Раян отвёл взгляд, ему было не по себе от того, куда свернул этот разговор:
— Какими бы доходягами они ни были, если мы научим их делать стазисные ящики, то они смогут изготавливать их тысячами за короткое время. Эта работа не займёт их надолго.
— Мне нужно много ящиков, — ответил Тирион.
— Сколько именно? — спросил Раян.
— Чтобы хватило на всех жителей деревень, а когда закончите с этим — чтобы хватило почти на всех людей из рабских лагерей, — мрачно сказал Тирион. — Когда вы закончите, спать в этом городе-фарсе они не будут.
Его сын уставился на него:
— В убежище не влезет сотня тысяч человек, даже если ты планируешь их всех запихать в ящики.
— Убежище — только для людей. Рабов мы поместим в другие места… по крайней мере — на некоторое время.
— Это всё какая-то бессмыслица, — пробормотал Раян. — Если ты планируешь использовать их как солдат, то в состоянии стазиса они для тебя бесполезны. Почему бы просто не построить город? Ему не обязательно быть поддельным. Я знаю, что был пессимистом, но если мы их обучим, то в конце концов у нас будет достаточно рабочих, чтобы сделать город реальностью.
— Нет.
Раян сжал перила так сильно, что побелели костяшки пальцев:
— Почему нет? Дай мне несколько лет, и этот город может стать настоящим. Из всего рассказанного тобой следует, что Ши'Хар, похоже, придерживаются своей части соглашения. По крайней мере, мы можем нарастить силы перед тем, как приступить к твоему плану.
Тирион уставился на сына:
— Посмотри на меня, — сказал он. Тирион подождал, пока Раян посмотрит ему в глаза, прежде чем продолжить: — Сотня тысяч, даже магов — это недостаточно, чтобы свергнуть захвативших этот мир Ши'Хар. Потребуется во много раз больше. И их численность никогда не вырастет, эти люди — тупик. Все их дети умрут в течение двух поколений. Я не могу позволить им свободно разгуливать, смешиваясь с людьми из деревень. Любые союзы между ними лишь уменьшат шансы на выживание человечества. Эти рабы, эти подарки от вечно добрых Ши'Хар, являются ядом. Даже будь они лояльны, для войны их бы не хватило. Они не будут моими солдатами. Вместо этого я возьму яд, который нам дали Ши'Хар, и использую его, чтобы их уничтожить.
— Но как? — раздосадованно спросил Раян. — Да и вообще, хочу ли я это знать? Они что, будут жертвами для наших целей?
— Знать ты не хочешь, — согласился Тирион, — но термин «жертва» является весьма подходящим.
* * *
Кэйт сделала аккуратный надрез, срезав верхушку луковицы, прежде чем перевернуть её, и разрезать пополам поперёк корней. Счистив верхние слои, она начала резать две половинки крест-накрест. На это у неё уходило очень мало времени, ибо её ловкие пальцы были давно привычны к этой задаче.
Скорость означала, что ей не нужно было мириться со слезоточивыми последствиями нарезки лука, но сегодня запах был резче, чем обычно. Прежде чем её глаза успели заслезиться, её желудок всколыхнулся, взбунтовавшись. Давясь, Кэйт отвернулась, и бросилась прочь из кухни.
Она думала, что на этом всё и кончится, но свой завтрак всё равно потеряла. «Я что, заболела?» — гадала она, ибо обычно её желудок был крепким, и уж лук точно её никогда не беспокоил. Мысль о луковице снова вызвала у неё тошноту. «Да что со мной не так?»
Тут она осознала, в чём, наверное, дело.
— Кэйт?
Это была Лираллианта. В кухне её не было. Они уже давно выяснили, что ей никогда не следует позволять готовить. Она, наверное, увидела, как Кэйт пробегала мимо передней комнаты.
— Ты в порядке?
Кэйт кивнула:
— Ничего, — сказала она. Затем вытерла рот тряпкой из кухни: — Это нормально, — слабо улыбнулась она Лире.
Лира нахмурилась:
— Нормально? Я и не знала, что тошнота может быть нормальной. Мне казалось, что она — признак заболевания.
— Или беременности, — сказала Кэйт, озвучивая свои подозрения. — Возможно, у меня скоро будет третий ребёнок.
— Ребёнка я пока не обнаружила, — сказала Ши'Хар. — Дай-ка мне посмотреть поглубже, — продолжила Лира. На некоторое время её взгляд стал отстранённым, а затем она улыбнулась: — Он ещё маленький, я бы его и не заметила, если бы ты не сказала.
— Тошнота бывает на ранних стадиях, — объяснила Кэйт. — Позже будет лучше, но только не говори никому.
Лира нахмурилась:
— Ты не хочешь делиться новостями?
— Пока — нет, — сказала Кэйт. — Позволь мне самой ему рассказать.
Лираллианта приняла задумчивый вид:
— Значит, это будет тайной. Следует ли мне поступить так же?
Теперь Кэйт была сбита с толку:
— Ты о чём?
— Меня этим утром чуть не стошнило, но я не понимала, почему, пока ты не объяснила свои причины. Похоже, что мы обе будем вынашивать детей, — сказала Лира.
Кэйт изумилась:
— Ты уверена?
— Я проверила себя сразу же после того, как проверила тебя.
«Полезный навык», — с некоторой ревностью подумала Кэйт.
— Я думала, у тебя не может быть детей…
— Случайно — не может, — ответила Лираллианта. — Мне разрешили.
Кэйт наполнил поток эмоций, основной из которых было счастье, но под ним также скрылась ревность. Она будет не единственной, кто подарит Тириону нового ребёнка. Однако это чувство удивило её, ибо она знала, что оно немилосердно. Разведя руки, она обняла Ши'Хар:
— Это чудесно. Ты будешь матерью. Наши дети будут братьями или сёстрами.
Лираллианта обняла её в ответ, затем отступила, опустив взгляд, будто была в чём-то не уверена:
— Я в смятении. Не знаю, что мне следует чувствовать.
Кэйт выпрямилась:
— Ты его любишь?
— Да.
— Тогда ты должна быть счастлива. Не думай об этом слишком много.
— Ши'Хар не заводят детей, только не так, — объяснила Лираллианта. — Я не знаю, что делать.
— Ешь, много отдыхай, — рассмеялась Кэйт. — Эта часть — ещё лёгкая. Позже ты будешь с нетерпением ждать, когда же всё наконец закончится.
У Лираллианты заслезились глаза:
— Ты не понимаешь. Процесс мне известен. Не это я имела ввиду. Я — не человек, но этот ребёнок будет человеком. Я не знаю, как быть «матерью».
— Поначалу никто не знает, — заверила её Кэйт. — Научишься — и я буду рядом, чтобы тебе помочь.
— А получится? — спросила Лира с ноткой отчаяния в голосе.
Кэйт внимательно посмотрела на неё, пытаясь понять, почему та так взволнована. В чём бы ни было дело, оно выходило за рамки обычного страха, который испытывала бы любая новая мать. Однако с кем-то настолько странным, какой была Лира, единственным способом это выяснить была прямота:
