Первой её атакой было огненное копьё, прожёгшее дыру в правом бедре Иана, недалеко от его достоинства. Она промахнулась. Иан заорал от боли, но адреналин и страх вернули ему способность соображать. Он отчаянно закрылся щитом до того, как она смогла нанести ещё один удар.
Видя, что её преимущество испарилась, маг Прэйсианов исчезла, но Иан знал, где она находилась. Послав широкий силовой удар, он заставил её растянуться на земле, снова появившись в грязи лишь в десяти футах от него. Следующая его атака лишила её сознания, но она всё ещё дышала.
— Повезло ему, — прокомментировала Лэйла. — Ей следовало целиться в грудь. Она позволила гневу взять над собой верх.
Сквозной ожог ноги делал ходьбу невозможной для него, поэтому Иан наполовину полз, наполовину подтягивал своё тело по земле, двигаясь в сторону девушки. Он был в ярости от боли, но вместо того, чтобы прикончить девушку своей силой, он начал молотить кулаками по её голове и животу.
Трудно было сказать, приходила ли она в сознание, ибо хотя тело её дёргалось и сворачивалось в клубок под его ударами, она так и не сумела сделать ничего, что могло бы напоминать организованную защиту. После ещё нескольких ударов её тело обмякло, но сердце продолжало биться.
Иан ещё минуту или больше молотил по ней, пока постепенно не стал осознавать, что она не умирает. Сменив тактику, он стал душить её, сжимая её обмякшую шею, пока её лицо не стало пурпурным, а сердце споткнулось, и наконец остановилось.
Вид того, как его сын душит девушку, пугающе напоминал ему о его собственном первом бое на арене, и Тирион обнаружил, что желчь подкатывает к его горлу. Он подавил позывы к рвоте, пойдя забрать Иана после того, как Кораллтис объявил того победителем.
Он позволил гневу заставить тошноту отступить.
— Минутку, Тирион, — сказал Ши'Хар. — Ты сможешь забрать его после того, как я восстановлю ему ногу. — Несколько минут спустя хозяин арены помог Иану встать на ноги. — Возможно, после этого у него останется хромота — ожоги трудно лечить даже нам.
— Мне плевать, — сказал Тирион, указывая на трибуны, в направлении которых Иану следовало идти. — Двигай.
Подросток пошёл, сильно хромая, в то время как Тирион молча пошёл следом.
— В чём дело? Я что, опозорил тебя? — с ясно слышимым презрительным смешком сказал Иан.
Тирион и так уже боролся с желанием убить парня:
— Ты знаешь, как Ши'Хар называют нас? Какое слово они используют для людей?
Иан промолчал.
— Они называют нас «баратт», что означает «животное» на их языке, — сказал он, продолжая. — До сегодняшнего дня я полагал, что они ошибаются, если только не говорят о тех, кого вырастили животными — о людях, которых разводят в своих загонах. Но сегодня ты только что доказал их правоту, пытаясь покрыть самку в грязи, как свинья. Тебе что, мало убивать? Ты что, настолько изголодался по сексу, что готов был попытаться изнасиловать свою противницу? Ты даже не дал ей чистую смерть!
Иан остановился перед входом в свою камеру:
— А разве ты сам этим не занимался, Отец? Разве не так я появился на свет? Стоит ли удивляться, что я вырос таким же, как ты?
Тут Тирион сорвался, вогнав кулак незащищённому парню в нос. Иан упал спиной вперёд, из его носа потекла кровь. Падая, он попытался отползти прочь, но рука отца схватила его за волосы, резко запрокинув ему голову. Вторая рука Тириона поднялась к горлу Иана, закованная в зачарованный клинок из эйсара.
Байовар крикнул у него из-за спины:
— Тирион, нет! Не здесь, отложи это на потом. Уже объявили начало следующего боя.
Тирион замер, чувствуя, как сердце в груди парня бьётся в том же ритме, что и его собственное.
— Я готов был убить тебя, мальчик, — прошептал он. — Не забывай об этом. — Отпустив Иана, он шагнул назад, захлопывая дверь в камеру.
Сделав глубокий вдох, он прошёл мимо нескольких дверей, пока не оказался рядом с камерой, в которой сидела Бриджид. «Вот и всё». Дверь открылась от его касания, и Бриджид подняла на него взгляд из-под тенистых бровей:
— Ты выглядишь расстроенным, Отец. — Она встала, протягивая ему руку.
— Бывали у меня деньки и получше, — сказал он ей, глядя на её руки.
Она подняла бровь, улыбаясь в ответ на его нерешительность, пока он наконец не взял её за руку.
— Ты ведь не передумал насчёт нашей сделки, а? — спросила она странно менявшим тон голосом. Черты её лица лучились спокойной уверенностью, но в ауре её была нерешительность.
В ответ на её вопрос в его сознании промелькнули дюжины мыслей, но в конечном итоге остался лишь недавний позор Иана. «Я не лучше его».
— Нет, — уверенно ответил он. — Ничего не изменилось. — На него снизошло необычное чувство умиротворения, когда он произнёс эти слова. «Пусть всё закончится».
Ладонь Бриджид сжала его руку:
— Я не хочу этого делать.
— Она тоже не хочет, но ни у кого из нас нет выбора, — ответил он. — Ты понимаешь, почему, и я думаю, что она тоже понимает.
— Мы всегда были друзьями… — Бриджид глядела на противоположную сторону арены, видя, как на неё выходит её сестра.
Тирион накрыл её ладонь, лежавшую у него на руке, своей собственной, потянув её следом, когда шаги Бриджид стали неохотными:
— Ты не виновата, Бриджид. И Хэйли не виновата. Вина за это лежит исключительно на моих плечах. Помни об этом. Позаботься о том, чтобы победить. Когда всё закончится, ты сможешь отомстить за неё.
— Нет, пожалуйста, — подняла на него молящий взгляд Бриджид. — Разве ты не можешь сделать это сам? Мне нельзя, это не должна быть я… это… я не могу.
— Ты права, — согласился он, снимая с себя её руку, — но «правильность» в этом проклятом мире ни черта не значит. Помни о том, что я тебе сказал, сосредоточься на защите. Не позволяй ей увидеть клинки, пока не станет слишком поздно, пока она не окажется слишком близко.
Когда он пошёл прочь, её лицо исказилось, портя свои прекрасные черты красными глазами и опухшими веками. Плечи Бриджид ссутулились, она боролась за контроль над своей скорбью. Скорбью по её пока не мёртвой сестре, скорбью по ещё не совершённому убийству. Однако она не отрывала взгляда от спины Тириона. Отступая, он чувствовал на себе её взгляд.
— Ты — следующий, — тихо сказала она, а затем фонари сменили цвет, и прозвучал звон.
Хэйли наблюдала за ней с противоположной стороны поля. Она была слишком далеко, чтобы слышать их слова, но её жадный взгляд вбирал в себя каждую подробность. Вид её сестры и ближайшей подруги, Бриджид, выходящей на поле в качестве её противника, наполнил Хэйли отчаянием.
Некоторое время на поле царила тишина, пока две девушки глазели друг на друга. Волосы Хэйли были тёмно-карими, на оттенок светлее, чем иссиня-чёрные локоны Бриджид, но во всех остальных отношениях они выглядели почти близнецами. Но если лицо Бриджид было замарано скорбью и гневом, лицо Хэйли было полно смертоносной решимости. Она принялась наступать на свою сестру, осторожно шагая.
