Морт кивнул:
— Конечно же, это было бы верно в любом случае. Она — твоя подруга. Я рад слышать, что она уже смирилась с тем, что ей придётся остаться. Это наверняка трудно для неё — расстаться со всем, что она когда-либо знала. — Он замолчал, а затем его лицо приняло более серьёзное выражение. — О чём я на самом деле хотел поговорить с тобой, так это о том, что ты собираешься делать дальше.
Мэттью ощутил, что краснеет:
— Мы — просто друзья, Папа.
Его отец засмеялся:
— Нет, я не это имел ввиду. Я знаю, что ты собираешься снова вернуться, за своим драконом.
— Ну, да…
Морт положил ладони сыну на плечи:
— Я не хочу, чтобы ты уходил.
Мэттью был удивлён:
— Но мы не можем оставить его в их руках!
— Он мёртв, — провозгласил его отец. — У яйца будет новая личность, если оно когда-нибудь снова свяжет себя узами и вылупится. Это уже будет не Дэскас.
— Но…
— Нет, послушай меня. Я знаю, что ты считаешь себя ответственным, но это слишком опасно. Я думал, твоя мать умрёт от стресса, когда она услышала, через что вы прошли, чтобы спасти Керэн — если уж на то пошло, мне это тоже было слышать тревожно. Ты нам гораздо важнее, чем нерождённый дракон. Есть и другие, готовые к привязке.
Мэттью оттолкнул отцовские руки:
— Мы не знаем, что они с ним сделают. Это нечестно — оставлять его без защиты. Дэскас погиб, пытаясь защитить нас. Мы не можем бросить его яйцо!
Лицо Морта стало строже:
— На этот счёт я непоколебим. Бросай это дело. Я знаю, что у тебя хорошие намерения, и я не могу упрекнуть тебя в отсутствии верности, но это — дурацкая затея. Я запрещаю тебе туда возвращаться. Ясно?
Мэттью был для этого слишком упрям. Он попытался зайти с другого направления:
— А что насчёт эйсара? Ты знаешь, сколько силы хранится в каждом драконе. Разве безопасно просто оставить яйцо в руках врага?
Его отец покачал головой:
— Из всего того, что вы нам рассказали об этих людях, они не могут пользоваться эйсаром. В их руках яйцо с тем же успехом может быть камнем, и даже если один из них сумеет связать себя с ним узами, хранящийся внутри эйсар они не смогут использовать.
— Они получат преимущества драконьих уз, — напомнил ему Мэтт.
— И что с того? — отмахнулся его отец. — Один человек с превосходными силой и чувствами… какая им от этого польза? Только маг может применить силу к чему-то, что могло бы стать для нас действительно опасным. Судя по словам Гэри, они даже не могут перемещаться в наш мир. Даже ты признал, что тот мир был лишь похож на тот, который заслал странных врагов, которых мы нашли в здесь, Данбаре.
— У них тоже есть АНСИС, — сказал Мэттью. — Они вполне могут найти способ перемещаться, как это сделали другие.
— Тогда мы встретим их здесь. Я своё слово сказал, Мэттью. — Тон его отца указывал на то, что отговорить его не удастся.
Мэттью уже привык к спорам с отцом, и обычно мнение Мордэкая было гибким, если можно было найти веские аргументы, чтобы его убедить — но бывали случаи, когда его нельзя было переспорить. Этот явно был одним из них. Губы Мэтта сжались в плотную линию. «Если я буду спорить дальше, то он начнёт за мной приглядывать», — осознал он.
— Ладно, — нехотя согласился он. — Я не вернусь, но только потому, что вы меня вынудили.
Морт кивнул:
— Хорошо. Уверен, Керэн понадобится здесь друг, чтобы помочь ей, пока она не привыкнет.
— Что-нибудь ещё? — спросил Мэтт, в его голосе начало проявляться раздражение. — В последнее время меня часто посещало вдохновение, и я бы хотел начать работать в моей мастерской над некоторыми из новых идей.
Отец посмотрел ему в лице, а затем решил оставить эту тему:
— Нет, я всё сказал.
Глава 39
— Имея некоторую осведомлённость о принципах, на которых основана ваша магия, я не могу сказать, что удивлён, — сказал Гэри, — но после чтения бессчётных томов художественной литературы я должен признать, что твоя волшебная лаборатория в реальности менее фантастична, чем я мог бы надеяться.
Мэттью привёл Гэри в свою мастерскую, чтобы попросить его совета насчёт некоторых математических идей. Он не ожидал, что его мастерскую будут критиковать.
— А чего ты ожидал?
— Ну, побольше изделий из стекла, вроде фляг и конденсаторов, для начала, или, быть может, начерченную на полу пентаграмму, — ответил андроид. — Это место скорее похоже на примитивную кузницу.
Мэттью ощетинился:
— Мне не нравится термин «примитивная», но — да, изначально это была кузница. Конкретнее, кузница моего деда. Папа какое-то время ею пользовался после смерти деда, но как только он построил свою новую мастерскую, эту он отдал мне.
— Полагаю, в ней определённо есть некое грубое очарование, — сказала машина.
Молодой волшебник вздохнул:
— Если ты закончил поносить мою мастерскую, я хотел бы обсудить с тобой некоторые мысли.
— Какого рода мысли?
Способность общискина выполнять сложные расчёты за толику времени, которое ушло бы у человека с бумагой, была основной причиной, почему он пригласил Гэри помочь. Мэтт сам отлично умел выполнять сложения и умножения в уме, но часть того, что он обдумывал, было сложно даже представить, не говоря уже о выражении в числах.
— Наше давешнее обсуждение ключей к телепортационным кругам заставило меня решить, что ты можешь быть полезен… — начал он.
— А, да! — воскликнул Гэри. — Забыл тебе сказать. Пока мы были в моём мире, я воспользовался моим более крупным, более умным «я», чтобы закончить доказательство. Ты был прав, та функция не может выдавать одно и то же значение для разных аргументов.
— Меня на самом деле это не беспокоило, — сказал Мэтт. — Я просто хотел, чтобы ты на какое-то время заткнулся.
Андроид замер:
— Кажется, меня это оскорбляет.
— Думать меня заставил твой вопрос об идентичных ключах к кругам, — продолжил волшебник, игнорируя заявление Гэри. — Я сказал тебе, что это — основа для создания ворот, или порталов, вроде тех, что мой отец создал для своей «Мировой Дороги».
— Кстати говоря, я хотел бы её увидеть, — вставил Гэри.
— Позже, — отмахнулся Мэттью. — Слушай. В старые добрые дни люди не волновались насчёт Тёмных Богов, потому что те жили в другой грани бытия. Они не могли перемещаться в наш мир без помощи волшебника с нашей стороны.
— Волшебника вроде тебя, — согласилась машина.
Мэттью покачал головой:
