Если бы он только смог продержаться достаточно долго, то машина убила бы себя, или хотя бы лишила себя способности применять силу. Снова обретя надежду, он опять увернулся.
И упал, когда его нога встала на что-то, покатившееся под его стопой.
Удар задел его краем, и лишь надетая на него зачарованная кожаная броня не позволила удару разорвать его бок в куски. Падая, он крутанулся, брызгая кровью из плеча и бедра. Перед ним лежал гладкий металл Тессеракта Дураков. Об него он и споткнулся.
Неужели его талант заставил его увернуться в эту сторону, чтобы он мог найти посох? Обдумать этот вопрос он мог и позже. Схватив его, Мэттью опёрся на посох, и активировал его:
— Талто мин, эйлен кон, садин лин, амиртас! — Мэттью окружила успокаивающая темнота, когда вокруг него возникло шесть транслокационных граней, защищавших его от внешнего мира.
Он никак не мог перевести дух. Дышать было тяжело, и всё болело, но он смог наконец расслабиться. Может, его враг закончит себя выжигать, пытаясь пробиться через его идеальную защиту. Тессеракт Дураков имел ширину в семь футов — достаточно, чтобы вытянуться, и вздремнуть, при необходимости.
Конечно, он не стал бы делать чего-то настолько глупого. Мэттью медленно встал на ноги, и начал перебирать свои раны. «Мышца бедра, рваная и кровоточит, вывих плеча, синяки повсюду, и у меня определённо сотрясение мозга». Наверняка пришло время отступать.
Вместо этого он погладил сжимаемое в левой руке треугольное оружие. Металл приятно холодил его охваченную лихорадкой плоть. Если он найдёт способ отделить дракона от врага, то сможет его убить.
А затем андроид появился внутри тессеракта, стоя в футе от носа Мэттью. Он телепортировался внутрь его защиты.
Его сердце сжал холодный страх. Смерть была в считанных дюймах, источая запах масла и прохладного металла. Металлическая рука поднялась, слишком быстрая, чтобы её избежать, и с костедробящей силой ударила ему в грудь. Он падал.
Подняв руку во время падения, он активировал оружие, не бросая его. Транслокационная грань разрезала ему руку в нескольких местах… и аккуратно разрубила надвое андроида, а также посох, поддерживавший Тессеракт Дураков.
Внезапно появившийся солнечный свет ослепил его. Тессеракт был уничтожен, но ему было почти всё равно. Мэттью силился вдохнуть.
«Кровью истекать легко, а вот дышать гораздо труднее». Что-то было сломано у него в груди, и его разрезанная рука стремительно заливала землю кровью. Он сумел закупорить артерию, и остановить кровь как раз перед тем, как солнце потемнело, и он погрузился в благодарное беспамятство.
Глава 53
Кто-то смотрел на него сверху вниз. Он видел лицо, окружённое нимбом золотых волос. Из-за солнца казалось, что они светились.
— Ты очнулся? — донёсся голос, прекрасно звучавший и мелодичный. Голос был мужским.
— Не уверен, — пробормотал он. Горло Мэттью было сухим, и голос его звучал хрипло. — Это, наверное, сон.
— Это не сон, — сказал мужчина. — Тебе нужно переместиться обратно домой, пока тебя не нашли.
Он попытался пошутить:
— Они уже нашли меня, несколько раз. — Затем он спросил: — Ты кто?
— Это я, Гэри. Забыл, ты же не можешь узнать меня в этом теле.
— Но ты — человек, — возразил Мэтт. «Точно сон».
Гэри похлопал себя по груди:
— Нет, это всё ещё машина. Это — гражданский андроид. Он принадлежал одному из исследователей в лаборатории Уиттингтона.
Тут кое-что ещё пришло ему в голову:
— Я же отправил тебя обратно в мой мир. Откуда ты здесь?
Андроид покачал головой:
— Ты отправил обратно часть меня. Остальные части меня всё ещё оставались здесь, скрываясь. Теперь всем управляет АНСИС. Я сумел украсть это тело лишь благодаря неразберихе, которая началась, когда ты уничтожил прототип моей покойной жены. Вся система впала в после этого в какой-то шок, но долго это не продлится.
Скоро они начнут прочёсывать эту местность. АНСИС уже обнаружил мой обман. Тебе надо быстро возвращаться домой.
Мэтту хотелось засмеяться, но от этого было слишком больно:
— Посмотри на меня. Если я перемещусь обратно, то просто утону в океане, или умру в какой-нибудь заброшенной глуши. Я не могу двигаться. К тому же, я уже всё решил. Сюда я пришёл за драконом, и без него не уйду.
— Какое упрямство, — сделал наблюдение андроид. — В кого ты, интересно, такой пошёл?
Мэтт широко улыбнулся ему окровавленными зубами:
— Упрямства я получил две порции, от обоих родителей. Всё честно.
Гэри наклонился, и поднял что-то с земли, чтобы Мэттью мог это увидеть, не поворачивая головы:
— Ты это хотел, разве нет?
Он держал драконье яйцо.
Мэттью затопило облегчение. Он не уничтожил дракона. Смерть связанной с ним узами машины-мага заставило недавно вылупившегося дракона умереть. Чары вернулись к состоянию яйца, дожидаясь новых уз.
— Да.
Гэри поместил яйцо во всё ещё здоровую правую руку Мэттью.
— А теперь перемещайся обратно. Ты добился своего.
— Давай со мной.
Гэри печально посмотрел на него:
— Нет смысла. Это тело долго не продержится. Через неделю батарея разрядится. В гражданских андроидов РТГ не вставляют.
— Оно продержится дольше меня, если я перемещусь обратно один, — возразил Мэттью.
— Хороший аргумент, — согласился Гэри. — Ладно, забирай меня с собой. — Встав на колени, он взял Мэттью за руку, в другой держа яйцо. — Поехали.
И они поехали.
Это было нелегко. Смещение между гранями бытия не требовало особо много сил, но требовало сосредоточенности и собранности, чего в тот момент у Мэттью было очень мало. После нескольких минут и ряда ложных срабатываний ему наконец удалось.
Они в кои-то веки появились не над океаном, и Мэтт обнаружил, что лежит на мягкой траве. Однако его покой был мгновенно нарушен, когда Гэри поднял его, и перенёс на несколько футов в сторону, а потом начал хлопать и отряхивать его бок. Мэттью закричал в агонии, но андроид отказывался слушать.
Когда всё закончилось, Гэри объяснил:
— Под тобой был муравейник.
Мэтт зыркнул на него:
— Садист. Тебе нравилось это делать! — Он знал, что это было неправдой, но ему было слишком больно, чтобы сказать что-то иное. Затем он снова вырубился.
Когда он очнулся несколько часов спустя, Гэри помог ему выпить воды. После этого Мэттью попытался срастить некоторые из своих переломов, но быстро сдался. Сосредоточенность его была ни к чёрту, а магический взор страдал от той же размытости, какая была у его обычного зрения.
