— Значит, приступишь завтра. Можешь идти.
Абби ушла, не сказав ни слова, и хлопнула за собой дверью, что было для неё совершенно нехарактерным. Эмма несколько минут глядела ей вслед, прежде чем поднять свою руку, и посмотреть на неё. Рука дрожала как лист на ветру. Усилием воли Эмма снова привела в действие уорд приватности вокруг комнаты. Лишь сделав это, она перестала держать себя в руках. Плечи её начали трястись, а глаза наполнились слезами. Когда она наконец раскрыла рот, единственным донёсшимся из него звуком был сдавленный вопль отчаяния.
Боль в её груди была столь велика, что она едва не стала гадать, не начался ли у неё сердечный приступ. Мысль эта была почти желанной. Опустив взгляд на свои зачарованные лезвия, ей отчаянно захотелось взять одно из них, и воткнуть себе в грудь.
Но она не могла, поэтому рыдала вместо этого. Буря её эмоций была хуже, чем все прежние переживания, которые она могла вспомнить. Казалось, что это никогда не кончится. Эмма взяла себя в руки лишь после того, как осознала, что затряслось уже само здание. Её чувства каким-то образом передались земле, и задрожал весь город.
«Дыши глубже», — сказала она себе, сознательно успокаивая землю, заставляя её снова замереть.
Глава 34
— Ты понимаешь, что от тебя требуется? — сказал Сэйлендор.
Сэррэлия кивнула:
— Да, и также понимаю, что это опасно.
— Лишь если ты себе не доверяешь, — сказал хранитель знаний. — Именно поэтому мы так редко это дозволяем. Лишь считанные единицы обладают необходимым внутренним равновесием, чтобы это пережить.
— Ты пережил, — заметила женщина-Сэнтир. — Так почему ты сам это не сделаешь? У тебя гораздо больше опыта, чем у меня.
— Я уже хорошо известен среди Ши'Хар, — сказал Сэйлендор. — Слишком многие меня знают, и даже Крайтэков часто учат меня узнавать. Требуется новый игрок. Твой эйсар им будет гораздо труднее опознать.
— Для меня честь быть избранной, — ответила Сэррэлия. — Я лишь боюсь разочаровать Старейшин.
Сэйлендор благостно улыбнулся:
— Ты их не разочаруешь. Тщательно выбери цель. Пока что нам нужна лишь информация. Если потребуется большее, то тебе выдадут новые инструкции. Сохраняй бдительность.
Она послушно кивнула, и повернулась, чтобы уйти, но приостановилась, прежде чем сделала первый шаг.
— У тебя есть вопрос? — милостиво спросил он.
— Когда всё закончится, когда я воссоединюсь с собой — будет ли это легко? Можешь что-нибудь посоветовать?
Ему захотелось рассмеяться, но он скрыл веселье завесой терпения:
— Нет ничего проще. Доверяй себе, и всё пройдёт хорошо. — «Вернётся та из твоих «я», которая окажется сильнее», — мысленно добавил он. «И в любом случае Сэнтиры станут сильнее».
Сэйлендор поглядел ей вслед. Она за считанные дни выберет себе цель — и тогда будет рождён новый разоритель.
* * *
Звук предупредил её о прибытии посетителя. Подняв взгляд, Кэйт с удивлением увидела чернокожего мужчину, стоявшего в месте, которое в не особенно-то уединённой платформе Лираллианты играло роль входа. Имя у него было странное, но она неоднократно слышала его в прошлом из уст Даниэла — Тиллмэйриас.
— Я могу чем-то помочь? — спросила она, пытаясь скрыть свою боязнь. Её редкие с ним встречи по большей части были нейтральной, но она знала, что Даниэл ненавидел его с пылом, который превосходил все остальные его ненависти.
Он одарил её неестественной улыбкой. Хотя это получалось у него несколько лучше, чем у многих Ши'Хар, Тиллмэйриас не до конца овладел этим навыком:
— Вообще-то я подумал, что могу преподнести тебе подарок.
Кэйт пожалела, что Лираллианты не было рядом, но та уже успела уйти, оставив обоих новорождённых на попечении Кэйт. Та в данный момент держала обоих у своей груди, кормя их. Она чувствовала себя уязвимой как никогда.
— Лираллианты сейчас нет, — проинформировала она его. — И время сейчас не лучшее. Я, в некотором роде, занята.
— Обещаю, что долго не задержусь, — заверил он её. — Или, если хочешь, я мог бы просто оставить его здесь, но я бы не хотел, чтобы он остыл до того, как ты его отведаешь.
— Остыл?
— Я принёс свежий хлеб, и ещё масло, — объяснил хранитель знаний. Его искусственная улыбка исчезла, сменившись неловкой и совершенно подлинной гордостью.
На миг он напомнил ей маленького мальчика, надеющегося получить от матери похвалу за какое-то достижение. Кэйт не могла не вспомнить своего сына Эрона, и как тот впервые вернулся домой, неся в кармане блестящий камешек. Этот образ настолько отличался от обычно отдалённой природы хранителя знаний Ши'Хар, что она почти рассмеялась.
Она также была голодна, и после пресной диеты, которую им обеспечивали в течение последнего месяца Иллэниэлы, от мысли о хлебе у неё потекли слюнки.
— Прошу простить мою нерешительность, — сказала она ему. — Пожалуйста, входи.
Он вошёл, и, за секунду оценив её состояние, спросил:
— Поскольку у тебя заняты руки, не желаешь ли ты, чтобы я отрезал для тебя кусок?
Кэйт кивнула.
Хранитель знаний отрезал от круглого каравая аккуратный ломоть, а затем вытащил маленький контейнер, и открыл его. С помощью эйсара он вытащил приличный кусок масла, и ровно размазал по тёплому хлебу, прежде чем поднести ей.
Кэйт сумела откинуться назад, удерживая Гарлина и Лэйлу плечами, и используя свободную правую руку, чтобы принять его подношение. Быстро пробормотав слова благодарности, она совершенно неподобающим для леди образом умяла хлеб, откусив два больших куска.
— Даниэл говорил, что ты увлёкся выпечкой, но мне было трудно поверить в это, — сказала она ему, — до сегодняшнего дня.
— Даниэл? — ответил Прэйсиан, на секунду приняв озадаченный вид, пока не осознал, что она имела ввиду Тириона. — Да, он дал мне кое-какие советы в этом деле. Ты в курсе, что мой хлеб стал сенсацией среди Ши'Хар? Не знаю, какой он, в сравнении с вашим, но мой народ никогда прежде не вкушал ничего подобного.
— Неужели?
Он кивнул:
— На самом деле, некоторые из них вполне могут разозлиться на мена за то, что я принёс его тебе. За караваями выстроилась целая очередь.
Кэйт скрыла хмурое выражение своего лица:
— Тогда зачем ты пришёл?
— У меня было несколько мотивов, — честно сказал Тиллмэйриас. — Я не мог найти Тириона, и его дети не пускают меня в Албамарл, но он однажды говорил мне, что ты хорошо готовишь, поэтому я хотел узнать твоё мнение. Я также уменьшить мой долг перед ним. Но, быть может, самой значительной причиной для моего визита было любопытство.
