— О!
По прошествии необычно короткого промежутка времени всё закончилось. Тирион свалился на постель, а Кэйт приподнялась на локте, наблюдая за ним:
— И это всё?
Он кивнул.
— Х-м-м. Ну, ничего особенного, — объявила она. — То, как ты себя вёл, когда пришёл сюда, заставило меня всерьёз разволноваться.
— Вини в этом Ши'Хар, — сказал он ей. — Деревья — ужасные любовники.
— Я бы не сказала «дерево», — парировала Кэйт. — Скорее «сучок».
Тирион был смущён, но всё же сумел бросить на неё сердитый взгляд:
— Физически я не изменился.
— Я имела ввиду продолжительность этого события, — сухо сказала Кэйт.
Он нахмурился, но крыть ему было нечем — его пыл в кои-то веки был чрезвычайно кратковременным. Откинувшись назад, он решил дать отдых глазам. Теперь, когда лошти больше его не понукал, накопившаяся в пути усталость начала брать своё.
Кэйт потрясла его за плечо:
— Эй! А поговорить забыл?
— Не следовало тебе рассказывать. Теперь ты тоже рискуешь. Никто не должен знать, что я сделал, — предостерёг он, не открывая глаз.
— А кто ещё знает? — спросила она.
Он коротко перечислил:
— Эмма, Раян, Бриджид, и, теперь, ты. — На секунду он остановился, плывя сознанием, но в голове его всплыла ещё одна мысль: — О, и, наверное, Лира, и почти наверняка вся Роща Иллэниэл.
Кэйт снова его тряхнула:
— Этот список едва ли можно назвать коротким.
— Это была ловушка… я думаю. Они знали, что я это сделаю, но я не уверен, каких действий они от меня ожидают, часть знаний они изъяли.
— Но, по крайней мере, если они знают, то не могут тебя винить, верно?
Тирион потянул её за руку, крепко прижимая Кэйт к своей груди:
— Возможно, — пробормотал он, — но другие рощи не знают. Если они выяснят это, то вполне могут попытаться что-то сделать. Иллэниэлам они не доверяют до конца. — Он зарылся лицом в её волосы, позволяя им заслонять для него свет фонаря на другом конце комнаты.
— Ты что, засыпаешь? — Кэйт попыталась сдвинуться, но он крепко держал её. Чуть погодя она услышала, как он начал храпеть. Тирион прижимал её, поэтому снова растормошить его она не могла — по крайней мере, не прилагая больших усилий.
Вздохнув, она на некоторое время пристроилась к нему, но в конце концов исходивший от его тела жар заставил её вспотеть, поэтому она осторожно высвободилась. Откатившись, она уставилась на его спящее лицо. Даниэл был прекрасен, особенно когда не был в сознании.
Когда он бодрствовал, всё было иначе — гноившийся в его душе гнев часто омрачал черты его лица. Но за прошедший год она видела проблески надежды, особенно когда он был с Инарой и Элдином. Даниэл никогда прежде не был отцом по-настоящему, и она считала, что этот жизненный опыт изменял его к лучшему.
«А потом он откалывает что-то вроде этого». Она понятия не имела, каковы будут последствия, но сомневалась, что они будут хорошими. Протянув руку, она убрала волосы с его лица, чтобы лучше его видеть.
— Чёрт тебя побери. Ты наконец рассказал мне о том, что скрываешь, а потом потерял сознание, оставив меня волноваться в одиночестве. И как мне теперь спать?
* * *
Утро, как обычно, пришло рано, но Тирион спал допоздна, что обычным не было. Его сны были странными и смешанными в кучу, как и каждую ночь с тех пор, как он очнулся после принятия лошти. Кэйт всё ещё дремала рядом с ним. Это тоже было необычным, но он догадался, что в его отсутствие она плохо спала.
У Инары был устоявшийся распорядок, и обычно это значило, что распорядок Кэйт был очень раздробленный, поскольку они никогда на самом деле не совпадали. Ей, наверное, уже давно не давали спать допоздна, но когда Тирион всех прогнал и лёг спать с Кэйт, Инара осталась на попечении Лэйлы.
Поскольку Лэйла также кормила сына, это значило, что она идеально подходила для этой задачи. Вообще, две женщины часто подменяли друг друга, когда одной из них нужно было передохнуть, ещё до его отъезда. Тирион начал было проверять, но укрывавшие его спальню чары также перекрывали его магический взор.
Вздохнув, он сдался, и снова обратил своё внимание на лицо спавшей Кэйт. «Если я продолжу двигаться по этому пути, то расплачиваться придётся ей», — мрачно подумал он. Инара и Элдин также пришли ему на ум — «и им — тоже». Никогда прежде у него не было так много того, что он мог потерять.
«И они об этом знают».
Он был окружён целой деревней, в которой было полно заложников — его дети, Кэйт, и даже Лэйла, хотя он и не хотел этого признавать. И причина этого была понятна… Ши'Хар были обречены, если только он не сумеет как-то спасти их, хотя он и понятия не имел, как он должен это сделать. Насколько он вообще знал, это было даже не что-то, что должен был сделать он сам — возможно, им нужны были его дети. «Лира определённо была рада меня видеть».
При этой мысли его челюсти крепко сжались. Неужели она с самого начала его использовала? Любила ли она его на самом деле, или была лишь очередной частью их плана? А была ли разница? Ши'Хар уничтожили человечество. Они не испытывали никаких угрызений совести, делая всё необходимое для обеспечения своего собственного выживания. Даже Иллэниэлы, занимавшие более высокую моральную позицию, участвовали в его пытках и порабощении… и всё это было ради осуществления их таинственного плана.
«Они за это заплатят, за всё заплатят, чего бы мне это ни стоило».
Кэйт фыркнула, тихо захрапев, и это почему-то заставило его вновь вспомнить мягкое лицо и пухлые щёчки Инары. «Неужели я готов пожертвовать своей собственной плотью и кровью ради мести?»
Он вновь вспомнил последние дни человечества — мужчины, женщины и дети, все умирали по мере того, как паразиты-Крайтэки пожирали их изнутри. Ощущение было таким, будто его голова вот-вот взорвётся. Сделав глубокий вдох, Тирион попытался расслабиться, медленное биение земли под ним помогло унять его собственное измученное сердце… и тогда он понял.
Сев, он уставился на Кэйт:
— Я могу защитить вас. Я могу защитить Инару, всех остальных, — сказал он, и улыбнулся, чувствуя прилив энергии. — И я могу убить этих выблядков, всех до одного!
Внезапное возбуждение заставило его до конца осознать упорные требования мочевого пузыря, поэтому он нашёл ночной горшок, и воспользовался им, лыбясь как спятивший глупец. Новообретённый энтузиазм не давал ему как следует прицелиться, и Тирион начал посмеиваться, на секунду промахнувшись мимо горшка.
Кэйт смотрела на него:
— Если бы кто-то увидел, как ты хихикаешь, писая на пол, то больше бы тебя никогда не восприняли всерьёз.
Тирион вздрогнул, но скрыл своё удивление, а потом, закончив облегчаться, махнул ей своим счастливым прибором:
