Область вокруг костра расчистили, и музыка зазвучала громче, когда люди начали танцевать. Сперва выходили лишь самые уверенные танцоры, но по мере того, как выпивка текла рекой, всё больше и больше людей присоединялось к веселью. Когда достаточно людей было на ногах, начали созывать на «Данни Дровер», популярную песню, сопровождавшуюся традиционным танцем.
Мужчины и женщины выстроились в два ряда друг напротив друга, и вскоре воздух наполнился звуком топота ног, когда они начали топать в ритм песне. Даже Мэттью, не особо любивший танцы, присоединился на этот раз.
Когда танец закончился, музыка изменилась — кто-то попросил джигу. Некоторые из танцоров уселись обратно, оставив помост для тех, у кого хватало энергии и навыка для быстрых и сложных танцев. Большинство из этих людей были молодыми, но некоторые, вроде самого Джо МакДэниела, были из числа более старых, подвижных ветеранов.
Взгляд Грэма шарил по толпе, надеясь найти одну из хорошо танцевавших деревенских девушек. Дэ́йзи Уэ́ллхам он бы выбрал в первую очередь, ибо у неё были быстрые ноги и хорошее чувство ритма — однако кое-кто другой нашёл его раньше, чем он её заметил.
— Вот ты где, — послышался у него за спиной голос Алиссы.
— Ну и тебе не хворать, — сказал Грэм, одарив ей улыбкой. Он был в хорошем настроении, являвшемся естественным результатом танцев, в которых он уже успел поучаствовать.
— Помнится, ты говорил, что танцуешь, — сказала она с вызывающим блеском во взгляде.
— Говорил, и танцую, — уверенно ответил он. — Я как раз искал способную партнёршу. — Он снова позволил своему взгляду оставить её, ища в толпе Дэйзи.
Алисса прищурилась:
— Что же вы так мной пренебрегаете, Мастер Торнбер?
Он широко улыбнулся, показав больше зубов, чем обычно. Это было его место, и когда дело доходило до танцев, он не чувствовал ни капли своей обычной робости:
— Прошу простить, Леди Алисса, — чопорно отозвался он, поскольку она обратилась к нему так же. — Я не желал вас оскорбить, но играют сейчас «Джигу Ролли». Чтобы танцевать было интересно, партнёрша моя должна быть очень способной.
Она выгнула бровь:
— Возможно, я могла бы предложить себя на эту роль…
Он рассмеялся, наслаждаясь выражением соперничества на её лице. Он уже понял, что она хотела танцевать, но не мог удержаться от того, чтобы ещё немного её уколоть:
— Это — не вальс и не придворная павана. Я не хотел бы заставлять делать то, на что ты не способна. — Пока он это говорил, его глаза светились весельем.
— Я принимаю вызов, Грэм, и втройне расплачусь с тобой за твою неучтивость, — отозвалась она, беря его за руку. В её голосе звучала улыбка.
Прижав её ближе, он влился в ритм, и закружил её прежде, чем эти слова успели сорваться с её губ. Однако она не стала колебаться, её ноги двигались в ритме с его собственными, и вскоре они рассекали по площадке, следуя резким траекториям, танцуя и шагая в такт музыке. Её голова наклонилась, любуясь им, пока они танцевали, и он отвечал ей взаимным взглядом.
Грэм быстро выяснил, что его партнёрша была отнюдь не новичком, когда речь заходила о музыке и движении. Вскоре джига закончилась, и за ней последовал стратспей, но Алисса не испытывала никаких трудностей. Она текла и плыла вместе с песней подобно лунному свету на поверхности ручья. Когда танец снова привёл её в его объятия, она прошептала ему на ухо:
— Ты поплатишься за свои слова.
От её дыхания по его спине пробежала дрожь, но ритма он не потерял. Когда выдалась следующая возможность, он ответил похожим образом:
— Буду рад, если попытаешься.
Они танцевали в течение часа, не замечая завистливых взглядов из толпы. Воздух вокруг них теплел по мере того, как их тела наполнялись жаром от постоянного бурного движения, но ни один из них не просил отдохнуть или прекратить танцевать.
Среди музыкантов была традиция играть до тех пор, пока все не сдадутся, не в силах угнаться за быстрыми кадрилями. Пары танцевали до тех пор, пока больше не могли продолжать, а когда все садились, музыканты смягчались, и переходили к более медленной мелодии, позволяя вернуться более умеренным танцорам.
После того, как миновал первый час, Грэм и Алисса всё ещё танцевали. Большинство других пар признали поражение, но эти двое отказывались сдаваться. Роберт Лиси и Дэйзи были последними из оставшихся, но даже они начали слабеть, движения их ног начали замедляться. В конце концов они оставили помост.
— Похоже, что мы победили наших врагов, — сказал Грэм, когда они снова оказались близко друг к другу.
Алисса поймала его взгляд своими тлеющими глазами:
— У меня ещё остался один противник. — Она пылала жаром подобно печке, а лицо её покраснело. Оба они не были взмокшими — они вообще промокли до нитки, обильно потея, несмотря на прохладный воздух начала осени.
Что-то в её голосе зажгло в нём пламя, новый огонь, с которым он никогда прежде не сталкивался. От её запаха у него заныло внутри, и Грэм понял, что хотел её отнюдь не невинным образом. Тяжело дыша, он продолжал танцевать, зная, что как только он остановится, она скорее всего уйдёт.
— Тогда мне придётся танцевать, пока ты не станешь умолять меня остановиться, — ответил он.
Шли минуты, и толпа стала хлопать, поддерживая ритм, когда музыканты сдавались один за другим из-за боли в натруженных пальцах. Они уступили лишь после того, как перестал играть последний музыкант, и Джо МакДэниел вышел вперёд.
— Да благоразумия ради, хватит уже! — крикнул Джо, выходя с двумя большими кружками. — Вы своё уже доказали! — Толпа засмеялась и возрадовалась, позволив хлопанью закончиться, в то время как Грэм закружил Алиссу в последний раз, и поймал её в объятия.
Задыхаясь, она уткнулась лицом ему в шею, пока он нёс её к скамейкам, где ждали Мэттью и Мойра, наблюдавшие за ними с открытым восторгом. Джо пошёл следом за ними, неся кружки, и порадовав толпу, когда объявил, что каждый получит бесплатную кружку в качестве приза за их танец.
Алисса была тяжелее, чем он ожидал, что было результатом атлетичной мускулатуры её стройного тела. Она ощущалась горячей в его руках, но он продолжал прижимать её к себе, отказываясь её отпускать, пока не добрался до скамей. Шагая, он чувствовал её губы на своей шее, мягкие и тёплые, и не мог быть уверен, оказались ли они там случайно, или намеренно. Его воображение говорило ему, что она целовала его шею, пробуя язычком его солёную кожу. Это наверняка было его воображение.
Острое ощущение её зубов на его коже прекратило этот внутренний спор.
Будучи моложе шестнадцати, Грэм почти не имел опыта с женщинами, хотя уже смирился с юными порывами, сопровождавшими зрелость. У него и раньше бывали недолгие моменты ощущения страсти, когда он смотрел на кое-кого из молодых женщин в городе, и он более чем единожды видел ответные чувства — но никогда не думал о том, чтобы им поддаваться. Он был воспитан не злоупотреблять женщинами, которые были в более низком положении — а именно это и случилось бы, реши он трахнуться с одной из них. Грэм хорошо знал, что жениться он мог лишь на женщине надлежащего сословия, и что заигрывать с остальными будет жестоко, и может вылиться в появление у него бастардов.
