Опустившись рядом с ним на колени, она пробормотала:
— Мне так жаль. Я оказалась недостаточно сильной. — Ей хотелось плакать, но её глаза пересохли, хотя было ли это из-за ранения или из-за одной лишь её онемелости, она сказать не могла.
Подняв голову Мэттью, она прижала её к своему животу.
— Это я виновата. — Она хотела быть в другом месте. Где угодно. Сжав руками его голову, она ощутила, как это желание наполнило её существо, пока не осталось лишь одно… быть где-то ещё.
И они оказались где-то ещё.
Глава 22
Зрение Керэн начало возвращаться, хотя у неё перед глазами по-прежнему висело крупное пурпурное пятно. Слух тоже вернулся к ней, хотя всё казалось слегка приглушённым — у неё было такое впечатление, будто её голову завернули в серую вату.
Она продолжала сидеть, и Мэттью лежал перед ней — из его носа сочилась кровь. Никаких очевидных ран у него не было, и быстрый осмотр магическим взором подтвердил, что он был цел и невредим. Она почувствовала некоторое облегчение, ощутив, как его сердце равномерно билось у него в груди.
Но он больше не лежал на газоне. Под ним был гладкий, отполированный деревянный пол. Обычный и магический взор Керэн показали ей, что они находились в комнате. Она было подумала, что это был дом её тётки, но секунду спустя узнала это место… это был пол её собственной спальни. Не той комнаты, где она жила в Ипсуиче — это была её квартира в Боулдэре, в Колорадо.
Она не хотела в это верить, но никакой ошибки быть не могло. Она пожелала оказаться здесь, и всё ещё могла вспомнить то чувство, когда она осуществила это желание. В прочитанных ею фэнтэзийных романах главный герой обычно был дезориентирован, обнаружив свою скрытую способность, но с ней всё было не так. Всё случившееся ощущалось совершенно естественным. Хотя она никогда прежде этого не делала, и понятия не имела, как это делать — когда появилась необходимость, сделать это было так же легко, как дышать.
Керэн также почти не сомневалась, что могла вернуться туда, где была раньше, хотя и была слишком усталой, чтобы в тот момент думать об этом. Да и причин возвращаться у неё не было. Образ зверского убийства её тётки снова появился у неё в голове, и сердце сжалось у неё в груди.
Она чувствовала себя так, будто сама умирала — из сё сердца и живота исходила сильная боль. Слёз всё ещё не было, но когда она заставляла свою грудь достаточно расслабиться, чтобы снова вдохнуть, ей было больно. Какое-то недолгое время у неё снова была семья. Роберта была всем, что Керэн воображала и на что надеялась, когда росла.
В детстве она часто мечтала о матери… о матери, которой было не всё равно, которая любила бы её. Каждый раз, лежа в кровати, печальная и одинокая из-за того, что мать отталкивала её от себя, она часто воображала, каково было бы жить, если бы её тётя была ей вместо матери. Это всегда было детской фантазией, но последняя неделя показала ей лежавшую за этой фантазией истину. За несколько коротких визитов в её детстве и за последние полторы недели она получила от тётки больше любви и заботы, чем когда-либо получала от своей «истинной» матери, если этот термин вообще ещё имел какой-то смысл.
Опустив взгляд на Мэттью, она вспомнила о смерти дракона, и почувствовала себя эгоисткой. Как он будет себя чувствовать, когда очнётся? Потерял ли он сознание из-за смерти дракона? Он говорил ей, что между ними были какие-то мистические узы, но она понятия не имела, как это работало. «Он может вообще не очнуться», — испугалась она.
Её комната была в беспорядке — и это был не просто небрежный бардак, к которому она привыкла. Кто-то перевернул всё вверх дном. «Наверное, не перевернул, а перевернули», — поправилась она. Матрац был перевёрнут и разрезан. Ящики её комода и тумбочки лежали разбросанными на по комнате, а их содержимое валялось где попало. Расширив свой магический взор, она увидела, что такое же буйство хаоса и разрушения творилось в остальной части её дома.
Следующая её мысль была неуютной: «Они наверняка оставили здесь следящие устройства». Сколько у неё было времени, прежде чем они начнут выбивать дверь? «Теперь они могут уже даже не потрудиться послать солдат. Потери среди гражданского населения их, похоже, не волнуют. Могут просто сбросить атомную бомбу на весь чёртов город». Предупреждения её отца всё ещё были свежи в её памяти.
Надо было уходить.
Расширив свои чувства до предела, она убедилась, что её перт всё ещё был припаркован на отведённом для него крытом месте снаружи. Предполагая, что они ничего оттуда не забрали, её походное снаряжение всё ещё должно быть там. Взять сам перт было заманчивым вариантом, но он наверняка был оснащён устройством для отслеживания его перемещений — к тому же, отнести туда Мэттью будет чрезвычайно трудно.
Телепортация, конечно, была одним из вариантов, но Керэн всё ещё ощущала себя опустошённой — она не была уверена, сколько ещё раз она сможет это проделать. Она снова осмотрела Мэттью. Он прямо таки светился в её магическом взоре. Во время их отчаянной битвы он щедро черпал силу Дэскаса — настолько, что глядеть на него её новыми чувствами было почти больно. Несмотря на шок от того, что его вырубило, он всё ещё сохранял зачерпнутую энергию. Керэн пожалела, что у неё нет никакого способа позаимствовать эту силу — у неё было слишком мало опыта, чтобы знать, было ли это вообще возможным.
— Начни с самого важного, Керэн, — сказала она себе. Закрыв глаза, она вообразила свою квартиру такой, какой та была до обыска. Она позволила своей памяти ходить из одной комнаты в другую, думая о том, что там находилось, какие полезные в будущем вещи она могла забрать.
— Зубная паста, мыло, одеяла… одежда! Определённо одежда! — Она так долго носила заёмные вещи, что одна лишь мысль о её собственной одежде была как глоток холодной воды в жаркий день. — Боже, да!
Керэн встала, и взяла свой рюкзак. Она прошла в гардероб, и начала собирать прежде висевшую там одежду с пола, куда её покидали. Поскольку времени было мало, она просто комкала всё, и пихала в свой рюкзак. Затем она начала хватать свои носки и бельё с пола рядом с комодом, и их тоже туда добавила.
Дальше она запихнула внутрь скомканное постельное бельё и подушки, прежде чем отправиться в ванную, и выгрести оттуда всё, что вообще могло понадобиться. Косметика — почему нет? Очищающий крем для лица — точно! Она сгребла в рюкзак всё, что стояло на полке, а затем опустошила и шкафчик с медикаментами.
На кухне она забрала все столовые приборы, какие только смогла найти — вилки, ножи, ложки, миски, и даже несколько кастрюль и сковородок. Она заметила на полу консервный нож.
— Да, чёрт побери! — сказала она, пихая его в рюкзак. Это напомнило ей ещё о кое-чём важном. Игнорируя холодильник, она стала открывать шкафы, и тащить с полок консервы. Тунец, бобы, суп… она даже взяла овощи, которые игнорировала последние пару лет.
— Боже мой, — воскликнула она, заметив пачку печенек. Она добавила их, а также коробку крекеров и несколько коробок хлопьев. — Я не могу взять молоко, — посетовала она, — но ебись оно всё конём — без кукурузных палочек я не останусь.
