всего сбежит. Если это случится — мы пропадём вне зависимости от того, убью я остальных или нет, — сказал он ей.
— И ты думаешь, что со всеми остальными сможешь справиться сам по себе? — спросила Кэйт, не утруждая себя попытками скрыть сомнение в своём голосе.
Вообще-то он совсем не был в этом уверен. Настоящая проблема будет не в том, как их убить, а в том, как не дать им сбежать, когда они поймут, на что он был способен. Выведение Ши'Хар из строя первым делом упростит ситуацию, поскольку Тирион считал, что сможет не дать надзирателям Прэйсианов сбежать, но если в группе были надзиратели Морданов, то он не знал никакого способа воспрепятствовать их телепортации домой. Вероятность этого была довольно малой, но по прошлому опыту он знал, что у Рощи Прэйсиан было несколько рабов из Морданов. Он мог лишь надеяться, что в отряд, с которым ему предстояло сразиться, ни одного из них не включили.
— Я могу их убить, — успокоил он её.
Кэйт опустил руки, собрала свою юбку, и потянула её вверх. Она протолкнула лишнюю материю себе между бёдер, прежде чем распустить её позади, а затем перетянула вокруг бёдер. Два получившихся конца она завязала перед собой.
