Тирион отвёл взгляд, не в силах ответить. Кэйт поняла бы его эмоцию как благодарность, но Лэйла воспримет её как смущение. Надзирательница уже начинала краснеть, осознавая, что именно она сказала.
— Когда ты вернёшься, я хочу, чтобы ты позаботилась вместо меня о Кэйт, — сказал он ей. — Она будет по вполне понятным причинам расстроена. Возможно, тебе также понадобится защитить Бриджид от неё, или от других. Позаботься о том, чтобы никто никому не причинил вреда.
Голос Лэйлы стал серьёзнее:
— Что ты задумал?
— Меня некоторое время не будет, — сказал он, когда с неба полился дождь. Казалось, что крупные капли были распухшими от всех тех сожалений, которые не могло в себе удержать даже огромное небо.
— Куда ты собрался? — спросила надзирательница, но он проигнорировал её вопрос.
Осторожно неся дочь, он пошёл к деревьям Рощи Иллэниэл, поскольку те граничили с Рощей Прэйсиан недалеко от арены, и оттуда он начал долгий путь обратно к Албамарлу, на который обычно уходил час.
Как только они оказались среди массивных деревьев богов, дождь будто исчез, ибо требовалось некоторое время, чтобы огромные ветви и листья у них над головами набрали достаточно воды, чтобы начать сбрасывать лишнюю влагу на землю внизу.
— Я могу идти, — сказала Бриджид, зашевелившись у него на руках.
— Я знаю, — ответил он, не желая её отпускать. Он хотел притворяться, пусть и ненадолго.
— Отпусти меня, — добавила она.
Дальше они пошли молча, разделённые лишь несколькими футами. Эти несколько футов представляли собой лежавшую между ними невозможную пропасть. Дождь снова нашёл их, когда они вышли из леса, и начали пересекать каменистое поле, которое вело к Албамарлу.
Тирион подогрел дождь, и на ходу направил большую его часть к ней, смывая с его помощью с её кожи кровь и грязь.
Бриджид вопросительно посмотрела на него.
— Надо прочистить порезы, прежде чем сращивать их. Но даже так у тебя в течение следующих нескольких дней может начаться лихорадка, — сказал он ей. — Не надорвись, пока не закончить восстанавливать силы.
— С тобой такое уже бывало? — спросила она.
Он кивнул:
— Что-то похожее.
— Это что, твоя доброта? — подала мысль Бриджид.
Тирион пожал плечами:
— Я слишком долго прожил среди Ши'Хар. Я не уверен, что всё ещё знаю смысл этого слова.
— Я тебя не прощу, — сказала она ему. — Я знаю, что в сегодняшних событиях виноваты Ши'Хар, и не только в них, но я не могу простить тебя. Рана слишком глубока.
— Я никогда не стал бы просить тебя о таком, — ответил он, прежде чем остановиться. Они стояли около дома, на пустом дворе, рядом с местом, которое стало перманентной уличной печью после того, как над ним поработал Раян. Тирион протянул руку к Бриджид, но теперь та отдёрнулась от его касания, внезапно оробев.
— Не надо.
— Давай я закрою эту рану, — сказал он. Коснувшись кожи на её голове, он сомкнул с помощью магии её разорванные края, приживив их друг к другу.
Бриджид зашипела от боли, и по её щекам потекли новые слёзы, но Тирион не останавливался. Вместо этого он протянул руку вниз, проведя по разорванной коже вдоль её рёбер, по порезу на боку, а затем на бедре, залечивая один за другим. Это были самые серьёзные рваные раны на её теле, и после них он отступил.
Бриджид подняла на него взгляд промокших, опухших глаз, которые, казалось, полностью отражали ярость и агонию, за годы наполнившие его сердце.
Он встал перед ней на колени.
— Не думаю, что у меня хватит сил, — солгала она, подняв татуированную руку.
Он довольно хорошо видел, сколько сил она уже успела восстановить, но вместо этого сказал ей:
— Я и не стал бы тебя заставлять. — Протянув руке к своему боку, он вынул деревянный меч из ножен, прежде чем протянуть его ей рукоятью вперёд: — Используй вот это.
Меч дрожал в её хватке, но тряслась не только её рука — дрожь охватила всё её тело.
— Я слишком устала, — сказала она ему. — Если ты передумаешь, то я и надеяться не могу убить тебя сейчас.
— Я хочу, чтобы ты это сделала, Бриджид. Я хочу, чтобы твоё лицо было последним, что я увижу. Ты заслуживаешь этого больше всех, — ответил он, взяв меч за кончик, и приставив его к своей груди, к шраму в форме креста, который он не так давно там оставил. Он ощутил присутствие остальных вдалеке. Они вошли в пределы действия его магического взора. Через несколько минут они доберутся до дома.
— У нас мало времени, — добавил он, создавая вокруг них щит, чтобы никто не вмешался.
Бриджид посмотрела прямо ему в глаза.
— Я тебя ненавижу, Даниэл Тэнник, — сказала она, назвав данное ему при рождении имя. — Я ненавижу то, что ты сделал с моей матерью, что ты сделал с людьми в Колне. Я ненавижу тебя за то, что ты сделал со столькими женщинами. Я проклинаю тебя за то, что ты привёл меня сюда! — По мере того, как она это говорила, её голос поднимался, обретая громкость и силу.
Она подалась вперёд, надавив на меч, и его кончик углубился в кожу у Тириона на груди. Бритвенно-острый, он не требовал много сил, чтобы вогнать его в тело, между рёбер, и пронзить бившееся в груди Тириона сердце. Голос Бриджид стал резче, когда она наконец прокричала:
— И больше всего я ненавижу тебя зато, что ты выбрал меня для убийства Хэйли! Будь ты проклят!
Кэйт, Лэйла и остальные уже бежали к дому. Они видели разворачивавшуюся во дворе сцену, и хотя никто из них не понимал, что происходило, Кэйт знала, что им нужно было это остановить. Её пронзительный голос прозвенел в воздухе, пока она бежала, но что бы она ни говорила, её слова не были разборчивыми.
Бриджид сделала ещё один вдох, и испустила гортанный рык, поднимавшийся из глубин её живота, и в нём эхом отражалась укоренившаяся в её собственном «я» фрустрация. Её руки крепко сжимали рукоять меча, а в это время издаваемый ею звук всё повышался, превращаясь в жалкий всхлип, её живот свело настолько сильно, что она едва могла вдохнуть.
По её щекам стекали слёзы гнева, в то время как из пореза на его груди стекала кровь, но она обнаружила, что не могла воткнуть в него меч. Глядя в печальные, голубые глаза своего отца, она увидела в них себя саму, истерзанную гневом и яростью душу.
На задворках своего сознания она всё ещё могла слышать слова Хэйли: «Его не трогай. Он нас любит».
Её ладони раскрылись, и оружие упало из её обессилевших пальцев. В ярости на свою собственную слабость, она ударила Тириона в грудь, поскользнувшись кулаком о пятнавшую его тело кровь.
— Я так тебя ненавижу, — прорыдала она, падая перед ним на колени. — Я ненавижу тебя, ненавижу Ши'Хар, я всех ненавижу!
