— Это была случайность, — ответила она.
— А мои рёбра тоже были случайностью? — сказал Иан.
Тут подала голос Эшли:
— Никто не говорит, что он добрый, Иан, но он выглядел весьма расстроенным из-за случившегося. Я всё ещё считаю его ужасным человеком, но Абби права, он не злой.
— Он только два дня назад хлестнул тебя плетью, — указал Иан. — Когда ты орала от боли, ты тоже думала «о, он не злой»? Только больной ублюдок стал бы мучить своих собственных детей.
— Я ненавижу его не меньше твоего, Иан, но ты пока не был на арене, — сказала Абби.
— Ты имеешь ввиду ту арену, с которой не вернулись Джек и Гэйбриэл? Арену, на которой они умерли, эту арену?! — огрызнулся он в ответ.
— Да, именно, Иан! Как думаешь, сколько нас умерло бы, если бы он не гонял нас так жёстко? — с упрёком сказала она. — Думаешь, мне было легко кого-то убить? Да меня от этого тошнило!
Сара подошла ближе, сочувственным жестом положив ладонь Абби на плечо.
Тут вмешался Раян:
— Слушай, Иан, никто из нас его не любит, но я не думаю, что он делает это по собственному желанию. Я считаю, он пытается сохранить нам жизни.
— Заткнись, — прорычал Иан. — Тебя никто слушать не будет. Ты — просто его подхалимчик. Думаешь, ты — особенный просто потому, что он назначил тебя главой строительства нашего дерьмового дома?
— Если бы он назначил главным идиота, вроде тебя, то сейчас бы мы спасли в сраной дыре из наваленных камней, — сказал Раян.
— Почему бы тебе не сказать это мне в лицо?
— Я и сказал тебе это в лицо, дебил! Ты что, решил доказать мою правоту? — с презрительной, саркастичной ухмылкой ответил Раян.
Иан замахнулся на него, но Раян не стал себя утруждать попытками уклониться. Иан был гораздо крупнее, но голые костяшки мало что значат, когда на тебе щит.
Миг спустя Иан ругался, баюкая отбитую руку, но затем упал спиной вперёд. Раян сместил землю у него под ногами. Затем Раян чисто символическим жестом опустил руку, нанося парню сильный удар в грудь своим эйсаром.
Иан начал хватать ртом воздух, пытаясь отдышаться.
— Правила поменялись, Иан. Ты получил свою силу лишь несколько дней назад, поэтому тебе нужно учиться. Теперь дело уже не в этом, — на секунду указал Раян на свой бицепс, прежде чем указать на свой висок: — Дело в этом. Ты ещё не был на арене, а я — был. Мне довелось убить человека. Если ты будешь и дальше так думать, то умрёшь на следующей неделе, когда тебя туда вытолкнут.
Иан сел, но не ответил. Вайолет помогла ему встать, прежде чем повернуться к Раяну:
— Какие были ощущения? — спросила она.
— Что? — сказал Раян.
— Каково это было — убить кого-то? Как ты это сделал? — пояснила Вайолет.
Раян ненадолго посмотрел на рыжеволосую девушку. Из всех детей Тириона она больше всего была похожа на Кэйт, несмотря на то, что они не были родственниками.
— Это было невыносимо, но я сделал именно так, как он сказал, — ответил Раян. — Я дрался осторожно, а когда появилась возможность, я притворился, что это был он.
Абби кивнула в ответ на его комментарий:
— Я тоже.
Всё это время Дэвид слушал, но в этот момент заговорил:
— Можете говорить что хотите, но он не просто причинил боль нам. Он сделал больно и ещё и Миссис Толбёрн. Что это за мужчина, который вот так бьёт женщину?
— И поэтому она в него влюблена? — сказала Сара. — Да ладно тебе, Дэвид. Он на самом деле её не бил.
— А вот и нет! Я там был, — сказал парень. — Я видел, как он затащил её в свою комнату, и я видел её лицо, когда она оттуда вышла. Она плакала.
— Думаешь, она поэтому всё время на него смотрит? — спросила Сара.
Дэвид кивнул:
— Конечно. Если увидел змею, взгляда с неё больше не сводишь.
— Тогда почему бы не спросить у неё самой? — с хитринкой в глазах спросила Сара.
* * *
Тирион очнулся, чувствуя себя затёкшим и в неважном состоянии. Он сидел у края кровати, и из-за усталости подался вперёд, уронив голову и руки на матрас. Судя по ноющей боли в спине, он провёл в этом положении некоторое время.
Эмма сидела напротив него, на другой стороне кровати.
— Была моя очередь, поэтому я поменялась с Абби. Я не знала, нужно ли тебя будить, — сказала она в ответ на его невысказанный вопрос.
— Она просыпалась? — спросил он.
Эмма покачала головой:
— Нет. Пока никаких изменений.
Обратив своё внимание на лежавшую в кровати черноволосую девушку, Тирион долгую минуту наблюдал за биением её сердца. Оно изменилось. Прежде оно было ровным, но теперь казалось увереннее, и её дыхание тоже стало более равномерным.
— Тебе следует прилечь, — предложила Эмма. — Сомневаюсь, что вторая кровать сейчас кем-то используется.
— Я останусь здесь, — ответил он. «К тому же, я сомневаюсь, что Кэйт будет рада, если я заберу себе её кровать».
Какое-то время они сидели молча, но молчание было неудобным. Эмма наблюдала за ним не меньше, чем за сестрой, и в конце концов более не могла удержаться:
— Зачем ты это сделал?
— Это была случайность, — автоматически сказал он.
— Нет, — сказала она. — Это я знаю. Я имела ввиду другое. Ещё тогда, до моего рождения…
— О, — сказал он, не будучи уверенным в том, как отвечать, когда понял вопрос. — Ты хотела сказать, когда я изнасиловал твою мать.
— Она мне другое говорила, — ответила Эмма с неуверенностью в мягких карих глазах.
Тирион вздохнул:
— Слушай, что бы она тебе ни говорила, всё было хуже, чем она могла подумать. Если ты ищешь какую-то причину для того, чтобы меня простить, чтобы пытаться понять, или просто примириться с этим… не ищи. Я тебе не отец. Я — просто мужчина, который силой взял твою мать. Отцы своих детей любят. Я же ни тебе, ни другим не принёс ничего кроме боли.
Эмма отвела взгляд, от движения головы её светло-коричневые волосы упали, закрыв один из её глаз.
— Мама говорила, что это было как в сказке. Она этого не ожидала, но когда увидела тебя, она поняла, что…
— Это была ошибка.
— Она сказала, что это было её лучшей ошибкой, — настаивала Эмма.
Неявное прощение в её тоне разозлило его, но в последнее время он уже достаточно показывал злость. Сделав глубокий вдох, он ответил:
— Нет. Это была не её ошибка, Эмма. У твоей матери не было выбора. Я лишил её свободы воли, и сделал это настолько всеобъемлющим образом, что она этого даже не поняла. Я использовал свою силу, чтобы управлять её разумом, её чувствами. Я заставил её подумать, что она хотела меня. Это всё равно было насилие, как ни приукрашивай.
