— «Отец, они у меня».
Она часто пыталась говорить с ним, но безуспешно. Она ощущала узнавание, и, быть может, восприятие её слов — но не более того.
— «Ты можешь вернуться», — сказала она ему.
Ответа не было.
Глава 27
Тирион мирно дрейфовал.
Мир плыл мимо него — свет и тьма, солнце и луна, а сам он видел сны о многих вещах. Его задача была выполнена, но он больше этому не был рад.
Сосредоточенность для выполнения задачи ему придавало лишь его упрямство, но за месяцы, миновавшие подобно дням, он обнаружил новое умиротворение. То, чего в прежней жизни он никогда не испытывал.
Он грезил наяву о своём детстве, пересказывая самому себе события своей жизни, но в этих рассказах больше не было срочности… или сожалений. События произошли, но боль от них создал он сам. Винить других было бессмысленно.
Он всё ещё испытывал эмоции, но они были другими. Любовь — она оставалась, и грусть тоже была, но пылающий гнев умер. Деревьям такие чувства не были нужны.
Солнца и дождя хватало, и он обладал безграничной кладовой знаний, которые можно было изучать и обдумывать.
На крошечный миг он услышал мольбу Бриджид о его возвращении, но она ушла раньше, чем он осознал её просьбу. «Как глупо», — подумал он, — «с чего бы мне хотеть расстаться со всем этим?»
Ветер ласкал его ветви, и Тирион видел сны. Время от времени он беспокоился о содеянном, но к чему бы это ни привело, значения это не имело. Дар, который он передал себе-прошлому, очистит мир, но его не коснётся.
Эта мысль ему не нравилась, но ничего поделать с этим он уже не мог. Возвращение было исключено. Если он снова станет человеком, то его будет ожидать лишь боль.
Солнце было приятным, а шедший иногда дождь был бальзамом для его души.
* * *
Когда все собрались в обеденном зале Тириона на ужин, уже опустилась ночь. Эмма сидела во главе стола, с Раяном по правую руку. Кэйт и Лира сидели друг напротив друга с другого конца стола, а по его сторонам расселись остальные дети Тириона. Теперь мест было более чем достаточно, и половина из них пустовала, поскольку стол строился с расчётом на гостей.
С минуту все молчали, когда Бриджид вошла, и села недалеко от середины стола… и, хоть ужин ещё не начался, она небрежно взяла с блюда большую булку, и запихнула себе в рот.
Она ни с кем не поздоровалась, и вообще никак не показала, что считала своё отсутствие в течение многих месяцев чем-то необычным.
Все разговоры разом стихли, и воцарилась тишина. Лица стали поворачиваться туда-сюда, когда все посмотрели сначала на Бриджид, а потом на Эмму и Кэйт.
— Ты достала?! — сказала Эмма.
Одновременно Кэйт выпалила:
— Он жив?
— Мвахфыгвадафа, — пробормотала Бриджид с набитым свежим хлебом ртом.
— Что?! — спросила Эмма, раздражённо повышая голос.
Однако Кэйт уже вскочила на ноги:
— Где ты была? Где Даниэл?
Бриджид подняла ладонь, чтобы их остановить, прежде чем украла стоявшую перед Блэйком чашку с водой. Глотая и жуя, она освободила свой рот:
— Я сказала «я проголодалась».
— Отвечай на вопрос, Бриджид! — приказала Эмма.
— На чей вопрос ответить первым?
— На мой! — одновременно сказали Кэйт и Эмма.
Бриджид перевела взгляд с одной на другую, выгнув бровь:
— Хэлэн говорит, что допрашивать голодного путника — грубо.
Несколькие из её братьев и сестёр тихо захихикали, но ни Эмма, ни Кэйт не сочли её ответ забавным. Даже Лираллианта выглядела озадаченной.
Бриджид вздохнула, а затем перевела взгляд сначала на Эмму, а потом на Кэйт:
— Да, и — в некотором роде.
Эмма одарила её суровым взглядом:
— Пожалуйста, поясни.
Бриджид посмотрела на сестру:
— Отвечая на твой вопрос — да, я достала. — Затем она обратилась к Кэйт: — И он жив, в некотором роде.
После этого воцарилось столпотворение, когда все заговорили одновременно, но Раян пробился через хаотический гам своим безмолвным криком:
— «Здесь не место. Тут слишком много ушей».
Это напоминание сработало, и в комнате быстро стихло. В течение нескольких минут Эмма и остальные взрослые дети Тириона ушли, забрав Бриджид с собой, предположительно — в более надёжно защищённый зал заседаний.
Кэйт и Лэйла остались сидеть за столом.
Костяшки Кэйт побелели, когда она сжала край лежавшего перед ней стола. Лира положила ладонь ей на плечо:
— Тебе нужно сохранять спокойствие. Если позволишь этому себя расстроить, то навредишь и себе, и ребёнку.
— И ты не имеешь ничего против этого? — поражённо спросила у неё Кэйт.
— Его уже давно нет, — сказала Лира. — Ещё час или два вряд ли будут иметь значение. А нам следует поесть. — Она провела ладонью по своему круглому животу, подчёркивая свой довод.
— Я изголодалась, но насыщаюсь, откусив два или три куска, — пожаловалась Кэйт. — И тревога не помогает.
— Лучше поешь сейчас, — посоветовала Лира. — У тебя может появиться нечто большее, чем тревога, когда мы узнаем, какие вести принесла Бриджид.
— И это не помогает! — объявила Кэйт.
* * *
— Похоже, что нам всё же не придётся волноваться об альтернативных планах, — сказал Энтони. Бриджид закончила делиться информацией, хотя у них и ушло более часа, чтобы выдавить из неё все сведения. Она была удивительно молчаливой. — Уверена, что знаешь, как с ними обращаться? — спросил он.
Эмма кивнула:
— Отец тщательно меня проинструктировал.
— Судя по описанию, они невероятно опасны, — сделала наблюдение Абби.
— Так и есть, — согласилась Эмма. — Одна ошибка — и мы все мертвы, но у нас готово место, которое должно их удержать, если дойдёт до самого худшего.
— Нет ничего абсолютно надёжного, — сказала Абби.
— Если всё пойдёт не так, то сдерживать их потребуется лишь несколько месяцев, прежде чем они умрут сами собой. Без пищи они долго не протянут, — ответила Эмма. — Когда мы доставим их на место, риску буду подвержена только я.
— Это следует делать не тебе, — предложила Вайолет.
— Почему?
— Никто больше не может делать то, что можешь ты, Эмма, — сказала её сестра. — Доверь кому-нибудь другому с этим управиться. Мы можем себе позволить потерю одного из нас, но ты — уникальная, и нам понадобятся твои таланты для другой части его плана.
