— Папа? — сказал Коналл слегка дрожащим голосом.
Реакция Чада была гораздо более красочной:
— Ну, охуеть…
— Теперь я чувствую себя гораздо лучше, — сказал я им. — Давайте, я зайду первым. Хочу их удивить. — Я шагнул мимо них, и открыл дверь, не дожидаясь ответа.
В гостиной сидели моя мать и Элиз Торнбер, а Алисса подавала им чай в маленьких чашках. Три женщины мгновенно меня заметили, и никакой другой награды кроме их реакции я и просить не мог.
Моя мать отреагировала первой:
— Мордэкай?
— Поверить не могу, — добавила Элиз.
Однако лучше всего была реакция Алиссы. В отличие от остальных, она первым делом заметила мою одежду, и по мере того, как её взгляд поднимался вдоль моей частично обнажённой груди, на её щеках проступал лёгкий румянец, и она едва не уронила чайник.
— Милорд, — быстро произнесла она, уважительно кивая.
Приняли меня сразу и суматошно. После шквала вопросов я их остановил:
— Я в порядке. Проснулся. Исцелился… — Моя мать проигнорировала всё это, и бросилась меня обнимать.
Я наклонился для объятий вперёд гораздо дальше, чем обычно, и когда её руки нащупали мои голые плечи, она поняла, почему.
— У меня ещё не было возможности одеться, — сказал я ей.
Элиз также встала, но остановилась в нескольких футах от меня:
— Полагаю, объятья могут и подождать. Иди оденься. Я начинаю краснеть от одной лишь мысли об этом, а я для таких дел уже старовата.
Я подмигнул ей, а затем спросил:
— А где остальные?
Ответила Мириам:
— Айрин и Линаралла лежат по кроватям. Сегодня им сильно нездоровилось. Мойра приглядывает за ними. Мэттью и Грэм улетели разведывать местность вокруг Ланкастера верхом на драконах. Роуз и Королева вернулись в Албамарл, чтобы уведомить верховный совет о недавних событиях…
— А Пенни?
— Она только-только вернулась, — сказала Элиз. — Сейчас она в вашей комнате, снимает с себя эту её вонючую броню.
— Броню?
Моя мать и Элиз переглянулись. Затем Мама сказала:
— Она весь день была во дворе замка, готовила людей к экспедиции или вылазке — называйте как хотите.
Я вопросительно поднял бровь.
— Они собираются вернуть Ланкастер, — добавила Элиз. — Тебе многое надо наверстать. — Она начала было рассказывать дальше, но Мириам её перебила.
— Иди, повидайся с Пенни. Ей нужно первой тебя увидеть, и она сможет рассказать тебе остальное. — Мама жестом руки указала мне уходить, махнув в сторону коридора.
Не нуждаясь в дальнейших уговорах, я направился в хозяйскую спальню. Открыв дверь, я обнаружил свою жену с поднятыми вверх руками и полностью закрытой головой. Она пыталась выпростаться из кольчуги и стёганной куртки без посторонней помощи, что было делом неудобным, пусть и выполнимым. В данный момент кольчужная рубашка и стёганка были сняты наполовину, но её руки всё ещё были скованы рукавами. Она стояла, наклонившись над кроватью, трясла телом из стороны в сторону и пыталась заставить броню сползти вниз.
В ответ на звук открывшейся двери она дёрнулась и заорала голосом, слегка приглушённым из-за стёганки:
— Я уже сколько раз вам говорила стучаться?! Я переодеваюсь!
Я осклабился. Она решила, что это кто-то из детей. Проигнорировав её предупреждение, я закрыл дверь, и шагнул, встав позади неё. Затем я наклонился вперёд, и запустил ладони вдоль её туловища, пытаясь снять с неё броню. Ничего невинного в моих действиях не было — между делом я намеренно наслаждался изгибами её тела.
От испуга она дёрнулась, крутанувшись на месте. Тяжёлые рукава её кольчуги заехали мне по виску, и я завалился на бок.
— Какого…! — заорала она. — Кто это?
От удара я потерял равновесие, и сел на пол, приходя в себя. Между тем Пенни закончила стаскивать с себя броню, и схватилась за меч, прежде чем повернуться ко мне лицом. Она замерла, когда осознала, кто именно перед ней сидел:
— Морт? Как? О, боги! Ты в порядке?
Её волосы торчали во все стороны благодаря только что снятой ею броне. Она была одета в льняную нижнюю рубашку, но кольчужные штаны всё ещё были на ней, закреплённые поясом на её талии. Протянув руки вниз, она подняла меня на ноги, и заключила в объятия.
Будучи голым, я нашёл холодные и твёрдые звенья кольчуги неприятными на ощупь для нижней половины моего тела, но оставил свои жалобы при себе. Гораздо лучше была вторая для неё неожиданность. Обнаружив под своими ладонями мою голую спину, она провела одну из ладоней вниз, пока не достигла моих ягодиц.
— А вы времени не теряете, не так ли, мадам?! — продекламировал я с кривой улыбкой, когда она слегка оттолкнула меня от себя.
— Ты голый! — Пенни всегда была очень наблюдательной.
Моя улыбка стала шире, и я добавил похоти в свой взгляд:
— Тебе ли не знать — уверен, раздевала меня именно ты.
На её лицо нашло злое выражение:
— Вообще-то раздевала тебя Элиз. Я в тот момент была не в том состоянии, чтобы этим заниматься.
Моя улыбка скисла:
— А зачем ей нужно было это делать?
— Чтобы обтереть тебя в кровати, — сказала Пенни. Почуяв своё преимущество, она добавила: — Элиз была очень нежной. — Пенни насладилась моей скорченной рожей, но затем принялась задавать вопросы: — Как ты так быстро поправился? Ещё несколько часов назад ты был смертельно болен.
Я коротко объяснил ей всё. Она уже была знакома с моими способностями, поэтому долго рассказывать не пришлось. Пока я говорил, она закончила снимать броню, и села на кровать, одетая лишь в льняную нижнюю рубашку. Я сел рядом с ней, и обнял её. Она подалась вперёд, уронив голову мне на плечо.
Пенни была смертельно усталой, это я понял с первого взгляда. Положив подбородок ей на голову, я почуял запах металла и пота в её волосах. И пота отнюдь не сексуального, надо сказать. Женщины часто полагают, что плохо пахнут, в то время как на самом деле потоотделение порой может быть почти как афродизиак. Но этот запах был не таким. Это был запах пота, который впитался в льняной наголовник, и которому затем позволили состариться и прокиснуть. Добавьте к этому острый запах железа, и получите что-то похожее на тот запах, который я уловил. Этот запах знаком каждому, кто носил броню, и никто никогда не называл его приятным.
Она понюхала мне грудь:
— Ты воняешь.
Уж чья бы корова мычала — однако её нос скорее всего не чуял её собственного запаха.
— Тебе тоже надо принять ванну.
Годы тому назад, вдохновлённый ваннами во дворце Албамарла, я построил в нашем горном доме нечто подобное. Вообще говоря, я сделал две ванны — одну для семьи, а другую, отдельную, личную ванну только для нас с Пенни. Вода шла из питаемой ручьём цистерны выше по склону горы, и я добавил чары, чтобы подогревать шедшую по одной из труб воду.
