Теперь я производил металлы лишь в небольших количествах, и редко — за исключением случаев вроде этого, когда мне требовалось что-то конкретное.
Мэттью и Гэри сказали мне, что им потребуется существенное количество меди, поэтому я дал им её — но судя по тому, сколько её осталось, скоро им могла потребоваться вторая партия.
— Как всё идёт? — спросил я у Коналла, когда он закончил одну из партий проволоки.
Утерев лоб, он одарил меня взглядом, который буквально говорил «пожалей меня».
— Ужасно, — пожаловался он. — Я здесь просто занимаюсь рабским трудом.
Я осклабился:
— Чтобы сделать то, что ты совершил, нормальным образом, потребовались бы дюжины людей и много часов.
— По крайней мере, им бы за это заплатили, — сказал он, вздохнув.
Вопреки расхожему мнению, волшебство — это работа. Оно, может, и проще, эффективнее, и способно на чудеса, но использовать магию целый день — дело утомительное. «Вот поэтому-то и хорошо, что у меня есть четверо способных детей».
— Тебе платят, — сказал я ему. — Твоя работа помогает защитить не только тебя, но и твою семью, и, если наши надежды оправдаются, весь Лосайон. Разве это — недостаточное вознаграждение?
— Хе, — пробормотал он. — В моей семье есть парочка человек, в необходимости защиты которых я начинаю сомневаться. Конкретнее, у меня есть один брат, которого я, возможно, согласился бы сейчас продать врагам, если бы они предложили мне приличные деньги.
Кивнув, я вздохнул, и уставился в пространство:
— Я знаю, о чём ты. Было дело, Николас Гододдинский предложил мне огромную сумму за возможность отдать одного из моих детей на усыновление. Ты тогда был совсем маленьким. Я часто гадал о том, не следовало ли мне тогда взять деньги.
Из всех моих детей Коналл был самым легковерным, и хотя он научился не доверять тому, что ему говорил старший брат, большинство моих изречений он всё ещё принимал за чистую монету.
— Правда? — потрясённо спросил он.
Я махнул рукой:
— Многие дворянские дома готовы пойти на убийство, лишь бы заполучить в семье волшебника. Ты был бы для них очень ценным.
— Я был бы принцем! — воскликнул Коналл.
— Так мне что, послать ему весть о том, что тебя интересует усыновление?
Тут он уловил скрытый смех в моём голосе, и сощурился:
— Чёрт, Пап! Когда Мэтт так делает — уже плохо, так теперь ещё и ты.
Я обнял его, смеясь, и игнорируя грязь на его одежде:
— Прости, я не смог удержаться. — Вообще говоря, я вполне мог бы продать своих детей. Многие богатые семьи готовы были бы заплатить за возможность обладания таким могуществом, но никто из них никогда не осмеливался оскорбить меня подобным предложением.
Да я бы и не согласился… наверное.
— И вообще, куда делись Мэттью и Гэри? — спросил я его.
— Малверн, — отозвался Коналл. — Они начали работать над тамошней антенной.
— Значит, старик Малверн согласился, — прокомментировал я. Про это я услышал впервые.
Мой самый младший сын кивнул:
— Тебе придётся отправиться через Мировую Дорогу, если хочешь их проведать, поскольку у нас там нет круга.
— Где конкретно они будут?
— Лорд Малверн позволил им установить антенну на вершине его крепости.
— Тогда я, наверное, пойду их проведаю. Давненько я не был в Малверне. — Я направился в зал для перемещения, и телепортировался через круг к Мировой Дороге. Дальше нужно было лишь прогуляться к порталу до Малверна.
Глава 21
Малверн был солнечным прибрежным городом. По размеру он уступал Албамарлу, конечно же, но был значительно больше Уошбруку. В городе и пригороде жило минимум десять или пятнадцать тысяч человек.
Сам город не был обнесён стеной, и находился далеко от границы с Гододдином, так что война никогда не была проблемой для его обитателей. Это был умеренно процветающий порт, но правивший там Граф держал сильный флот для защиты.
Крепость Графа Малверна стояла на холме, возвышавшемся над городом. Западного её края была крутая скала, поднимавшаяся прямо из моря, а с юга шла извилистая дорога к самому городу.
Замок был не особо впечатляющим. У него не было ни внешних стен, ни башен — только высокий квадратный донжон, поднимавшийся где-то на восемьдесят футов, с зубцами наверху. Широкие ступени поднимались к тяжёлым дубовым дверям, ширины которых хватило бы, чтобы пропустить двух человек бок о бок.
Из портала, выход которого был рядом с города, до донжона я добрался по воздуху. С моей высоты я видел активность на крыше, а мой магический взор подтвердил это сразу же, как только я приблизился. Гэри и Мэттью были именно там, и они что-то конструировали.
К сожалению, я не хотел оскорбить правителя замка, поэтому мне нужно было сперва навестить его, прежде чем заняться делами. Граф, Стефан Малверн, был приличным малым где-то моего возраста. Я уже встречался с ним несколько раз. Он потерял свою первую жену в первый год нашествия шиггрэс на Лосайон. Вообще говоря, Пенни рассказала мне, что пока я был «мёртв», Стефан был одним из претендентов на её руку, которых ей пыталась сосватать Роуз.
Но я не держал за это на него обиду. Он с тех пор успел снова жениться, и при наших встречах всегда был со мной вежлив. Сейчас я был рад, что между нами не было вражды, поскольку его донжон, судя по всему, был идеальным местом для антенны, которую хотел построить Гэри.
Слуга впустил меня к Графу, после чего меня провели по ряду лестниц. Оказалось, что хозяин донжона уже находился на крыше, наблюдая за работой Мэттью и Гэри. Он поприветствовал меня, когда я вышел под шедший с моря крепкий, солёный бриз:
— Лорд Камерон! Приятно снова вас видеть, — сказал он, протягивая мне руку.
Я пожал ей, отвечая:
— Малверн, хорошо выглядите.
— Зови меня Стефан, — настоял он.
Я согласился, и ответил взаимностью, после чего он начал забрасывать меня вопросами:
— Ты можешь объяснить мне эту штуковину, Мордэкай? Это что, какое-то волшебство?
Гэри и мой сын устанавливали длинный деревянный шест, а рядом с ними лежало несколько немаленьких катушек коналловской медной проволоки.
— Магии тут никакой нет, Стефан, насколько я могу судить. Насколько я понимаю, медная проволока позволит нам ловить сигналы, с помощью которых наши странные враги общаются. Тебя ведь уведомили о том, что случилось в Данбаре?
Граф Малверн кивнул:
— Да, какой-то механический противник, как я слышал. Но я не уверен, при чём тут вот это вот всё.
— Они используют особый тип невидимого света, чтобы общаться, — начал я.
