— Я сама пойду, не надо меня заставлять.
Мы с Мойрой пролевитировали Роуз и отвели Элэйн в комнату Мойры, где и уложили их отдыхать.
Глава 20
Следующие несколько дней прошли мирно, полные работы и деятельности. Айрин и Пенни очнулись после первого дня. Моя дочь была сбита с толку, но в остальном невредима. Её действительно порядочно тошнило, но мы все заверили её, что это пройдёт за неделю. Просто её мозгу требовалось время, чтобы привыкнуть к новому восприятию мира через магический взор.
С Пенни было сложнее. Сперва она почти не разговаривала, что определённо было для неё делом необычным. На любые мои попытки обсудить случившееся с ней она отвечала отказом, и я чувствовал скрывавшийся в ней гнев.
Естественно, я посчитал, что злится она на меня, но Элиз отвела меня в сторону, и посоветовала иное:
— Потеря конечности — это как потеря любимого человека, — сказала она. — Выживший человек оплакивает потерю, и поначалу это часто выражается в гневе и отрицании. Она злится не на тебя. Она злится на мироздание.
Я всё равно чувствовал себя ответственным, из-за чего мне было трудно подходить к этой ситуации объективно, поэтому я поступал примерно так же, как и моя жена. Не говорил о случившемся. Пенни держала свои мысли при себе, чтобы случайно не причинить мне боль своим внутренним гневом, а я держал язык за зубами, чтобы не нагружать её моим эгоистичным чувством вины.
Короче, находиться в нашем обществе было не очень весело.
Не считая этого, дома была кутерьма, лихорадочная активность, и одновременно уют. Теперь, когда с нами жили Роуз, Элиз, Карисса и Грэм, в доме всегда были люди. Ощущение было почти как от праздника. Айрин, в частности, была очень этому рада, как только её постоянное головокружение начало сходить на нет. Вероятно, она была самым общительным членом нашей семьи, а Карисса была её лучшей подругой.
Роуз даже заразилась семейным духом, и попыталась готовить. Когда до меня дошли вести об этом, я попытался её отговорить, но Мойра и Коналл уже успели сказать ей, что это была отличная идея.
У Леди Роуз Торнбер было много талантов: дипломат, политик, стратег, гроссмейстер, источник мудрых советов… но из опыта наших более юных дней я знал, что повар из неё был никакой. Её с рождения воспитывали как дворянку, и никто не ожидал от неё выполнения столь заурядной работы. Она могла шить, плести кружева, и имела бесчисленное множество других навыков, но стряпня в их число не входила. Время от времени заваривать чай, когда её горничная брала выходной, было в общем-то пределом её способностей.
Мы с Пенни росли простолюдинами, и, соответственно, ещё в детстве научились готовить разные блюда. Пенни это очень нравилось, и она часто планировала свои официальные обязанности так, чтобы иногда находить время приготовить семье завтрак или ужин. Я поступал так же, хотя и менее часто — поэтому все наши дети научились основам готовки, и постигли прелести мытья посуды.
Видя, как они по очереди этим занимаются, Роуз вдохновилась тоже попробовать готовить, и я знал, что закончится это плохо.
Чего я не учёл в своих расчётах, так это способность Мойры читать людей. Она не только подбадривала Роуз, она ещё и предложила помочь, и благодаря её советам и помощи результат оказался не слишком плохим.
Я подозрительно понюхал свою тарелку с кашей, когда её поставили передо мной. Все остальные сразу же начали есть, и я не услышал никаких внезапных агонизирующих воплей или рвоты.
— Что в ней? — небрежно спросил я.
— Ягнятина, ячмень, морковь и лук, — мгновенно ответила сидевшая на противоположной стороне стола Роуз.
Покосившись на Мойру, я увидел, как она мне подмигнула.
— «Насколько плохо?» — безмолвно спросил я у неё одной лишь мыслью.
— «Нормально, Пап, правда», — пришёл её ответ.
Затем я заметил, как Коналл поморщился.
— «Так и знал! Мы все умрём, так ведь?»
Мойра подавила смешок, затем вытерла лицо:
— «Просто мясо немного пережарено, вот и всё. Попробуй».
— Что-то не так с твоей порцией, Мордэкай? — мило спросила Роуз.
— О, нет, — быстро сказал я. — Просто задумался. — Я быстро запихнул в рот ложку каши. Согласно моему первому впечатлению, не хватало соли, и кто-то положил слишком много чабреца. Мясо было жёстким, и слегка подгоревшим, придавая подливе нотку горечи.
Но каша была съедобной. Вообще говоря, по сравнению с её последней попыткой приготовить еду десять лет тому назад, это было практически чудо. Осмелев, я откусил от приготовленного ею хлеба, и пожалел об этом. Хлеб был сухой и твёрдый как галета. Я окунул кончик в подливу, надеясь его размягчить, но он, похоже, был водонепроницаемым.
После этого я сосредоточился на каше. Мэттью закончил первую порцию, и попросил добавки.
Роуз радостно навалила ему вторую тарелку:
— Ты быстро всё съел, Мэттью. Понравилось?
— Не очень, — прозаичным тоном ответил он с брутальной искренностью. — Я просто сегодня очень проголодался. Завтрак пропустил.
Роуз дёрнулась, но не потеряла самообладания. Однако Мойра быстро отреагировала:
— Мэтт! Да что с тобой не так?
— Чего? — озадаченно спросил он. — Она же сама спросила. Я просто честно ответил. С кашей всё в порядке. Она не плохая, но и не хорошая. Съедобная, в общем.
Все за столом стали одновременно громко говорить и спорить, делая Роуз комплименты, или упрекая Мэттью за его ремарку. Между тем Роуз сама съела первую ложку. После чего сказала:
— Ну, он прав. Каша не очень хорошая, но съедобная. — Затем она рассмеялась, и похлопала его по плечу: — Спасибо за искренность, Мэттью.
После этого разговоры стихли, и каждый доел хотя бы одну тарелку. А вот хлеб было уже не спасти.
— Я ценю то, что все позволили мне попробовать готовить, — сказала Роуз, — но мне, наверное, отныне следует предоставить эту работу другим.
Моим первым порывом было с ней согласиться, но после недолгих раздумий я сказал:
— А вообще, если тебе понравилось, то можешь готовить в любое время. У всех первый блин комом.
Айрин вставила:
— Например, яичница у Коналла! Раньше она была ужасной, а теперь — всего лишь просто немного невкусная.
— Эй! — возмущённо сказал Коналл. — Она у меня теперь вполне неплохая!
Грэм подал голос:
— Надеюсь, потому что я помню, как ты отнёс результат своей первой попытки вниз, и попытался отдать Повару, чтобы добавить скоту к корму. Даже свиньи есть отказались.
Все засмеялись, а когда смех стих, Роуз встала с лёгкой улыбкой на лице:
— Я отнесу Пенни тарелку.
