«Разверзнутые врата», том первый («Рождённый магом», том двенадцатый).
Глава 1
К тому времени, как я вошёл в Кэмлин, стояла середина второй половины дня. В моём понимании это была маленькая деревня, но по меркам большинства она была совершенно обычной. Общий колодец занимал центральное место, между жилищами обитателей. Конечно, было и много жителей за пределами деревни, в окружающей местности — по большей части фермеры и пастухи. Сама деревня в основном состояла из небольшой части популяции, зарабатывавшей торговлей или ремеслом. Там были бондарь, свечник, ткач, и плотник.
Деревне чуть недоставало размера, чтобы поддерживать кузницу, и по моему мнению это делало её идеальной для Тома Жестянщика. Без кузнеца люди захотят, чтобы им заточили ножницы и ножи, залатали кастрюли, и, быть может, продали немного клея. В маленьких деревнях клей всегда был популярен.
У меня были и другие мелочи на продажу — соль, несколько специй, ряд мотков бечёвки, и небольшой рулон льняной ткани. Жестянщик хорошо зарабатывает, когда может заранее предугадать нужды тех, кого навещает. Это, наверное, было основной причиной, по которой жестянщиков часто ассоциировали с удачей.
Жестянщик появляется откуда ни возьмись, всегда неожиданно, и приносит с собой мелочи, которые людям часто нужны, и которых обычно недостаёт. За это нас обычно встречают с улыбкой. Тот факт, что мы также разносим слухи и новости из других мест, делает нас почти такими же популярными, как бродячие менестрели… почти.
Я снова пожалел, что не научился играть на каком-нибудь инструменте, но такой возможности у меня никогда не было. Это бы значительно облегчило мне задачу.
Бросив взгляд вниз, я ещё раз себя осмотрел, прежде чем подойти к женщине, которую я заметил у колодца. Внешний вид имел значение. Я не хотел произвести неправильное впечатление.
Моя борода была средней длины, ухоженная, но не слишком аккуратная. Одежда на мне была потёртой и залатанной, но относительно чистой, за исключением вполне понятной дорожной пыли. Тряпичный рюкзак у меня на плече был в хорошем состоянии, и самым видимым образом топорщился от скрытых сокровищ и неожиданных сюрпризов.
Я налепил на лицо дружескую улыбку, подходя к ней, и остановился на почтительном расстоянии:
— Прошу прощения, мадам, но есть тута местечко, где можно поесть голодному человеку? Я при деньгах. — Я потряс скромных размеров мешочком с деньгами, заставив монеты зазвенеть в подтверждение моим словам.
Женщина была среднего возраста, с обветренным лицом и огрубевшими от честного труда руками. Она одарила меня настороженным взглядом, что было совершенно разумным, поскольку я был чужаком. Поставив свой кувшин с водой, она ответила:
— У Харолда кабак, какой есть. — Она ткнула большим пальцем в сторону скромных размером здания позади неё. Затем её взгляд упал на мой рюкзак: — А ты жестянщик, что ли?
Я осклабился, и кивнул:
— Да, мэм, имею честь им быть. Звать меня Том… Том жестянщик. Вам починить ничего не надобно?
— Надобно, — ответила она. — Мой лучший котелок без ручки остался, но сомневаюсь, что ты это сможешь поправить теми струментами, которые мог с собой принести.
— Я могу вас и удивить, — сказал я, посмеиваясь. — Старик Том известен своими ловкими на починку руками. Дайте мне взглянуть — может, чего и смогу.
Означенный котелок была достаточно большим, и сделанным из железа. Сделан он был на совесть, но время и усталость металла плохо отразились на ручке сбоку. Металл оторвался в месте, где ржавчина за прошедшие со дня изготовления котелка годы разъела шов, которым ручка была приварена. Исправить такое молотком жестянщика было нельзя, и клей определённо тут не сработал бы. Говоря по справедливости, тут нужен был кузнец с кузней и надлежащими инструментами.
— Думаю, я смогу это исправить, — сказал я ей. — Если оставите мне его на вечер, то утром смогу вернуть.
Её глаза сузились:
— Готов украсть у женщины единственный хороший котелок?
— Нет, мэм, я могу его починить. Просто доверьте мне его ненадолго.
Она подозрительно отозвалась:
— Не думаю, что ты сможешь его починить с тем, что у тебя есть. Если завтра ещё будешь в деревне, то могу и позволить. Посмотрим, не ограбишь ли ты кого-нибудь другого сперва.
Я вздохнул:
— Ладно. Тогда пойду к Харолду. — Я не собирался оставаться настолько долго, и она явно была слишком осторожной, чтобы дать свой драгоценный котелок незнакомцу. — Как у него еда?
— Ужасно, — сказала она, сплёвывая на землю. — Эль хорош, но то, что он зовёт «мясом», я бы трогать не стала.
Коснувшись шляпы, и кивнув, я поблагодарил её:
— Ценю этот совет. — Затем я направился к кабаку Харолда.
В отличие от большинства таверн, вывески у него не было. Деревня была не настолько процветающей для таких изысков. Я думал о том, стоит ли мне сперва постучать, или просто войти, поскольку там не было никаких видимых признаков того, что здание было общественным — но от принятия этого решения меня спас тот факт, что двери не было. Вход был закрыт лишь коротким, грязным шерстяным полотном. Откинув его в сторону, я заглянул внутрь.
Двое мужчин, вероятно бывшие фермерами, сидели в одной стороне общей комнаты, которая, наверное, не вместила бы больше шести или семи человек. Бара не было, только ещё один стол, и дверной проём, ведущий в другую комнату. Тому дверному проёму достаточно повезло — в нём висела настоящая дверь.
Я кивнул, приветствуя двух мужчин:
— Здрасьте.
Они кивнули в ответ, но ничего не сказали. Когда я уселся за другой столик, один из них рявкнул:
— Эй, Харолд! У тебя клиент.
Я с благодарностью глянул на фермера, поскольку не знал, как следовало вести себя в этом заведении. Чуть погодя крупный мужчина с начинавшей лысеть макушкой выглянул из дверного проёма. Увидев меня, он осклабился, продемонстрировав широкий рот, где не хватало нескольких зубов.
— Привет! Чего изволите?
Следуя совету женщины, я ответил:
— Просто кружку эля, и, может быть, место переночевать.
— Эль — пожалуйста, — сказал он, — но кроватей для путников у меня нет. Это — простая таверна, а не постоялый двор.
— Тогда просто эль.
Харолд ушёл, и вскоре вернулся с полной до краёв большой глиняной кружкой. Он поставил её передо мной, и уселся на стул.
— Какие новости с дороги? — спросил он.
Я сделал маленький глоток, и счёл совет женщины верным. Эль был неплох. В дороге никогда не знаешь, что найдёшь. Однако меня удивил контраст — хороший эль, но плохая еда, если верить оставшейся части её совета, по крайней мере. Было ли это лишь потому, что Харолда больше волновала выпивка, чем готовка? Судя по размеру его пуза, в это было трудно поверить.
