— Прошу прощения? — ответил он, вздрогнув от неожиданности.
— Алисса к тебе обращалась. Ты что, не услышал?
Он снова посмотрел в эти тёмные глаза, прежде чем сосредоточиться вместо этого на её волосах. «Избегай глаз, от них становится слишком трудно говорить», — сказал он себе.
— Прошу прощения, Леди Алисса, я не хотел наносить оскорбление, — сказал он ей.
— Нет, ничего, — ответила она. — Пожалуйста, зови меня Алисса.
— Определённо, — ответил он, наблюдая за тем, как её тёмные локоны скользили вместе с движениями её головы. Казалось, свет от свечей льнул к ним. — Я был бы признателен, если бы ты ответила взаимностью.
— Я только что спросила, был ли твоим отцом Сэр Дориан, — сказала она, повторяя пропущенный им прежде вопрос.
— А-а, да, думаю — да, — отозвался он.
Ты не уверен? — тихо засмеялся Мэттью, пихая его локтем.
Грэм ощутил, как снова краснеет:
— Ну, нет, конечно же я уверен… то есть — да!
Мойра бросила на брата хмурый взгляд:
— Мэтт, не дразни его. Ты знаешь, что он имел ввиду.
— Я просто не хотел, чтобы Леди Алисса подумала, будто он не уверен своей родословной, — возразил Мэттью. При этом не в силах удержаться от лёгкой улыбки.
К счастью, в этот момент прибыла следующая перемена блюд, и ненадолго отвлекла их. После этого Грэм сумел исключить себя из разговора.
* * *
Грэм решил проверить, как шли дела с мечом у его друга. Они с Мэттью в последнее время почти не разговаривали, и он начал волноваться, что с этим проектом могло что-то пойти не так.
От скульптуры в парадном зале к нему метнулась маленькая фигура, которую он мгновенно узнал.
— Добрый вечер, Грэйс, — сказал он, приостанавливаясь, и отвешивая ей совершенно ненужный поклон. — Как твоё здоровье?
Её лицо имело очень мало различных выражений, но он услышал улыбку в её голосе, когда она ответила:
— Очень хорошо — благодарю, Мастер Торнбер.
Грэм поднял её, позволив ей ехать у себя на плече, и пошёл дальше.
— Куда направляешься? — спросила она.
— Решил проведать Мэтта в его мастерской, — честно ответил он.
— Ты так и не сказал мне, в чём заключается его проект, — заметила она.
Он кивнул:
— Ты права.
Медведица испустила ясно слышимый вздох, заставив Грэма задуматься о том, как она издавала подобные звуки, не имея лёгких. «Или как она вообще говорит, если уж на то пошло», — сказал он себе.
— Ну, если не хочешь говорить об этом, тогда расскажи, что ты думаешь о нашей новой гостье, Леди Алиссе, — обязала она его.
Грэм поднял брови:
— Я и понятия не имел о её прибытии. Её присутствие было неожиданным.
— Она очень красива, — заметила Грэйс, для блага Грэма утверждая очевидное.
— Она не была непривлекательной, — уклончиво отозвался он.
Грэйс следила за его лицом:
— Она была очень элегантной, не говоря уже о её изяществе, когда заселилась в покои, которые ей выделила Графиня. Мужчины из кожи вон лезли, чтобы услужить ей, перенося её вежи. Она, похоже, обладает большим очарованием для девочки её возраста.
— Девочки? — с любопытством сказал Грэм. — Сколько ей?
— Мойра сказала мне, что Алиссе только исполнилось шестнадцать перед её отъездом из Гододдина, — ответила мягкая игрушка.
Грэм хохотнул в ответ на это:
— Тогда она уже едва ли девочка. — «И она лишь на несколько месяцев старше меня», — молча заметил он. Шестнадцать лет — это был возраст, когда большинство людей начинали воспринимать человека как взрослого, хотя в Лосайоне дети всё ещё считались подчинёнными своим родителям, пока не достигали девятнадцати.
— Это так, — сказала Грэйс, — на самом деле, её мать скорее всего послала её сюда в надежде на то, что она сможет подцепить какого-нибудь молодого лорда. Граф и Графиня смогут вывести её в высший свет, позволяя ей отыскать подходящего мужа.
Он рассмеялся:
— Ты имеешь ввиду Мэттью? Не думаю, что она его очень-то интересует. В столице она достигла бы большего успеха.
— Но Камерон гораздо ближе к Гододдину, что должно учитываться любым родителем, — напомнила Грэйс. — К тому же, все хорошо знают, что Граф — наверное самая могущественная фигура в политике Лосайона, помимо самой Королевы.
— Матушка говорит, что наш добрый Граф сделался политическим отшельником — если у него и есть какое-то влияние, он им больше не пользуется, — поучительно сказал Грэм. Эти слова удивили его. Он и не осознавал, насколько глубоко запали ему в душу уроки матери.
— В Замке Камерон есть и другие молодые люди подходящего возраста, помимо Мэттью Иллэниэла, — сказала ему Грэйс.
«Перри Дрэйпер, возможно», — подумал Грэм. «Его скорее всего посвятят в рыцари. Джордж Прэйсиан тоже может быть вариантом. Он лишь немного старше, и живёт рядом».
— Да, полагаю, что ты права, — признал он, совершенно не поняв её намёка.
Она топнула его по плечу:
— Тут я тебя оставлю. Я бы предпочла не добираться до самой мастерской, чтобы не пришлось идти обратно пешком.
— Всенепременно, миледи, — сказал он, с притворным поклоном кладя её на вымощенный камнем пол. — Было бы неподобающим пятнать ваши утончённые лапки дворовой грязью.
— О, благодарю, милорд, — ответила она, прикрыв рот лапкой, и изо всех сил придавая себе кокетливый вид. Грэм рассмеялся, и пошёл прочь.
Он вышел за порог, пересёк двор, однако мастерская всё ещё была заперта. Мэттью заколдовал вход, чтобы никто кроме него не мог открыть дверь, поэтому Грэм принялся ждать. Он знал, что его друг скоро объявится. Мэттью большую часть своих вечеров проводил в мастерской.
И действительно, Мэттью появился в течение четверти часа. Он одарил Грэма настороженным взглядом, приближаясь:
— Он ещё не готов.
— Ты уже какое-то время над ним работаешь, — сделал наблюдение Грэм. — Говорят, твой папа изначальные чары наложил менее чем за день.
Мэттью зыркнул на него:
— У меня чары немного сложнее, чем были у него. — Дверь он не открыл.
— Внутрь заходить не будешь? — спросил Грэм.
— Он не готов к тому, чтобы ты его видел. — Мэттью явно было не по себе.
Грэм вздохнул:
— Я всё равно не смогу увидеть магию. Я просто хочу увидеть, как выглядит клинок.
— Он сейчас никак особо не выглядит, — сказал молодой волшебник.
— Впусти меня, — настоял Грэм.
