— Все коды сохранены и активны, — отозвался искин. Имя ему она так и не дала. Он был совсем не таким, как общискин, которого оставил их дочери её муж. У этой машины не было ни чувств, ни истинного понимания. Таню это вполне устраивало. Машина была примерно такой же, какими она хотела видеть других людей, или, быть может, какими они на самом деле и являлись, под слоем их позирования и притворства.
— Начать загрузку, — приказала она, чётко проговаривая слова.
Ощущение было неприятным, когда её сознание было запихано в андроида. После многих лет жизни в сети, оковы физического тела казались ей маленькими и тесными. Она терпеть не могла делать это для всех последних совещаний, но на этот раз она приготовилась смириться с дискомфортом. Всё ради прогресса.
Тридцать секунд спустя процесс завершился.
— Передача успешна, — заявила она вслух, для её помощника, поскольку теперь она была отрезана от сети.
Протоколы безопасности требовали процесс передачи в два этапа, чтобы обеспечить полное отсутствие контакта между двумя сетями. Только так можно было убедиться в том, что вышедший из-под контроля искин её мужа не заразит сеть АНСИС, да и что обратное тоже не случится. Она вновь почувствовала некое восхищение этим человеком, что его последнее творение так устрашает нынешние власти — и она снова ощутила ревность из-за того, что оставил он это творение для Керэн.
— Я начну передачу в прототип киборга. После завершения передачи я выдам устное подтверждение, — заявила она.
— Понял, — ответил её помощник-искин через громкоговорители в лаборатории.
Она вновь пережила странное ощущение, когда её сознание было передано в очередное тело. Этот шаг был самым опасным. Если машина была с изъяном, то ядро её личности будет потеряно. Однако всё должно было пройти хорошо. Техники проверили и перепроверили аппаратное обеспечение по несколько раз. Однако с прототипами киборгов никогда нельзя было сказать наверняка. У первых были серьёзные неполадки из-за неожиданных эффектов интерфейса с нервной тканью.
Эти проблемы она решила, но этот новый киборг содержал почти полный человеческий мозг, и всегда существовала вероятность появления непредвиденных проблем.
Её восприятие сместилось, меняясь, когда она начала получать входные сигналы от сенсоров её нового вместилища. На миг она ощутила себя так, будто её вывернули наизнанку. Она почувствовала нехарактерный всплеск страха, когда реальность вокруг неё исказилась. Таня быстро задавила это чувство — страх её не определял. Страх никогда не будет её определять. Это был единственный неизменный закон её существования.
Мир медленно прояснился вокруг неё, и она начала разбираться в том, что видела и чувствовала. Сложнее всего было со зрением. Нормальное зрение в этом теле присутствовало, но его путало совмещавшееся с ним совершенно новое переживание — или, быть может, это было ощущение… разбираться в этом было слишком сложно. Она могла видеть/чувствовать всё вокруг, и захлёстывавший её разум причудливый поток новой информации вызывал тошноту, что для механического тела не должно было являться возможным.
«Синестезия», — заметила она — ощущения стали менее тревожными, когда она смогла найти для них знакомый термин.
«Я всё ещё вижу перед собой как раньше, но это смешано с этим другим ощущением зрения/касания, и это ощущение также включает то, что выходит за рамки моего нормального зрения — то, что сзади, сверху, и даже снизу».
— Доктор Миллер, пожалуйста, ответьте. Единица функционирует надлежащим образом?
Это был голос её помощника-искина. Она не была уверена, сколько он уже говорил, настолько её захлестнули новые ощущение.
— Да. Пожалуйста, подожди. К этому придётся привыкнуть, — ответила она.
— Понял.
Она нашла некоторое облегчение в отвлечении на запросы проверок системных параметров у процессоров прототипа. Холодные числа и текст поползли по внутреннему ландшафту её разума, успокаивая её нервы.
«Я справлюсь», — подумала она. «То, что менее великую женщину свело бы с ума, для меня — ничто». По её мнению, высокомерие слишком мало ценили. Оно часто давало ей силы, необходимые для выживания и достижения успеха, и сегодня тоже ей поможет.
Минуты слились в часы, пока она училась разбираться с новыми сенсорными данными. В конце концов она отчаялась полностью их интегрировать, вместо этого полагаясь на процессоры машины, чтобы отфильтровывать часть ощущений, а остальные предоставлять в более удалённой, менее непосредственной форме. Наилучшей аналогией для этого изменение было то, как если бы она видела картинку на экране вместо того, чтобы стоять посреди неё.
«Если Керэн всё время это испытывала, то удивительно, как это не свело её с ума. Но, быть может, разум лучше способен интегрировать эту информацию в сенсориум, когда человек с этим рождается», — подумала она. «Или проблема может заключаться в мозге, вырезанном из клона. Может, он слишком наивный, слишком простой, чтобы справиться с этим восприятием».
К счастью, она получала эту информацию из вторых рук. Её сознание размещалось в микропроцессорах киборга, а не в органических тканях прототипа. Её творение использовало живую ткань наподобие органа чувств, и, как она надеялась, ещё и в качестве инструмента, а не как средство для произведения вычислений. Попытка перенесения её сознания в неразвитый органический мозг была бы самоубийством.
Заметив время, она осознала, что прошло три часа с тех пор, как она вошла в прототип. Адаптация к новому телу заняла у неё больше времени, чем планировалось. Мысль о том, чтобы задерживаться там ещё дольше, её тоже не радовала. Однако ей ещё какое-то время не позволят вернуться обратно в общую сеть, по крайней мере — пока она не сумеет убедить Президента Крюгер в том, что это безопасно.
Но она могла теперь соединиться с сетью АНСИС. Та значительно отличалась от международной сети, но надежда была на то, что там она сможет передохнуть, когда устанет от узких рамок прототипа.
Отдохнуть ей бы не помешало.
— Открываю соединение с сетью АНСИС, — сказала она вслух, чтобы уведомить помощника о своих действиях.
Она ощутила появление канала, и мгновенно начала выгружаться. Таня знала, что в сети АНСИС не будет того же самого виртуального пространства, как в обычной сети и, более конкретно, там не будет её «дома» со всеми хранившимися там персонализированными вещами, но она обойдётся.
Она предполагала, что окажется в общем жилом пространстве, в чём-то вроде меблированной квартиры, которую она могла начать подстраивать под себя, но вместо этого она обнаружила себя в абсолютной тьме. Полное отсутствие сенсорного восприятия её встревожило.
— Изменить настройки среды, — приказала она.
— Перед этим будут проведены полное сканирование и анализ, — донёсся сухой ответ.
— В доступе отказано, — огрызнулась она. Последнее, что она хотела — это чтобы система начала копаться в её личных файлах и данных.
