— Давайте не будем выяснять, кто виноват, — приказал Директор Эйзман. — Мы знаем их нынешнее местоположение, и не похоже, чтобы они куда-то направлялись. Они забаррикадировались в пещере с помощью какого-то мощного энергетического экрана.
— И это совершенно ничего не значит, — парировала Доктор Миллер. — Они могут уйти в любой момент — точно так же, как сбежали от первого вашего столкновения.
— Сенсоры указывают на то, что они всё ещё находятся в той пещере, хотя показания они выдают странные. Согласно им, в пещере три тела, и одно из них очень большое, — сделал наблюдение Коммандэр Лэйтон.
Доктор Миллер бесстрастно заявила:
— Всю местность необходимо стерилизовать.
Эйзман был удивлён:
— Что?
— Вы меня слышали. Если инфекция уже началась, то нам нужно сразу же её решительно пресечь. Я хочу, чтобы всё в радиусе двух миль было обрызгано дефолиантом и нейротоксинами. Пещеру взорвём тактической ядерной боеголовкой, — добавила она.
Лэйтон подал голос:
— Тактическая атомная бомба — не лучший вариант. Геологические исследования указывают на то, что пещера может быть исключительно стабильной. У нас есть не-ядерное оружие, больше подходящее для пробивания укреплённых целей.
Директор Эйзман молча наблюдал за их разговором. «Как она может с такой холодностью отдавать приказ о казни её единственного ребёнка?». Он не знал почти никаких подробностей о Проекте Синяя Звезда, но суровое поведение Тани Миллер говорило о многом.
— Я начну отзывать наши силы из этой местности, — продолжил Коммандэр.
Таня подняла ладонь:
— Нет. Химические агенты не окажут на них воздействия. Я хочу, чтобы сенсоры оставались на месте. Нам нужно точно знать, будут ли их биосигнатуры по-прежнему присутствовать после финального удара, иначе мы не сможем убедиться в его успешности.
— Высокомощный взрыв может быть опасен для людей, — возразил Эйзман, — даже если он не ядерный.
Доктор Миллер покачала головой:
— Держите их на месте — обычное оружие их не убьёт. Если демоны попытаются выбраться из пещеры до финального удара, пусть ваши люди применят артиллерию. Нам нужно позаботиться о том, чтобы они не ушли оттуда заурядными способами.
Коммандэр Лэйтон заупирался:
— Вы хотите сказать, что оно их вероятно не убьёт. Я не могу это одобрить, Доктор Миллер. Вы собираетесь повредить или уничтожить активы и технику ООН, одновременно подвергая опасности жизни сотен военных.
Таня бросила взгляд на СКО Эйзмана, и подняла бровь.
Вздохнув, Доналд склонился перед неизбежностью:
— Ваши возражения приняты к сведению, Коммандэр Лэйтон. Делайте так, как предлагает Доктор Миллер.
Лэйтон был в ярости:
— Почему в это дело вообще вмешивается гражданское лицо, Директор? Насколько я знаю, она вообще не входит в военную иерархию.
Эйзман начал было отвечать, но Доктор Миллер подняла ладонь, пресекая его. Взгляд, которым она одарила Коммандэра Лэйтона, содержал неприкрытую злобу:
— Если вам не нравятся приказы, Коммандэр, извольте сообщить о своих сомнениях Президенту Крюгер. Если этого вам мало, то я буду рада убрать вас, и мы поставим на ваше место кого-то, что справится с этим заданием.
Коммандэр Кибернетической Дивизии моргнул, и исчез.
Доналд сделал глубокий выдох:
— Не нужно было так брутально, Доктор.
Таня Миллер огрызнулась в ответ:
— Я уже по горло насытилась общением с такими глупцами в первую войну с Демонами, Директор. Если бы они тогда послушали меня, Австралия не превратилась бы в радиоактивную пустыню. В этот раз я не потерплю никаких задержек. — После чего она исчезла, оставив Старшего Директора Обороны в Командном Центре одного.
Доналд Эйзман уронил голову в ладони. Неделя обещала быть долгой, и он не видел, как он сможет из всего этого выйти без ущерба для своего положения — полагая, что он вообще сохранит свою работу.
Глава 11
Мэттью видел отрицание в её лице.
Керэн подняла голову, отказываясь позволять стыду сковывать её. Правда уже вышла наружу. Она положила ладонь на лицо своего спутника, позаботившись о том, чтобы он услышал её мысли:
— «Ты ошибаешься. Я родилась здесь. Оба моих родителя родились здесь. У меня врождённое нарушение, известное как метгемоглобинемия. Моя кровь неправильно реагирует с кислородом. Поэтому у меня синяя кожа».
Через их связь он получил не только её слова. Он также ощутил её стыд. Она, похоже, считала это какого-то рода болезнью или, быть может, с её внешностью ассоциировалось что-то позорное в их обществе. Он также знал, что это было ложью. Мэттью никогда не видел своими глазами кого-то из Ши'Хар Мордан, но у него было много воспоминаний о них. Её кожа, уши, даже её курчавые чёрные волосы — всё указывало на это наследие. Не говоря уже о том факте, что он только что ощутил, как она спроецировала ему свои мысли без его помощи.
Она уже начинала использовать эйсар, даже не осознавая этого.
Он убрал прочь её руку, а затем опробовал фразу на её языке, которая, как ему показалось, была правильной:
— Закрой глаза.
Керэн зыркнула на него, но в конце концов решила довериться ему, и сделала так, как он просил.
Мэттью направил свою силу по правой руке, заставив её ярко светиться эйсаром, но не в видимом спектре. Произнеся слово, он отменил заклинание, поддерживавшее над их головами его осветительную сферу, погрузив пещеру во тьму.
Затем он занёс руку, и с размаху ударил ей под голове, будто собираясь дать хлёсткую пощёчину.
Керэн отреагировала инстинктивно. Повернувшись, она отразила его руку, а затем поймала своей собственной.
Мэттью намеревался остановить удар раньше, чем тот достиг бы её щеки, но вместо этого обнаружил себя летящим по воздуху. Дыхание выбило у него из лёгких, когда он приземлился на спину — его тело взорвалось болью, заслонившей собой всё остальное, и заставив его спину выгнуться. Синяки у него на спине вопили, и он свернулся в клубок на полу.
Она встала на колени над ним:
— О боже! Прости. О чём ты вообще думал?
Он понял общую суть её слов, но агония в спине была слишком сильной, чтобы он мог ответить. Мэттью подождал, пока боль пройдёт, и несколько минут спустя та слегка поутихла. Восстановив свою светящуюся сферу, он хмуро поглядел на Керэн, прежде чем попытаться снова встать. Однако у его спины были иные мысли на этот счёт.
— Ты ранен, — воскликнула Керэн.
«Да кому ты, блядь, говоришь», — подумал Мэттью.
Она начала безуспешно пытаться снять с него броню. Он слегка посопротивлялся, но делать это было слишком больно. Сдавшись, он показал ей, где находились застёжки, чтобы она могла снять его шапку и отцепить нательную кольчугу от кольчужных штанов. Прошло несколько болезненных минут, полных ругани, прежде чем она наконец стянула с него кольчугу и стёганку.
