— А ты не терял времени зря, любимец мой, — тихо сказала она. — Однако с твоей стороны было немудро противиться власти Листриуса.
— Прошу прощения, госпожа, — отозвался Тирион, наполняя свой голос самым близким подобием искреннего раскаяния, на какое он только был способен. — Я лишь хотел доставить тебе удовольствие.
— Крайтэки были призваны защищать Рощу, — добавила она. — Выглядело так, будто на нас напали. — В её взгляде застыло молчаливое предостережение.
— Чудна́я буря, госпожа, — солгал Тирион. — Я тут совершенно ни при чём, хотя случилась она очень кстати. Сэнтиры ожидали на границе, чтобы забрать твою добычу.
— Я рада, что ты и твои отпрыски остались без повреждений, — ответила Лираллианта. — Теперь же ты должен подчиниться, и позволить надеть на них ошейники, иначе все твои усилия пойдут прахом.
Тирион наклонился ближе, сделав свой голос настолько низким, что его почти не было слышно:
— Только ты можешь надеть на них ошейники.
Она одарила его удивлённым взглядом, но увидела предупреждение в его глазах. Отреагировав с присущей ей ментальной резвостью, она без колебаний ответила:
— Уйди с дороги, дабы я могла осмотреть то, что ты мне привёз. — Она пошла осматривать первого из его детей, и, не дожидаясь, сразу же начала заклинательное плетение, создававшее ошейник.
Не оглядываясь, Тирион повысил голос, произнеся уже на бэйрионском, языке людей:
— Когда она подойдёт к вам, примите ожерелье, которое она вам предложит. Держите свои мысли покорными, и если можете чувствовать магию, не сопротивляйтесь ей.
Создававшее рабский ошейник заклинательное плетение было специфичным в том, что требовало первоначального согласия того, на ком его использовали. В отдельных случаях, если люди пытались сопротивляться, это было тщетным, поскольку красные плети быстро обеспечивали покорность, но сегодня, со смотревшей на них маленькой армией, любое неповиновение могло обернуться катастрофой.
Листриус окликнул со своего места в тридцати ярдах от них:
— Лираллианта, что ты делаешь?
— Беру своё, — ответила она, не останавливаясь. — Она уже закончила три ошейника, и собиралась замкнуть четвёртый вокруг шеи Абигейл Мур.
— Старейшины приказали мне их оковать, — настаивал хранитель знаний.
Лираллианта проигнорировала его протест, и пошла дальше, цеплять ошейник на Бриджид. Сделав это, она ответила:
— Мы с тобой — дети одной и той же рощи, Листриус, и конечный результат один и тот же, но это мой слуга привёл нам эту добычу, и заберу её я. — Затем она прошептала Бриджид на ухо, прежде чем перейти к следующему подростку из Колна: — Разбуди мальчика, я не могу сделать для него ошейник, если он не в сознании.
Бриджид всё ещё не пришла в себя после недавнего испытания, но знала, что криков и тряски не хватит, чтобы разбудить Гэйбриэла. Она пошла к бочке с водой в передней части повозки, и зачерпнула целый половник холодной жидкости. Шок от холодной воды на лице привёл Гэйбриэла в некое подобие сознания. Его глаза вращались, а веки трепетали.
Лираллианта закончила надевать ошейник на Раяна Картэра, и подошла к Гэйбриэлу. Она быстро создала очередное заклинательное плетение, но находившийся в полубессознательном состоянии мальчик оказал сопротивление, когда она попыталась соединить концы. Лираллианта фрустрированно вздохнула.
Гэйбриэл стонал, его глаза не могли до конца сфокусироваться. Бриджид сказала прямо ему в ухо:
— Скажи «да». Когда снова почувствуешь это, просто скажи «да» у себя в голове. Пожалуйста, Гэйбриэл… у нас нет времени.
Лираллианта снова попыталась, и на этот раз заклинательное плетение срослось как надо. Глаза Гэйбриэла почти сразу же закрылись, и его осознание окружающей действительности стало угасать. Бриджид опустила его голову на воз телеги, а затем сама села. Она тоже находила, что с трудом удерживается от сна. Тошнота грозила захлестнуть её, и мир пульсировал новыми энергиями и новыми видениями. Она едва понимала то, что теперь ощущал её разум.
Кэйт посмотрела на свою сводную сестру:
— Просто расслабься, Бриджид. Он сказал, что тошнота после появления силы — это нормально. Ты уже достаточно сделала.
Тирион продолжал сосредотачивать всё своё внимание на Крайтэке и стоявшем в нескольких ярдах позади него хранителе знаний Ши'Хар. Листриус определённо тревожился, вышагивая из стороны в сторону, пока Лираллианта работала над заключением человеческих детей в ошейники. Этот Ши'Хар знал, что его обыграли, но не видел никаких вариантов получше.
Последней ошейник приняла Кэйт. Казавшаяся чужеродной сереброволосая женщина, которая к ней подошла, была незнакома, но часто бывавшей у женщин глубокой интуицией Кэйт знала, что это была та самая женщина. Та, которая украла у неё Даниэла. Та, что сковала его, что любила его каким то причудливым образом. Она была её врагом, и её союзницей — женщина, которая забрала его, но также не дала ему умереть.
Пылающие зелёные глаза Кэйт встретились с взглядом леденисто-синих глаз Лираллианты, и они уставились друг на друга, общаясь на каком-то уровне, лежавшем ниже сознания и даже магии. Какое-то время ни одна из них не моргала, а потом Ши'Хар без предупреждения подалась вперёд, и мягко коснулась губами щеки Кэйт.
Выпрямившись, Лираллианта начала творить заклинательное плетение, которое должно было создать новый рабский ошейник.
— А это за что было? — спросила Кэйт.
— Не уверена, — ответила Ши'Хар Иллэниэлов. — Думаю, это потому, что ты — часть его.
— Обычно это создаёт между женщинами иные чувства, — сказала Кэйт.
Лираллианта развела ладони, и широко растянула концы ожерелья, в то время как Кэйт нагнула голову. Она произнесла несколько слов на эроллис, и Кэйт ощутила внутри себя усилие, напряжение. «Да», — мысленно сказала она себе, и напряжение ослабло. Два конца ошейника с щелчком соединились, и он был готов.
Поддавшись внезапному порыву, Кэйт сказала:
— Спасибо.
Лираллианта подняла бровь, прежде чем ответить на идеальном бэйрионском:
— За что?
— За то, что не дала ему умереть.
— Рано меня благодарить, — сказала Ши'Хар. — Возможно, сейчас он зашёл слишком далеко. Я не смогу защитить его от старейшин.
— Старейшин?
Лираллианта повернулась, указывая широким взмахом руки на стоявшие где-то в пятидесяти ярдах массивные деревья. Деревья богов с краю леса были изорваны, с повреждёнными ветвями и слегка наклонёнными стволами. Буря зацепила их краем, но некоторые из них всё равно едва не были выкорчеваны из земли.
— Это не он, — настаивала Кэйт.
— Будем надеяться, что они в это поверят.
Листриус шагнул вперёд, сделав жест у себя за спиной. Стоявшие на краю леса Крайтэки пришли в движение как единое целое, взяв группу людей в кольцо. Двое из них встали по бокам Тириона.
