Разум Тириона угасал, растворяясь в безразличной ярости ветра. Он бесчувственно смотрел в даль, но его глаза больше не действовали. Он был где-то в другом месте, его тело становилось легче.
Кэйт выбежала, крича ему, но его уши не донесли до него её слова, и ветер отбросил её прочь. Она пролетела по воздуху, ударившись об одну из изоляционных камер. Несмотря на ветер, она силилась встать, но одна из её ног отказывалась принимать на себя её вес.
Где-то глубоко внутри него осталась лишь одна мысль. «Это конец». Он уничтожит всё, или, по крайней мере, всё, до чего сможет дотянуться, а дотянуться он мог воистину далеко. «Я очищу весь мир».
Бледные ладони схватили его голову, по одной с каждой стороны, и синие глаза уставились в его собственные. Лираллианта держала его, и её голубые волосы бились вокруг них на ветру. Заклинательное плетение не давало стремительному ветру унести её, в то время как её разум искал его собственный.
«Остановись! Успокойся, Любовь моя, твои дети в безопасности. Оставь свой гнев, иначе мы все обречены», — эхом отдавались её мысли в его разуме, будто проходя через огромную пещеру.
Ветер слегка утих, и взгляд Тириона упёрся в её глаза. Его ярость начала медленно сходить на нет, и он стал осознавать, как тяжело он дышит. Она повторила свои мысли, уже тише, и его разум с некоторым трудом осознал их значение.
— Любовь? — пробормотал он странно ощущавшимися губами. — Ты не понимаешь значение этого слова.
— Понимаю, — ответила она, — Теперь — понимаю. Ты — мой кианти, и Иллэниэлы снова нашли любовь.
Глава 36
Хромая, Кэйт прошла от очага до лежавшей на кухонном столе доски для резки. С каждым её шагом Тирион ощущал себя всё более виноватым.
— Почему бы тебе не позволить другим об этом позаботиться, хотя бы на несколько дней? — предложил он.
Абби уже помогала Кэйт на кухне, но проигнорировала его комментарий. Она знала, что Кэйт не будет восприимчива к его идее.
— Мне нужно чем-то заняться, Даниэл, — сказала Кэйт. — Я сойду с ума, если ты попытаешься заставить меня сидеть весь день на месте.
Абби согласно кивнула, и одарила Тириона взглядом, который ясно говорил ему не лезть, куда не просят.
— Через несколько дней синяки должны сойти, — сказал Тирион уже наверное раз в десятый.
Кэйт сжала губы, начав нарезать лук:
— Ты это уже упоминал.
Бриджид вошла во входную дверь, и заглянула из парадного коридора на кухню:
— Она здесь, Отец.
Кэйт едва не порезала себе палец. Бросив нож, она начала приглаживать свои волосы, но затем осознала, что её руки пахнут луком:
— Ещё слишком рано! Ты сказал, что она не появится до полудня, — сказала она ему с обвинением в голосе.
— Расслабься, — сказал он, пытаясь её успокоить. — Её такие вещи не волнуют. Ты же видела, как я выглядел, когда в первый раз вернулся домой.
— Тебе легко говорить, — язвительно сказала Кэйт.
— Она уже дважды с тобой встречалась, — напомнил он.
Выражение лица Кэйт ясно дало ему понять, насколько тупой она считала его ремарку:
— И оба раза это было после того, как ты попытался уничтожить всё вокруг с помощью чудовищной бури. Я бы хотела разок встретиться с ней, не выглядя так, будто у меня в волосах устроил гнездо крысиный выводок.
— У тебя прекрасный волосы.
— Нет, это она прекрасна. Оставь меня в покое, тебя это не касается, — сказала Кэйт.
— Она исцелила твою ногу…
— И снова я тебе говорю… ты всё только портишь, Даниэл, — кисло ответила она. — Иди отвлеки её ненадолго, пока я вымою руки, и приглажу волосы. Абби, ты можешь взять кухню на себя?
Абби улыбнулась:
— С радостью. Бриджид, не хотела бы ты мне помочь?
Бриджид бросила в сторону Абби тёмный взгляд. Стряпня была наименее любимым её делом, и сегодня была не её очередь помогать с готовкой, но если Кэйт бросала кухню, то кому-то нужно было взять её работу на себя. Она молча кивнула.
Магическим взором Тирион видел, что Лираллианта была на переднем дворе, но не двигалась к дому. Вместо этого она разговаривала с находившимися там юношами и девушками, переходя от одного к другому. «Что она делает?»
А потом он увидел. Она снимала с них ошейники. Он добрался до двери, и вышел наружу, встав к ней лицом к лицу:
— Что ты делаешь?
— Доброе утро, Любовь моя, — с лёгкой улыбкой сказала она. Следующим прикосновением она растворила ошейник на горле у Дэвида.
Использование ею слова «любовь» вновь застало Тириона врасплох. Было невозможно вообразить, чтобы она, да и кто-то другой из Ши'Хар, если уж на то пошло, так вольно использовал это слово.
— Что происходит? — спросил он.
— Я исправляю ошибку, — ответила она. Проходя мимо него, она приостановилась, чтобы поцеловать его в щёку, прежде чем снять ошейник с Вайолет.
— Разве нам не следует об этом поговорить? Твой народ это не примет.
— Они уже приняли, — сказала Лираллианта. — Ну, Рощи Иллэниэл и Прэйсиан приняли, но я уверена, что остальных заставят узреть истину.
Тирион моргнул. Слова были довольно просты, но их значение было трудно принять.
Лираллианта закончила со всеми во дворе, и пошла к дому.
— Подожди, — сказал он ей.
— Осталось ещё несколько.
Тирион покачал головой:
— Они могут подождать несколько минут — Кэйт ещё не готова.
Её лоб слегка наморщился:
— Ты уже снял с неё ошейник.
— Нет, она пока не готова с тобой встретиться, — объяснил он.
— Мы встретились вчера, — напомнила она ему. — После того, как ты сломал ей ногу.
Тирион фрустрированно вздохнул:
— На самом деле это был не я. Ну, полагаю, что это был я, но я был не совсем в себе. Это была случайность. И вообще, дело не в этом. Она хочет причесать волосы, или что-то такое.
— Почему? — с серьёзным выражением лица спросила Ши'Хар.
— Она хочет хорошо выглядеть, произвести хорошее впечатление.
Лицо Лираллианты приняло разочарованное выражение:
— Я думала, что если я научусь любви, мне будет легче понять ваш род.
— Мы несколько сложнее, чем только эта одна эмоция, — сказал он ей, прежде чем добавить: — Она нервничает, ей хочется понравиться тебе.
— Почему?
Тирион сделал глубокий вдох:
— Потому что она в меня влюблена.
Лицо Лираллианты стало задумчивым. В конце концов она ответила:
