— Мне так жаль, — сказала она, хотя рядом не было никого, кто услышал бы её. — Я не хотела этого делать!
Она подняла взгляд, уставившись на толпы, собравшиеся на краю арены, и на неё накатила вина. Всё, что она усвоила в детстве, указывало на то, что она только что допустила ужасную ошибку. Делать людям больно — это плохо. Её послали на арену сражаться насмерть, но её разум просто не мог этого принять.
— Я не хотела его убивать! — закричала она.
Зрители молча наблюдали за ней. У некоторых из них на лицах были странные ухмылки, а один даже засмеялся. Даллэс шагнул на арену с выражением лёгкого раздражения на лице. Подойдя ближе, он встал, возвышаясь над ней:
— Что ты делаешь?
— Простите, — ответила она, склоняя голову, и по её щекам и носу потекли слёзы. — Я не хотела.
— Он всё ещё жив, — сказал ей Ши'Хар Морданов.
Магический взор уже поведал ей об этом, но она знала, что парень умирал. Его сердце было помято, лёгкие едва работали, и у него было внутреннее кровотечение.
— Он умирает! — настаивала она, надеясь на то, что этот Ши'Хар поможет ему.
— Да, — сказал Даллэс, — но на это уйдёт не один час. Я бы предпочёл не ждать настолько долго.
Хэйли уставилась на него, раскрыв рот:
— Но я…я…я же победила. Всё кончено. Он не может сражаться. Разве вы не можете ему помочь?
— Матч окончится только после смерти одного из вас, — сказал инструктор.
Парень застонал, его веки затрепетали, когда он закашлялся, пытаясь прочистить лёгкие.
— Пожалуйста! — воскликнула Хэйли. — Вы должны ему помочь!
— Ему, похоже, весьма больно, — с отстранённым выражением лица сказал Даллэс. — Я ожидал, что ты, будучи, как мне кажется, весьма чувствительной, захочешь прикончить его побыстрее. — Инструктор повернулся к ней спиной, и покинул арену.
Хэйли смотрела Ши'Хар вслед, но мысли её были обращены к парню, умиравшему в нескольких футах от неё. Тот попытался сесть, но это движение загнало одно из сломанных рёбер глубже, ещё больше повреждая его лёгкое. С его губ сорвался булькающий вскрик.
Зрители начали расходиться, заскучав от отсутствия активности, но окружавший арену щит оставался на месте. Хэйли останется здесь, пока её противник не умрёт.
Хэйли почувствовала движение, вспышку эйсара. Одно из рёбер подростка, угрожавшее его лёгкому, передвинулось назад, и срослось с другим куском кости, давая его сердцу и лёгким немного весьма необходимого пространства. Парень зашипел, выдыхая от боли сквозь сжатые зубы, когда возвращал ребро на место.
Хэйли наблюдала за ним расширенными глазами, осознав, что он исцелял себя. Если его сила не даст сбой, то он вполне может суметь удержаться за жизнь. Она видела, как одна из его артерий закупорилась, останавливая большую часть кровотечения в его груди. Взгляд парня метал в неё молнии, пока тот работал, будто он винил её за каждый наполненный болью миг.
— Я убью тебя, — прорычал он.
— Почему? — сказала она. Из её глаз вновь закапали слёзы: — Почему ты хочешь меня убить? Я же ничего тебе не сделала.
Юноша презрительно ухмыльнулся:
— Потому что ты глупая. Ты не заслуживаешь жить. — Большинство его рёбер срослись, но его эйсар был настолько слабым, что мерцал в её магическом взоре. — Я убью тебя, а потом мне дадут моё имя.
Хэйли знала, что всё было впустую. Она не могла убить его, но и не могла позволить ему исцелить себя. Было бы проще, если бы он просто умер до конца. Не думая, она ударила, используя свой эйсар, чтобы не дать ему закрыть последний истекавший кровью сосуд. То была среднего размера вена, кровь из которой медленно протекала внутри его груди.
Парень боролся, сопротивляясь ей своей собственной волей, и несколько секунд они молча мерились силой, он — чтобы удержать сосуд закрытым, она — чтобы держать его открытым… позволить крови течь. Почти сразу же силы подвели его, и в отсутствие сопротивления с его стороны Хэйли ещё больше порвала вену, усилив кровотечение. Это не было намеренным, но у неё всё сжалось внутри, когда она почувствовала нанесённый ею урон.
На неё уставились полные ненависти глаза. Как только она отпустила его, он снова начал пытаться перекрыть вену.
— Да просто умри! — закричала она. Отчаянным усилием Хэйли вогнала свою силу ему в грудь, и потянула. Кожа, рёбра и грудина порвались, послав вверх фонтан крови, когда она взломала его грудную клетку. Он даже не смог закричать.
Хэйли наблюдала, как он умирал — его эйсар угасал, а глаза покрывались поволокой. Что-то тёплое капало с её носа, оставляя липкий след на её губах. Часть его крови попала и на неё.
Её сердце гулко билось, а колени ослабели, но она всё равно почувствовала облегчение. Он умер, а она осталась жива. Щит вокруг арены растаял, и она поняла, что всё кончилось. Подняв руку, она попыталась стереть его кровь со своих губ, но чем больше водила ладонью, тем сильнее чувствовала резкий вкус железа.
На её плечо опустилась ладонь. Рядом с ней стоял Даллэс.
— Победа скверная, но всё равно — победа. Завтра ты получишь имя, — сказал инструктор Ши'Хар.
Хэйли хотелось возразить. У неё уже было имя, но Тирион предостерёг её: «Просто прими его», — сказал он.
Гуэри тоже был рядом. Даллэс повернулся к нему, и отдал ещё один приказ:
— Отведи её обратно в камеру. Прикажи хлестать её плетьми до потери сознания.
— Что?! — воскликнула Хэйли. — Я сделала так, как вы хотели!
Даллэс одарил её холодным взглядом:
— Ты научишься не играть на арене. Боль — ценный учебный инструмент.
Глава 14
Телега катилась по тропе, следуя всё дальше, пока не достигла реки, бежавшей через неровные предгорья, в которых располагался Колн. Река текла дальше, в конце концов выходя за пределы холмистой местности, и уходя в постепенно разрастающийся лес, прежде чем наконец пересечь территорию Рощи Иллэниэл.
Однако телега не могла ехать по такому прямому пути. Нужно было пересечь реку, и следовать по ровной местности по ту её сторону. Тропа снова уходила вверх и прочь от реки, прежде чем пойти параллельно течению, уходя в глубокие леса.
Брод, где тропа пересекала реку, был мелким, но разбросанные под водой камни затрудняли переправу для телег. Кэйт и Гэйбриэл спешились, и помогали остальным подросткам тянуть и толкать, пособляя мулу, с трудом переходившему брод. Одно из колёс попало в глубокую яму, скрытую между камней, но множество поднимавших телегу рук высвободили его, и телега добралась до противоположного берега.
Всё это время Тирион спал — усталость его была настолько велика, что даже резкие движения его не разбудили.
Прошли часы, и путники без дальнейших проблем добрались до края леса. Здесь местность выравнивалась, оставаясь каменистой, и на ней росли многочисленные дубы и вязы, с редкими россыпями ясеней. Ещё через милю земля становилась мягче и плодороднее, и там начинались деревья богов, видимые даже из нынешнего положения путников — их массивные формы возвышались над более низкими дубами.
